Читать книгу "Пограничник - Александр Лаврентьев"

Иван приоткрыл дверь, выглянул. Пушистая бестия вышла, гордо закинув хвост на спину, и неторопливо прошествовала в темноту.

Сначала Иван заблудился, ушел далеко по коридорам туда, где совсем не слышал стука. Потом решил, что стучат этажом ниже, и спустился вниз, заглядывая в каждую попадавшуюся на пути дверь. Потом, не надеясь что-либо найти, вернулся обратно. Загадочный стук изводил его, заставляя метаться туда-сюда, и Иван уже готов был прекратить поиски, как вдруг заметил в главном коридоре незаметный боковой проход.

Иван прислушался. Стук шел оттуда. На всякий случай Иван проверил «замарашку»: оставалось всего четыре патрона. Негусто.

Наконец он замер перед запертым помещением, прислушался — и спрятал оружие. Оттуда кроме стука слышался тихий плач.

Не желая напугать незнакомца, Иван отошел на несколько шагов, потом, громко топая, вернулся, подергал дверь за ручку и, откашлявшись, спросил:

— А это кто там плачет?

За дверью замолчали.

— Вы просили о помощи? Азбукой Морзе? Вы кто? Эй! — снова позвал Иван, на всякий случай продолжая держаться за линией огня.

— Пожалуйста! — закричал тонкий голос. — Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Или включите свет! Здесь темно! — за дверью разразились такими бурными и искренними рыданиями, что у Ивана отпали последние сомнения.

— Отойдите от двери! — приказал он.

Быстро оценив плевый, в общем-то, механический замок и саму дверь, он вернулся к помещениям, мимо которых торопливо пробежал перед этим, и отыскал внушительных размеров аквариум, в котором половина рыбок плавала брюшками кверху, а вторая — все так же равнодушно хватала ртами воду, не обращая внимания на своих дохлых товарок. Иван поднял и, обрывая трубки и провода, отставил в сторону емкость с водой, схватил тяжелую декоративную консоль и, вернувшись, в два удара высадил ею дверь.

Из темноты ему на шею бросилась незнакомка. Она обняла его совершенно ледяными руками и прижалась так доверчиво и беззащитно, что он почувствовал, как у него самого предательски защипало в носу.

— Слава Богу! Слава Богу! — всхлипы перемежались рыданиями. — Я думала, что никто не придет… Но я все время молилась, молилась… Я верила, что меня не бросят. А что случилось? Авария? Война? И где все? Тут было так много народа…

Иван вывернулся из объятий девушки. Вот, блин, повезло! Спас единственного живого человека, мало того что женщину, так еще и конви! Надо же, молилась она. Взрослые люди, а продолжают верить в сказки. Лучше бы медитировала, тогда без еды и воды продержаться можно гораздо дольше: организм активирует резервные силы.

— Тебе бы выпить горячего, — предложил он машинально, но тут же пожалел об этом. Электричества-то нет. Хотя стоит постараться найти газовую плиту.

Женщина, кажется, заметила его черствость. А может, увидела форму охранника. Скрывая замешательство, она отступила на пару шагов, низко опустила голову и одернула форменную курточку.

— Вы из БНБ? Да? — упавшим голосом спросила она.

Ивана даже передернуло, столько тоски и обреченности прозвучало в ее словах.

По крайней мере, это у них общее — нелюбовь к БНБ. Ладно, надо привести ее в чувство. Она заторопилась, все так же не поднимая головы.

— Тут рядом столовая, в ней можно перекусить. Там есть газ… Наверное, еще ничего не успело испортиться… Я долго пробыла в казарме? День, два? Три? Мне показалось, целую вечность… Простите, — она окончательно смутилась, — очень пить хочется.

— Веди, — сказал Иван. — Готовить умеешь? А то жрать охота. Просто с ног валюсь, — он сразу же почувствовал усталость и зевнул.

Ростом девушка едва доставала Ивану до плеча. Пока он шел за ней в столовую для техперсонала, рассматривал ее на ходу.

То, что он увидел, ему понравилось: коротко стриженная голова правильной формы, беззащитные линии тонкой шеи, прямые плечи, гибкая талия… Точеные щиколотки виднелись из-под коротких форменных штанов, да и то, что было упаковано в эти самые штаны, тоже было ничего себе! И походка была легкой, правильной, что ли. Не было в ней и намека на развязность. Иван усмехнулся, радуясь, что девушка его не видит.

В столовую они вошли через широкие стеклянные двери, которые раньше работали на фотоэлементах, а сейчас оказались полузакрыты. Пришлось протискиваться через щель. Робот-официант стоял посреди столовой, бессильно опустив свои руки-клешни и уронив на пол поднос с тарелками. Его нескладная тень в свете фонарика походила на самостоятельное существо. Под ногами хрустнули осколки посуды.

— Вы садитесь, я быстро! — девушка кивнула на ряд пластиковых столов. — Вы не бойтесь, я не убегу. Тут должны быть фонари. Везде есть спасательные шкафчики… — и она ушла куда-то за стойку раздачи.

Иван плюхнулся на хлипкий металлический стул, который взвизгнул ножками по полу, уперся локтями в стол. Притупленное усталостью и голодом внимание механически отмечало все звуки: шаги, металлическое побрякивание, скрип.

Она вернулась минуту спустя, неся с собой два мощных фонаря, аптечку и упаковку с минеральной водой. Откуда-то появились два чистых стакана, но Иван, проигнорировав их, открыл зашипевшую бутылку и жадно прильнул к горлышку губами.

— Там еще есть респираторы и баллоны со сжатым воздухом, — сказала она, откупорив другую бутылку и наполняя стакан до краев. — Надо же, совсем безвкусная…

— Не пей много, газировка все-таки, плохо станет. Подожди, потом еще попей, — посоветовал Иван.

— Да это же не еда, от воды ничего не будет, — она еще несколько раз глотнула.

Иван согласно кивнул.

Потом она опять ушла, и ее не было довольно долго. В глубине за стойкой засветилась голубым газовая плита, что-то зашкворчало, и на столе, как по волшебству, появились хлеб, ветчина, яичница-глазунья, булочки, дымящийся чафе и сахар в пакетиках.

— Ну что, навалились? — предложила она.

Иван посмотрел на нее с интересом. Получалось, что конви нормальные люди и разговаривают они совершенно нормальным, обычным языком.

Все время, пока она ходила туда-сюда, он ее рассматривал. Но в полумраке сделать это было почти невозможно. Теперь, когда стол осветили большим фонарем, у него появился такой шанс.

Оказалось, что ей лет восемнадцать, не больше. Ела она быстро, но очень аккуратно. Не кукла, с удовольствием отметил Иван. Неполные губы, высокие скулы и широко раскрытые, все еще испуганные глаза. Щечки даже немного пухлые. Детские еще… В мягком овале лица чувствовалась порода. Где это пряталось? В линии чуть вздернутого, полудетского носика, в очертании прямых, сурово сдвинутых бровей? Или в упрямой морщинке между ними? В беззащитной, немного неуверенной улыбке? Иван не мог понять. Но главное — глаза. Глаза! Их цвет он рассмотреть не сумел, но даже в темноте чувствовал, что от них идет свет. Не зря ее не отправили, например, в публичный дом. Или на рудники. Не годилась она для этого. Иван ощутил в груди давно забытое волнение.