Читать книгу "Мой босс - палач - Анна Владимирова"

Камера оказалась светлой, просторной и почти уютной. Удобная кровать с ворохом подушек и одеял, столик и даже кресло напротив плазмы на стене. В кресле обвиняемая и обнаружилась. Моргнула, глядя на нас, пару раз и потеряла интерес, возвращаясь к растиранию тонких бледных стоп, что виднелись из-под пижамных штанов. Короткая стрижка и светлые волосы внезапно сделали ее седой старухой, хотя по данным ей не больше сорока.

— Что вам нужно? — прокаркала она тихо.

Рэд медленно прошел в помещение, сгущая тьму своей темной фигурой и уменьшая пространство:

— Принять окончательное решение, — остановился, убирая руки за спину. — Будете жить и исправляться или не используете шанс.

Салема напряженно раздула ноздри и сжала сухие губы в нитку. Казалось, сдерживала приступ ненависти последними силами.

— И что мне нужно сделать, чтобы вы приняли положительное решение? — раздраженно зыркнула на нас Стивия.

— Я задам вам несколько вопросов, — не двинулся он с места. — У вас есть дети?

Салема пожевала губы, прежде чем ответить:

— Нет.

Рэд хмурился, глядя на Стивию так, будто планировал просверлить в ней дырку взглядом.

— Еще одна попытка, — тихо сказал Рэд, но прозвучали его слова выстрелом.

— Больше нет! — неожиданно заорала Стивия. — Довольны?! Подавитесь!

Я отшатнулась к стенке, Рэд даже не дернулся:

— Куда делся ваш ребенок?

— Мне нельзя говорить! — мотнула она головой.

— Мне нужно знать, — был непреклонен он.

Салема тяжело дышала. Неестественно синие глаза темнели с каждой секундой все больше, будто выцветали — дурной знак. А я не понимала, при чем тут ребенок, если Стивию обвиняли в продаже препаратов.

— Вы меня уже приговорили, да?!

— Отвечай на вопрос! — повысил голос инквизитор и вдруг шагнул к салеме.

Та взвилась вверх и отскочила к стенке, опрокидывая кресло:

— Нет!

— Кому ты его продала?! — отшвырнул он кресло с дороги.

— Мистер Рэд! — вскричала я.

— Рот закрой! — зыркнул он на меня зло и тут же вернулся к Стивии.

— Не закрою! — рыкнула я, делая шаг к обвиняемой. — Что вы себе позволяете?! Это что, допрос такой?!

— Что, не по учебнику? — снова удостоилась злого взгляда.

— Не по правилам! — заявила возмущенно. — Ребенок нигде не фигурирует, с чего вы взяли, что он был?! Пока что я вижу только давление на подсудимую!

— Хочешь защитить? — зло усмехнулся он.

— А вот и хочу!

— Прекрасно, — покачал он головой. — А теперь складывай два плюс два. Я могу начать обвинение?

— Можете. — Голос дрожал то ли от негодования, то ли от уверенности, что сделала очередную глупость.

Стивия жалась спиной к стенке, сжимая кулаки, и производила впечатление душевно нездоровой.

— В Лэйдсдейле запрещена торговля собственными детьми, так ли это, мисс Марроу-Лин?

— Так.

— И тем не менее мисс Глисон скрыла факт рождения ребенка…

— Дети не признаются в вашем гребаном государстве, если у них нет отца! — скривила губы подсудимая.

— А в чем проблема сказать, что отец есть? — повернул он голову к салеме. — Детей никто не тестирует на гены.

— Что ты несешь? — вскричала я.

— Ты хотела сказать, что протестуешь? — Казалось, он защищается от нас обеих, легко переключаясь с одной на другую. — Ты не знала, что салемы могут рожать без мужчины?

— Что? — Я забыла, где мы и зачем.

Но только Рэд не забыл.

— Мисс Клисон родила девочку, — плавно начал обходить он заключенную, будто ферзь на шахматной доске, загонявший фигуру в угол. — Но не попыталась зарегистрировать. Вы сразу же решили использовать ребенка в своих целях?

— Да что ты знаешь? — зашипела Стивия. — Не тебе меня судить!

— Мне, — оборвал ее Рэд. — Рассказывай!

Она еще какое-то время смотрела на него, не мигая, но глазам возвращалась краска, а это значило, что кризиса пока можно не ждать.

— Я не знаю, кто они, — она выпрямилась, вздернув подбородок. — Мы же не управляем этим процессом. Но они как-то узнали. В роддоме ко мне подошла врач и передала записку с суммой, за которую у меня готовы были купить ребенка.

— И ты согласилась, — констатировал Рэд.

— А куда мне его было тащить? В мою конуру над забегаловкой по три пятьдесят за ночь? — она презрительно скривила губы, усмехаясь. — Да, я согласилась.

— Когда девочку забрали?

— Сразу. На следующий день. — Салема сползла по стене и обняла себя руками. — Я не хочу умирать…

14

У меня сердце сжалось от жалости. Я шагнула к ней и, опустившись на колени, положила руку на плечо:

— Держитесь. Не все потеряно…

Стивия вдруг вздрогнула и зашлась смехом. Диким, истеричным. Я поднялась и попятилась.

— Да пошли вы оба! И ты тоже, инквизиторская подстилка! — выкрикнула она, глядя на меня с ненавистью. — Какого черта ты работаешь с этим отродьем?! Пришла позлорадствовать?! Выше удалось взобраться, чем остальным салемам?! Только для одного годишься!..

— Пошли, — меня сцапали сильные руки и потащили из камеры, а Стивия все сыпала и сыпала проклятиями.

В коридоре я вырвалась из его рук. Понимала, что до профи мне, как до луны, и ему за такое поведение меня надо уволить, отстранить и не дать доучиться вообще… Но было мерзко.

— Доволен? — выдавила хрипло. Губы дрожали.

— Я — да. Пошли. — Но передышку мне давать и не думал. — Открывай планшет и пиши. — Мне хватило ума не спорить. — «Никогда не подавать голоса на допросе, пока я не разрешу. Не вмешиваться в дело без спроса».

— Но ты вел себя против всех протоколов! — жалко возмутилась я, понимая, что рою только еще большую яму. — Нельзя давить на заключенного!

— Я не сказал, что мы идем на допрос? — резко остановился он, и я чуть не впечаталась в его грудь вместе с планшетом. — Ты, может, не понимаешь, чем занимается инквизитор в цепочке правосудия?

Пожалуй, так зло и сурово он на меня еще никогда не смотрел. Конечно, я знала. Инквизиторы подчинялись другим законам, но я никогда не думала, что столкнусь с ними.

— Понимаю.

— Еще что усвоила? — потребовал безжалостно, а я все больше думала, что он меня сюда привез не развлекаться, а дрессировать, сталкивая с незнакомой действительностью.

— Не обещать ничего подсудимым, если не можешь выполнить обещание. — Пожалуй, это зацепило меня больше всего, но он даже не заметил — не питал на мой счет иллюзий.