Читать книгу "Операция "Цхинвал" - Альберт Байкалов"

— Вчера я пила с Каблуком, — простонала за спиной Лидка. — Лучше бы умерла позавчера.

В тот же момент ее рука обвила его за талию. Он поморщился, пошарил вокруг взглядом, но, не найдя зажигалки, выбросил окурок прямо на пол и медленно сел. Рука Лидки безвольно свалилась на сбившуюся в ком простыню.

— Коля! — позвала она высоким, грудным голосом.

Он развернулся.

Из-под прикрытых век на него смотрели два болотного цвета глаза. Бледное, слегка вытянутое лицо, немного крупный нос, губы с остатками губной помады.

— Ты как себя чувствуешь? — Она зевнула, запоздало прикрыв тыльной стороной ладони ротик.

— А ты? — задал он встречный вопрос.

— Уже сказала, — ответила она вяло и натянула одеяло до подбородка.

— У нас что-нибудь осталось?

— А как же? — она словно ждала этого вопроса и оживилась. — Иди в холодильнике возьми. Там водка и пиво.

Похмельная ломка отошла на второй план. Воспрянув духом, он вскочил с кровати и, как был голышом, прошлепал на кухню. Быстро нашел две бутылки пива и только начатую «Абсолюта».

— Живем! — ни к кому не обращаясь, облегченно выдохнул Каблук и подошел к столу. Не разбираясь, наполнил первый попавшийся стакан, торопливо выпил. Схватил кусок зачерствелого хлеба, втянул вместе с крошками носом воздух и зажмурился.

Накануне пили много и долго. Поводом послужил расчет за очередной удачно угнанный «Субару». Правда, на этот раз Каблук получил значительно меньше, чем рассчитывал, ввиду небольшой аварии, из-за которой пострадала дверца машины. Однако и того, что заплатил Хома, было достаточно, чтобы рассчитаться с долгами, отправить денег матери в Тамбов, покутить в кабаках и оплатить Лидкины услуги. Хозяйке однокомнатной квартиры в центре Москвы скоро тридцать. Она почти на восемь лет старше Каблука. Теперь он уже и не мог толком разобрать, как к ней относится. Любви между ними не было, это точно. Однако, когда он долго не видел эту разбитную, но всегда и во всем старающуюся угодить бабенку, начинал скучать. Она тоже испытывала к нему симпатию. Стирала одежду, готовила, звонила, когда задерживался. У нее он проводил несколько дней после каждого угона. Иногда брал с собой на дело. Она хорошо знала город и неплохо водила машину.

Раздались шаги. Он обернулся. Кутаясь в простыню, Лидка стояла в дверях кухни.

— Один пьешь? — то ли спросила, то ли констатировала она, прошла к столу и села на табурет. — Открой пиво.

Он шагнул было к холодильнику, как в дверь позвонили.

— Кто это может быть? — Лидка с трудом встала и нехотя направилась в коридор. — Может, твоего Хому с утра пораньше черти принесли?

Каблук достал бутылку, поискал взглядом открывалку, но потом просто приставил горлышко к кромке стола и ударил ладонью по крышке. Одновременно из коридора раздался звук, словно лопнула струна.

Теряясь в догадках, он поставил пиво на стол, слизнул с руки вылетевшую из бутылки пену и шагнул в направлении выхода, намереваясь посмотреть, кого в такую рань принесло. Но вовремя спохватился, что отправился к холодильнику голышом.

Между тем до слуха донесся приглушенный разговор. Гость был уже в коридоре. Каблук не мог разобрать слов, но голос принадлежал мужчине. Он вспомнил, что Лидка отправилась закутанная в простыню, и удивился, кого она могла в таком виде впустить.

«Вдруг ее братец явился!» — неожиданно подумал он. От такой мысли по телу пробежали мурашки, а под ложечкой заныло.

Двухметрового роста громила давно обещал свернуть Каблуку шею, если еще раз увидит с сестрой.

Каблук посмотрел на себя и ужаснулся:

— Теперь точно убьет!

Он схватил с мойки кухонное полотенце и попытался приладить его на бедра. Но оно было маленьким, и даже с его худобой его нельзя было завязать. Взгляд упал на фартук. Розовый, отороченный кружевными рюшками и с веселенькой картинкой в виде пляшущего мышонка на кармане, он висел на гвозде у холодильника. Не теряя времени даром, Каблук схватил его и быстро надел. Вид глупее и не придумаешь. От досады он скрипнул зубами и подкрался к выходу.

— Вы что творите?! — раздался испуганный голос Лиды.

— Э-э, красавица, зачем двери открыла, а потом спрашиваешь? Где твой друг?

— Какой? — почти шепотом спросила она.

В это время скрипнул паркет, и прямо перед Каблуком возник невысокого роста чеченец со шрамом над верхней губой. Если сказать, что от страха Каблук едва не лишился рассудка, значит не сказать ничего. Свет в буквальном смысле померк в его глазах. Все сделалось уныло-серым и безликим. Он как бы увидел себя со стороны, голого, в глупом фартуке. Худые плечи, тонкая как у мальчишки шея, такие же худые, покрытые черной порослью ноги и непропорционально большие ступни.

— О! — лицо чеченца вытянулось от удивления, а нижняя челюсть отвисла. — Педик!

— Нуха, — раздался радостный вопль из коридора, — ты нашел его?

— Здесь, — подтвердил гость, делая шаг навстречу.

Можно было представить, как выглядел со стороны Каблук. Он зарычал от досады и отпрянул, машинально прикидывая в голове, насколько серьезными будут переломы и порезы от стекла, если сигануть с четвертого этажа. Окно кухни выходило во двор. Внизу росли акации. Если он упадет, то, пока этот чеченец спустится и выйдет из подъезда, его уже обступят люди. Возможно, тогда его не станут убивать. Да и почему из-за машины должны лишать жизни? Они пришли, чтобы забрать ее назад и потребовать компенсацию морального вреда. Наверняка будут бить. Но не убивать. Однако жизнь в инвалидной коляске была для одного из лучших угонщиков Москвы хуже смерти. А на другой исход намечающейся беседы, судя по решительному виду кавказца, рассчитывать не приходится. Образ жизни Каблука обязывал разбираться в психологии людей. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять: эта встреча не сулит ничего хорошего.

Издав протяжный крик, он развернулся и бросился к окну. Шагнул на стоявший у батареи табурет, поставил вторую ногу на подоконник и двинул вперед плечом. То, что произошло дальше, походило на издевательство. Усилий, чтобы разбить новый стеклопакет, оказалось явно недостаточно, и он попросту отпружинил назад. Раздался звук глухого удара, табуретка перевернулась ножками вверх, и Каблук со всего размаха рухнул на них.

Рев влетевшего в квартиру реактивного самолета ударил по барабанным перепонкам. Но через мгновение до него дошло, что крик вырывается из его собственной глотки. На глаза навернулись слезы. Ножки были тонкими и вонзились под ребра, в спину и в пах, сразу в трех местах.

Он втянул в себя воздух сквозь стиснутые от невыносимой боли зубы и посмотрел вверх. Чеченец со шрамом, которого второй бандит назвал Нуха, уже стоял над ним.

— Встань! — он брезгливо поморщился и ткнул носком туфли в предплечье.

Каблук медленно перевернулся на четвереньки, отодвинул в сторону табурет, на одной из ножек которой болтался лоскут окровавленной кожи со спины. Руки и ноги предательски тряслись.