Читать книгу "Тайны Далечья - Марина Юрина"

Поутру отвел Михрютка царевича в сторонку, рассказал ему, где Василису искать. Стали в дорогу собираться. Варвара и говорит, что вместе с ними пойдет сестрицу из беды вызволять. Знать, подслушала их разговор шустрая девица. Нехорошо, а еще царевна! Михрютка только головой покачал. Хотела было Варвара по привычке выругаться, да изо рта у нее вновь вода ручейком побежала. Захлопнула царевна рот, и от обиды вода у нее из глаз аж в два ручья полилась. При виде этого нянька Пелагия и говорит Михрютке: нельзя, мол, им сейчас к царю Миколе, ничего из этой затеи хорошего не выйдет, лучше уж Варвару и правда с собой взять. Она помехой не будет, а может, и пригодится, она девица умная да не ленивая, хоть и дочка царская. Тут Мурка к Варваре подбежала, об ноги ее потерлась, утешает, значит. Так они все вместе в путь и двинулись. Кошечка впереди бежит, только в лесу Михрютка ее за пазуху сунул. Жалко ему стало, что она в лесу по иголкам да шишкам еловым неловко лапками ступает. Долго ли шли, коротко ли, вышли к большой реке. Река та в синее море впадала, а за морем как раз замок чародея Некроса и находился.

Стал омутник у местного водяного разрешения спрашивать, чтобы силы реки помогли им до места добраться, а водяной то ли нраву был зловредного, то ли скучно ему было, да только закапризничал: вот отгадаете загадку, разрешу реке вам помочь, а нет – ступайте подобру-поздорову. «На синем пастбище рогатый пастух овец стережет – что это такое?» – спрашивает водяной. Призадумался Михрютка. Может, рак-рогач косяк рыб пасет? О чем еще может водяной загадать? Тут вдруг Варвара вперед выскочила. «На небе синем месяц и звезды», – молвила царевна и хотела уж было еще что-то добавить, огоньки-то лукавые так в глазах зеленых и загорелись, да вовремя спохватилась, язычок прикусила. Водяной закивал довольно, рукой махнул, поднялась в реке волна огромная да и застыла. Говорит хозяин речной: «Вот вам карета моя, садитесь, мигом до места домчит». Взошли путники на волну, глазом моргнуть не успели, а они уже на берегу морском, на скале высокой перед воротами замка. Все как во сне Михрюткином. Скелеты в доспехах ворота охраняют. Царевич Матвей меч из ножен выхватил – и на них. Михрютка тоже за дубинку взялся, да только не особо напрягается, силы бережет, помнит, что во сне чародей сказал: в замок-то он их пропустит, а вот обратно… Стражники от ударов рассыпаются, царевич вперед торопится, а омутник все оглядывается. Смотрит, а скелеты вновь на посту стоят как ни в чем не бывало и в погоню за ними не кидаются, знать, приказ такой получили. Варвара с кошкой на руках за спиной у Михрютки прячется и тоже все назад оглядывается. Оказались они в той самой зале, что Михрютка во сне видел. Только пуст трон золотой, и царевна Василиса им навстречу не торопится.

Вдруг кинулся царевич Матвей к статуе золотой, что у стены стояла, застонал жалобно, меч в сторону отбросил. Мурка с рук у Варвары спрыгнула, кинулась к царевичу да опоздала: успел он золотую статую Василисы обнять, да сам, как только до нее дотронулся, в такую же превратился. Знать, не согласилась царевна чародею помогать. Громкий хохот раскатился по зале, глядь – а на троне уже чародей сидит, довольный, что хитрость его удалась, попался Михрютка в ловушку. Мурка зашипела, спину дугой выгнула, шерсть дыбом подняла. Посмотрел на нее чародей, нахмурился, молнию метнул, да промахнулся, к счастью. Еще одну молнию метнул чародей. Вдруг Варвара к кошке бросилась, схватила ее да бегом. «Брось кошку», – кричит чародей, он уже злиться начал, преградил путь Варваре, темнее тучи грозовой. Но в царевну почему-то не стал молниями кидаться и Михрютку, который на ее защиту кинулся, тоже просто в сторону отшвырнул, будто котенка беззащитного.

