Читать книгу "Неверные шаги - Мария Адольфссон"

— Ты объявила ее в розыск?

— А как ты думаешь? Этим Йоханнисен занимается. Еще я вызвала Корнелиса Лоотса и Астрид Нильсен, чтобы опросили других соседей в округе и выяснили, не видел ли кто чего или не слышал.

— Самое странное, что дом был заперт, — говорит Карл. — Какой ворюга запирает за собой дверь?

— Не так уж и странно. Этот замок сам запирается, когда закрываешь дверь. У меня тоже был такой, но я его сменила, после того как дважды осталась на улице.

— И никаких следов сексуального насилия, говоришь?

— Да, во всяком случае, Брудаль предварительно сделал такой вывод. К тому же, когда все случилось, она сидела на кухне, в халате и тапках.

— Может, он долго пробыл в доме. Держал ее в плену, заставил одеться, а потом убил.

Скептически вскинув брови, Карен смотрит на Карла.

— Но сперва подал ей завтрак? Брось, Карл. Насколько это правдоподобно?

— Н-да… а вдруг они были знакомы? Зуб даю, у нее был любовник, он и постарался.

— Тогда мы скоро все выясним. В этом городке ничего не утаишь. Но ты ведь видел кровать: если у нее и был любовник, то нынче ночью они вместе не спали.

По мостику они переходят на другой берег и оказываются во владениях Харальда Стеена. Секунду помедлив, Карен говорит:

— Да, вот еще что. Я сегодня ночевала в Дункере, и утром, по дороге домой, вообще-то видела Сюзанну. — Карен кивает в сторону речки. — Она шла от стиральных мостков к дому, должно быть после купания. Я не раз видела раньше, как она купается, и на часы не смотрела, но, пожалуй, было примерно четверть девятого.

Карл останавливается, оборачивается, будто ожидает увидеть на тропинке Сюзанну. Карен знает, о чем он думает.

— Именно, — говорит она. — Если предположения Брудаля насчет времени правильны, то, вероятно, ее убили вскоре после того, как я ее видела. Нет-нет, по дороге я никого не встречала. Но попросила криминалистов обследовать участок вокруг мостков, хотя вряд ли это что-нибудь даст.

Сара Ингульдсен встречает их на крыльце дома Харальда Стеена. Чуть поодаль во дворе стоит Бьёрн Ланге. Заметив их, он пытается спешно затушить сигарету.

— Добрый день, шеф. — Ингульдсен подносит руку к козырьку.

Коротко кивнув, Карен принимается соскребать глину с берцев о край каменной ступеньки.

— Добрый день, — с беглой улыбкой говорит она. — Узнали что-нибудь полезное?

— Немного, Харальд Стеен ничего почти не сказал. К сожалению, когда мы подъехали, он был еще там, наверху, и, когда мы вошли в дом, успел кое-что увидеть.

Карен замирает, и Сара Ингульдсен явно чувствует ее беспокойство, потому что поспешно продолжает:

— Нет-нет, в доме он ничего не видел, он видел лицо Ланге, когда тот вышел на крыльцо. И слышал, как я отослала скорую, в общем, понял что к чему. Лицо у него аж посерело, и я отвезла его домой, а Ланге остался там, один.

— Почему Стеен не попытался войти и помочь ей? По словам дежурного, он думал, она просто потеряла сознание или упала, — вставляет Карл Бьёркен.

— Он сказал, что пытался, но дверь оказалась заперта. И это правда, Ланге был вынужден выбить стекло, чтобы отпереть. Старикану пришлось сперва вернуться домой, позвонить по сто двенадцать, а потом он опять взобрался вверх по склону, чтоб дождаться скорой. Немудрено, что у него сердце прихватило.

— Сейчас-то все в порядке? — спрашивает Карен и берется за ручку двери.

— Да, только он очень устал. Лежит в гостиной на диване, может, и спит уже.

— Ладно, забирай с собой Ланге, езжайте перекусить. Вы ведь давно на дежурстве, — добавляет она, сообразив, что с тех пор, как она столкнулась в Дункере с Ингульдсен и Ланге, прошел целый рабочий день, а они и тогда, наверно, уже час-другой патрулировали улицы. И тотчас отбрасывает эти мысли. Нет ни малейшего повода вспоминать утренние беды.

— Да, у нас у всех день выдался долгий. — Сара Ингульдсен широко улыбается.

Дверь гостиной открыта настежь. Харальд Стеен лежит на диване, но не спит, а может, как раз проснулся, когда Карен легонько постучала по дверному косяку.

— Ага, дочка Эйкенов, ну, заходи, милая, — говорит он и пытается встать.

— Лежи, лежи, Харальд. — Карен входит в комнату, Карл за ней. — Ну, меня ты знаешь, а это мой коллега Карл Бьёркен. Можно нам ненадолго присесть?

Харальд Стеен жестом указывает на кресла, обитые буклированной тканью в коричнево-желтую полоску. На журнальном столике — недопитый стакан с водой и коробочка с таблетками нитроглицерина.

— Полегчало? — спрашивает Карен, садясь на краешек одного из кресел и наклоняясь к старику. — Для тебя все это наверняка изрядный шок.

— Да, полегчало маленько. Господи, я-то думал, она просто поскользнулась или сознание потеряла. Представить себе не мог, что дело так плохо. Молодая ведь…

Карен разом одолевают сомнения: а много ли Харальд Стеен понял в случившемся? Может, по-прежнему думает, что речь идет о несчастном случае? Она наклоняется вперед, смотрит ему в глаза.

— Сюзанна умерла не своей смертью, Харальд. Поэтому нам надо поговорить с тобой.

Несколько секунд взгляд Харальда Стеена в замешательстве мечется между Карен и Карлом, затем старик с трудом пытается сесть.

— Не своей смертью? Но ведь вон та барышня говорила. — Он жестом показывает на дверь, на пороге которой, как Карен замечает только сейчас, все еще стоит Сара Ингульдсен, словно часовой в синей форме. Любопытная особа, думает она. Или чересчур ретивая.

— Я не знала, сколько можно рассказать, — поясняет Сара Ингульдсен. — Вот и сказала только, что Сюзанна Смеед умерла и что, когда человек умирает дома, мы обязательно вызываем врача.

— Хорошо, а сейчас идите. Если понадобится, мы свяжемся с вами и Ланге позднее.

Карен опять оборачивается к Харальду Стеену, смотрит ему в глаза.

— Да, Харальд, она все правильно сказала, мы всегда так поступаем. Но в данном случае у нас, к сожалению, есть все причины полагать, что Сюзанну… лишили жизни.

“Лишили жизни”. Будто это звучит лучше, чем “убили”, думает она и быстро косится на белую коробочку с нитроглицерином. Сердечный приступ сейчас не просто стал бы роковым для Харальда Стеена, но еще и отнял бы у них всякую возможность получить важные показания.

— Потому нам и нужна твоя помощь, понимаешь, — продолжает она. — Может, ты видел или слышал что-нибудь, что поможет нам выяснить, кто…

— Как? — с неожиданной силой в голосе произносит Харальд Стеен. — Как умерла Сюзанна?

Старик наконец с трудом сумел сесть и выпрямиться, но в глазах по-прежнему смятение и беспокойство. Он тянется к стакану с водой, и Карен отмечает, что рука у него слегка дрожит, однако цвет лица вполне нормальный.