Читать книгу "Не говори никому. Беглец - Харлан Кобен"

Постараемся сосредоточиться. Одежда. Давайте присмотримся к ней. Большинство людей одеты в куртки и пальто. Вывод: мы где-то на севере или, по крайней мере, в городе, где сегодня не очень тепло. Например, не в Майами.

Что еще? Я уставился на людей. Прически? Не поможет. Я внимательно рассмотрел угол кирпичного здания: нет ли там вывесок или чего-то, отличающего этот дом от всех остальных на свете? Ничего. Я скрупулезно исследовал экран в поисках хоть какого-нибудь ключа к загадке.

Пакеты.

Несколько пешеходов несли одинаковые пакеты. Я попытался прочесть надпись, но люди шли слишком быстро. Как жаль, что нельзя попросить их остановиться. Я чуть не сломал глаза, приблизившись к экрану так, что почувствовал исходящее от него тепло. К несчастью, камера висела слишком высоко, а пакеты болтались у самых колен пешеходов.

Заглавная «Р».

Первая буква на одном из пакетов. Разобрать остальные не удалось, они были напечатаны каким-то чересчур уж оригинальным шрифтом. Так, что еще?

Экран побелел.

Черт. Я попытался перезагрузить картинку. Появилась знакомая надпись: «Ошибка». Вернувшись к первоначальному сообщению, я кликнул по ссылке. Опять ошибка.

Вот и все.

Я тупо смотрел на белый экран, в голове билась одна-единственная мысль: я только что видел Элизабет.

Я пытался отогнать эту мысль и не мог. Увиденное не казалось сном. Мне снились сны, в которых Элизабет возвращалась. Мне снилось их слишком много. В большинстве из них я просто с благодарностью принимал ее явление с того света, не задавая лишних вопросов. Помню один, особенно жестокий, — мы были вместе, не важно, где и когда, — и я вдруг осознал, что сплю. Что еще несколько секунд, и я снова потеряю Элизабет. Я обнял ее так крепко, как только мог, пытаясь удержать возле себя, вернуть обратно.

Поэтому знаю я такие сны. И сцена перед камерой не походила ни на один из них. И на явление призрака тоже. Не то чтобы я верил в потустороннее, хотя в таких ситуациях начинаешь задумываться и о подобных вещах. Но духи и призраки с годами не меняются, а «компьютерная» Элизабет была старше той, что я помнил, примерно на восемь лет. Привидения не стригутся. Я вспомнил длинную косу, струившуюся по спине Элизабет в лунном свете, и мысленно сравнил ее со стильной прической, увиденной только что. И глаза. Те самые глаза, в которые я смотрел не отрываясь, с тех пор как мне исполнилось семь.

Элизабет жива.

Глотком загнав назад подступившие слезы, я подумал, что в юности был очень чувствителен и даже слезлив, а вот после кончины Элизабет будто окаменел. Не то чтобы я выплакал все глаза или очерствел от горя, как обычно говорят люди. Нет, просто смерть жены сорвала психологические барьеры, боль была невероятно жестокой, и я прочувствовал ее до конца. После этого кошмара ничто уже не могло расстроить меня слишком сильно.

Я не знаю, как долго просидел перед компьютером, пытаясь успокоиться и мыслить рационально. Полчаса, может, чуть больше. Дыхание медленно приходило в норму. Я попытался представить, как встречусь сейчас с родителями Элизабет (я уже должен был быть у них дома!), и не смог.

И тут мне вспомнилось еще одно потрясение.

Сара Гудхарт.

Шериф Лоуэлл спрашивал, знакомо ли мне имя Сары Гудхарт. Да уж, знакомо.

В детстве мы увлекались несложной словесной игрой: берешь свое второе имя и делаешь его первым, а фамилию производишь от названия улицы, на которой живешь. Например, мое полное имя — Дэвид Крэйг Бек, а жил я на Дерби-роуд. Значит, согласно правилам игры, меня будут звать Крэйг Дерби. А Элизабет станет…

Сарой Гудхарт.

Что же, черт возьми, происходит?

Я схватил телефонную трубку. Сперва позвонил родителям Элизабет, на Гудхарт-роуд. Трубку взяла теща, я предупредил, что буду поздно. Одна из выгод профессии врача — люди легко прощают нам подобные вещи.

Затем перезвонил Лоуэллу и нарвался на автоответчик. Пришлось попросить шерифа отправить сообщение мне на пейджер при первой же возможности. У меня нет мобильника, что порой неудобно, но в большинстве случаев позволяет выбирать: с кем я хочу поговорить, а с кем — нет.

Я снова задумался, пока из размышлений меня не вырвал бодрый голос Гомера Симпсона: «Почта пришла!» Я рванулся вперед и схватил мышь. Обратный адрес казался незнакомым, зато тема гласила: «Уличная камера». Сердце опять упало.

Я щелкнул по письму, и оно появилось целиком:

Завтра. В то же время плюс еще два часа на Bigfoot.com.

Сообщение будет оставлено для:

Имя: Бэт Стрит

Пароль: Тинейджер

А под этим, в самом низу экрана, еще пять слов:

Они следят. Не говори никому.

Ларри Гэндл, человек с зачесанными на лысину волосами, смотрел, как Эрик Ву занимается уборкой.

Ву, двадцатишестилетний кореец, весь испещренный странной смесью татуировок и пирсинга, был самым страшным человеком из тех, кого Ларри встречал в своей жизни. Эрик был сложен как маленький танк, но дело было далеко не в этом. Ларри встречал массу людей, гордящихся своими мускулами, и в большинстве случаев их мускулы оказывались абсолютно бесполезными.

Только не у Эрика Ву.

Гора мышц производила, конечно, впечатление, однако главным оружием Ву были руки — две цементные глыбы ладоней со стальными отвертками пальцев. Он тренировал их часами, приучая к жаре и холоду, давая немыслимые нагрузки, разрабатывая каждый палец в отдельности. Когда Ву начинал «работать», он мог разобрать человека по косточкам.

О таких людях, как Ву, всегда распространяют мрачные слухи, большинство из которых остаются лишь слухами. Тем не менее Ларри своими глазами видел, как Ву убил человека, нажав определенные точки на его лице и животе. А другого схватил за уши и с тихим треском оторвал их одним движением пальцев. Еще Гэндлу «посчастливилось» стать свидетелем того, как Эрик убил четырех людей четырьмя разными способами, ни разу не использовав оружия.

Ни одна из смертей не была быстрой.

Никто не знал точно, откуда Ву появился. Поговаривали что-то о трудном детстве в Северной Корее… Гэндл не пытался выяснять. Он инстинктивно чувствовал: в некоторые дальние углы не стоит заглядывать. Одним из таких углов была темная сторона натуры Эрика Ву. Хотя смешно предполагать, что у него могла быть и светлая сторона.

Ву закончил заворачивать то, что осталось от Вика Летти, в виниловую пленку и поднял глаза. «Мертвые глаза, — подумал Гэндл, — глаза ребенка из военной кинохроники. Этот монстр даже не потрудился снять наушники». Плеер Ву никогда не играл хип-хоп, рэп или рок-н-ролл. Нет, Эрик слушал записи успокаивающей музыки и звуков природы, носящие названия типа «Океанский бриз» или «Журчащий ручей».

— Отвезти его к Бенни? — осведомился Ву. Его голос обладал смешной хрипотцой, напоминая говорок какого-то мультипликационного персонажа.