Тут уж и омутник разозлился. Тихий-то он, конечно, тихий, но тоже кое-что умеет. Пол под ногами чародея вдруг стал болотом вязким. Усмехнулся Некрос, в сторону отскочил, зато Варвару схватить не успел. А Михрютка вдруг оказался в огромном стеклянном шаре с водой, точно рыба какая-то, тьфу! Бьется омутник о стенки, шар разбить старается, а чародей тем временем уже царевну догнал. Варвара из последних сил кошку на плечи Матвею кинула, и стала Мурка тоже золотой. «Ой, хитра царевна», – рассмеялся чародей. Протянул он руку к Варваре, да в тот самый миг Михрютка из шара выбрался. «А ты пока отдохни», – крикнул ему Некрос и руку в его сторону вытянул. Соскочила с пальцев чародея змейка сверкающая. В это время Варвара бросилась вперед, змейка нечаянно на нее и попала. Царевна и глазом моргнуть не успела, как лягушкой стала. Подхватил Михрютка Варвару и бежать. Некрос за ним, заклинания выкрикивает, омутник на ходу защищается. Вокруг клубы дыма от заклинаний колдовских, пол под ногами дрожит, бежит омутник что есть сил и думает: «Ничего себе, выполнил задание владыки лесного. Царевича Матвея загубил, царевну Василису не спас. Другая царевна, вон, в кармане сидит, от страху даже квакнуть не может, кошку и ту потерял. Какой же я после этого житель лесной? Не каждый человек так напортачить сможет». Скрылся Михрютка от чародея за поворотом, да на секунду к стене прислонился, дух перевести. Задел плечом камень выступающий. Тот вдруг повернулся, открылся в стене ход тайный. Побежал омутник по лабиринту каменному, слышит, сзади грохочет что-то; видать, чародей его догоняет. Заскочил Михрютка в дверь приоткрытую, оказался в какой-то комнатке. Хотел уж, было, обратно выскочить, да взгляд его на шкатулочку упал, маленькую, неприметную. Стоит себе на столике, а на крышке у нее – камень, точь-в-точь как у Михрютки на шее. Любопытно стало омутнику, как будто подначивают: возьми шкатулку, возьми шкатулку. Взял он ее, а чародей уже в дверях стоит, кричит страшным голосом: «Не трожь!» Тут камень со шкатулки Михрюткину половинку стал к себе притягивать. Михрютка ничего и поделать не смог, даже понять ничего не успел, а шнурок с его шеи сам собой соскользнул, два камня соединились да в один слились.

Засветился камень ярко-ярко, омутник глаза зажмурил, а когда открыл их, увидел, что шкатулка у него в руках распахнулась, а чародей на месте застыл и стал совсем прозрачным. Замок зашатался. Кинулся в страхе Михрютка к двери, а там чародей. «Эх, была не была», – подумал омутник да сквозь чародея пробежал, словно сквозь туман. Некрос и вправду в призрака превратился. Да и замок на глазах таять стал. Бежит Михрютка, торопится, через ступеньки перепрыгивает, что прямо у него под ногами туманом исчезают. Добежал до тронной залы, подбежал к золотым статуям, думает: «Либо всех спасу, либо со всеми пропаду!» Обхватил свободной рукой статуи, прижался к ним и стал заклинание читать. Тут поднялся вихрь, подхватил Михрютку, закружил вместе со статуями. Все вокруг в туман превращается, вихрь туман втягивает, и тот в шкатулке исчезает. Понял он, что нельзя ему шкатулку из рук выпускать, иначе конец, станет бедный омутник таким же, как чародей.

Очнулся Михрютка на зеленой травке, над ним по небу голубому белые облачка проплывают, ветерок свежий его обвевает, где-то неподалеку море плещется. А он рукой шкатулку к себе прижимает да так крепко, что аж пальцы побелели. Шкатулка захлопнута, а на крышке все тот же камень зелененький, только уже целый и не светится боле.

– Очнулся, милок? – спрашивает бабка Гапа.

– Откуда ж ты взялась? Ведь я своими глазами видел…

– Глазам-то не всегда верить можно, – усмехается бабка Гапа, – а ушам и вовсе почти никогда. Опасно мне было с тобой оставаться, чтобы беду на тебя не навлечь. Вот и ушла жить в родные края, Пелагия-то мне родней доводится, предки ее дальние семьей моей были. А за тобой приглядывала потихоньку. То птицей, то лягушкой, а в деревне вот кошкой Муркой.