Читать книгу "Книги крови. Запретное - Клайв Баркер"

Армия увидела его, весть о его появлении лесным пожаром разнеслась по рядам. Руки помчались вниз по стволу, некоторые, словно созревшие яблоки, падали с нижних ветвей, торопясь обнять Мессию. Через несколько мгновений они набросятся на Чарли. Тогда преимущество будет утрачено. Сейчас или никогда. Он отступил от дерева прежде, чем правая рука успела ухватиться за ветку, и в поисках вдохновения взглянул на мемориальное крыло Чейни. Оно нависло над парком: окна отражали небо, двери были закрыты. Ничего утешительного.

Позади Чарли услышал шорох травы, которую топтали бесчисленные пальцы. Руки уже догоняли, исступленно следуя за своим лидером.

«Конечно! Они пойдут за мной, – догадался он. – Куда бы я их ни повел, они пойдут». Возможно, их уязвимость и заключалась в слепом обожании, которое они испытывали к оставшейся у него руке. Чарли снова отчаянно осмотрел здание, и его взгляд наткнулся на пожарную лестницу, которая зигзагами вела на крышу. Он рванул к ней, удивляясь собственной скорости. Не было времени оглянуться и проверить, следуют ли за ним мятежники, приходилось верить в их преданность.

Через несколько шагов его разъяренная рука вцепилась в шею, грозя вырвать горло, но Чарли мчался вперед, не обращая внимания на ее хватку. Он добрался до нижней части лестницы и, пружиня от адреналина, запрыгал через две-три металлические ступеньки. Удерживать равновесие, не касаясь руками перил, оказалось нелегко, но, пусть он хоть весь покроется синяками, это ведь всего лишь тело.

На площадке третьего этажа он рискнул взглянуть через решетку вниз. Руки ковром свежих цветов устилали землю и тянулись вверх. К нему. Они прибывали сотнями, изголодавшейся массой ногтей и ненависти. «Пусть идут, – подумал он, – пусть идут, ублюдки. Я это начал – я и закончу».

В окнах мемориального крыла Чейни появилось множество лиц. С нижних этажей доносились полные паники и недоверия голоса. Слишком поздно рассказывать им историю своей жизни. Придется самим собирать ее по частям. Какой отличный пазл получится! Быть может, пытаясь понять произошедшее, они найдут какой-нибудь правдоподобный ответ, объяснение, которого он не увидел. Но все же Чарли в этом сомневался.

Четвертый этаж. Дальше, еще дальше, к пятому. Правая рука впилась в шею. Наверное, он истекает кровью. А может, это дождь. Теплый дождь хлещет его по груди и ногам. Еще два этажа – и крыша. Ниже металлические конструкции загудели от бесчисленных тварей, карабкавшихся к нему. Чарли рассчитывал на их обожание и не ошибся. До крыши осталась дюжина шагов. Он рискнул еще раз взглянуть вниз (никаким дождем его не поливало). Кисти рук сплошным слоем покрывали пожарную лестницу, будто тля – стебель цветка. Нет, опять лирика. Довольно.

Наверху дул ветер. Он сулил прохладу, но у Чарли не было времени оценить его обещания. Он перелез через двухфутовый парапет и оказался на покрытой гравием крыше. В лужах валялись трупики голубей, по бетону змеились трещины, лежало на боку ведро с надписью «Грязный перевязочный материал» и позеленевшим содержимым. Чарли начал пересекать эту пустыню, когда через парапет перебрался первый солдат восставшей армии.

Боль в горле добралась до бешено работавшего мозга лишь тогда, когда предательские пальцы впились в трахею. После гонки по пожарной лестнице у Чарли едва оставались силы, чтобы добраться до противоположной стороны крыши (и рухнуть оттуда прямо на бетон). Он споткнулся раз, другой. Ноги стали ватными, вместо связных мыслей голова наполнилась чепухой. Коан, буддийская загадка, которую он однажды увидел на обложке книги, зудела в мозгу.

«Как звучит…» – начиналась она, но, сколько ни старался, Чарли не мог закончить фразу.

«Как звучит…»

«Забудь о загадках», – приказал он себе, заставляя дрожащие ноги сделать шаг, потом еще один. Чарли почти рухнул на парапет с противоположной стороны крыши и уставился вниз. Отвесное падение. Перед зданием располагалась автостоянка. Пустая. Чарли наклонился еще ниже, капли крови срывались с его разорванной шеи, быстро уменьшались и разбивались о землю.

– Я иду, – сообщил он гравитации и Эллен, подумав, до чего славно было бы умереть и никогда больше не волноваться из-за того, что кровоточат десны, или раздалась талия, или красотка, чьи губы он хотел бы поцеловать, но не поцелует, прошла мимо. И тут на него набросилась армия, в пылу победы карабкаясь по ногам.

– Вы пойдете, – произнес Чарли, когда безрассудные в своем энтузиазме твари полностью облепили его тело. – Пойдете за мной, куда бы я ни шел.

«Как звучит…» – фраза вертелась на кончике языка.

Ах да, теперь до него дошло. «Как звучит хлопок одной ладони?» Так приятно вспомнить то, что упорно пытаешься откопать в своем подсознании. Все равно что найти безделушку, которая казалась потерянной навсегда. Довольный трепет подсластил последние мгновения. Чарли бросился в пустоту. Он все падал и падал, пока не наступил внезапный конец и гигиене зубов, и красоте молодых женщин. Твари дождем летели за ним, бросались вниз, стремясь за своим Мессией, и волна за волной разбивались о бетон.

Для столпившихся у окон пациентов и медсестер это была сцена из мира чудес. В сравнении с ней и дождь из лягушек показался бы обычным делом. Зрелище внушало скорее благоговение, чем ужас. Оно было невероятным. И слишком быстро закончилось, а примерно через минуту несколько смельчаков отважились выйти и взглянуть поближе. Нашли они немало, но все-таки пустяки. Конечно, увидишь такое нечасто и подобный ужас не забудешь. Но особого смысла в нем нет. Всего лишь реквизит для небольшого апокалипсиса. Оставалось только прибраться, и руки людей, неохотно подчинившись, каталогизировали мертвецов и упаковывали их для дальнейшего изучения. Некоторые из участников улучили момент и помолились за то, чтобы это происшествие разъяснилось. Или, по крайней мере, сны обошлись без сновидений. Даже немногочисленные среди персонала агностики удивлялись тому, с какой легкостью их ладони складываются вместе.

Босуэлл пришел в себя в отдельной палате реанимации. Он потянулся к кнопке звонка и нажал, но никто не отозвался. Хотя рядом кто-то был – прятался за ширмой в углу. Босуэлл слышал шарканье ног.

Парень снова нажал на кнопку. По всему зданию раздавались трели, но, казалось, на них никто не отвечал. Воспользовавшись тумбочкой вместо рычага, Босуэлл подтянул себя к краю кровати, чтобы лучше разглядеть прятавшегося в палате шутника.

– Выходи, – прошептал он пересохшими губами. Но ублюдок выжидал. – Выходи… Я знаю, что ты здесь.

Парень сдвинулся еще немного и внезапно понял: его центр тяжести радикально изменился, у него нет ног, и он сейчас свалится с кровати. Босуэлл выставил перед собой руки, чтобы не удариться головой об пол. Удалось, но дыхание вышибло. Ошарашенный, он лежал там же, где упал, и пытался сориентироваться. Что вообще случилось? Где его ноги? Во имя Джа, где его ноги?

Налитые кровью глаза оглядели комнату и остановились на голых ступнях, которые теперь находились в ярде от носа. Бирка на щиколотке указывала, что их отправляют на кремацию. Босуэлл поднял голову. Перед ним стояли его собственные ноги. Отрезанные между пахом и коленом, но по-прежнему живые и брыкающиеся. На миг парню показалось, что они собираются причинить ему вред. Но нет – дав знать о своем присутствии, ноги оставили его, вполне удовлетворенные своим освобождением.