Читать книгу "Метка рода - Властелина Богатова"

Да застыл, как Тугуркан взмахнул, оголив с глухим шелестом саблю со скоростью ветра к толстой шеи мужика приставил. Остальные было дёрнулись да тут же к глоткам, сверкающие в утреннем свете широкие лезвия палашей подпёрли, обездвижив. Тишина гулкая разлилась сразу по становищу. Тамир шагнул к Колояру, вглядываясь в лицо общинника.

— Что тебе отдать, полянич? Сказал, что нет тут никого, за своих людей я отвечаю — проговорил сбивчиво — внутри колотит всё, от гнева, разносясь по телу дрожью, речь рвал, смешивая слова, — или не знаешь с кем говоришь… я Тамир, сын кагана Ибайзара, хозяина степей. А ты, кузнец, ступай делай своё дело и за девкой своей смотри лучше, как вернётся она.

Общинник лихорадочно сглотнул, намереваясь что-то сказать да передумал, стиснув зубы до подрагивающей на щеке жилы. По лбу полянича пот на глаза тёк его уже бить начало злостью, да ничего сделать не может против. Кровь из-под лезвия сабли струйкой стекала за ворот рубахи льняной, окрашивал пятнами алыми, смешиваясь с вышивкой, делая её ярче. Одно только слово Тамира и голова с плеч.

— Пощади его, хазарич, — спокойно попросил старейшина, — он не за себя так одного заступается, за род весь, много смертей в нынешней год, тати нападают, убивают.

Тамир глянул на Белояра потом вновь на кузнеца, поднял руку резко ткнул концом рукояти хлыста в грудь его, тот назад качнулся едва равновесие не потеряв, поморщился, вскидывая в русой поросли подбородок. Не достоин червь этот от руки его умереть, слишком много чести. Коли язык не укоротит смерть его сама сыщет.

— Я, не караю без вины, старич, — сказал, теперь слова нужные языка чужого находились быстро.

Теперь Тамир встал перед Белояром, расставив ноги, вглядываясь серые как дым глаза старика, что оставались такими же твёрдыми — не пробить так просто. Но всё же другие, поглядывая на блестевшие под подбородками лезвия, поокоротили пыл. Вражду среди местных сейчас затевать не на руку Тамиру. Хоть и не знал ещё сговориться ли он с князем поляновским. Тамир дал знак Тугуркану убрать сабли, да вдруг невольно зацепился за сверкнувшим костром голову Унэг, что мелькнула и затерялась сразу среди воинов.

Тамир ухмыльнулся. Не вышла, стало быть не хочет проситься назад к своим.

Глава 15

Тамир глянул на Белояра, потом вновь на кузнеца, поднял руку, резко ткнул концом рукояти хлыста в грудь его. Тот назад качнулся, едва равновесие не потеряв, поморщился, вскидывая в русой поросли подбородок. Не достоин червь этот от руки его умереть, слишком много чести. Коли язык не укоротит, смерть его сама сыщет.

— Я не караю без вины, старич, — сказал, теперь слова нужные языка чужого находились быстро.

Тамир встал перед Белояром, расставив ноги, вглядываясь серые, как дым, глаза старика, что оставались такими же твёрдыми — не пробить так просто. Но всё же другие, поглядывая на блестевшие под подбородками лезвия, поокоротили пыл. Вражду среди местных сейчас затевать не на руку Тамиру. Хоть и не знал ещё, сговорится ли он с князем поляновским. Тамир дал знак Тугуркану убрать сабли, да вдруг невольно зацепился за сверкнувшую костром голову Унэг, что мелькнула и сразу затерялась среди воинов.

Тамир ухмыльнулся. Не вышла, стало быть, не хочет проситься назад к своим.

Кузнец сглотнул туго, ещё больше ощетинился.

— Зря ты пришёл, старчий, если бы и замышлял я чего, то ты бы ещё вчера о том узнал, на своей бы шкуре испытал. Но смелость твою признаю, поэтому отпускаю тебя и кузнеца твоего.

Белояр сузил глаза, загустилось в них сомнение тучей — не верил.

— Ты не сильно хозяйничай здесь, твой дом степь, а здесь ты гость всего лишь, — всё не унимался кузнец.

Тамир глянул на друга Итлара, что стоял всё это время подле него, скрестив на груди в кожаных наручах руки.

— Где мне хозяйничать — то я буду решать, и не ты мне будешь указывать.

Тамир взглядом подал знак Солбару. Тот немедля подступил, сгрёб рукой за шиворот Колояра, пихнул прочь. Тот ошалело да уже без особо пыла посмотрел на хазарича, зубы сжав, обиду и злобу тая. Тамир вновь перевёл взгляд на старца.

— Ныне я тебя отпускаю, ступай прочь, — Тамир шагнул, протянул руку, срывая с шеи старика круглую, как шеляг[1], подвеску, — но если выйдешь ты или твои дети и внуки в степь траву топтать, попадёшься на моём пути — я припомню его слова, старич, припомню то, с чем ты пришёл ко мне ныне. И отвечу тем же.

Старик всё щурился, по щеке морщинистой судорога прошлась, он смолчал — вот и пусть глотает. Тамир отвернулся, кивнув Тугуркану. Воины двинулись в сторону поляничей, тесня их прочь уйти из стана, толкая взашей, чтобы поторапливались. Тамир, проводив свору взглядом, хоть всё туже скручивались внутри огненные вихри, повернулся, направляясь вглубь становища.

— Собирайте майханы, пора в дорогу, — отдал приказ на ходу, откинул хлыст на сложенную на телегах поклажу, подхватил один из кувшинов, наполненный квасом, отпил, сделав два глотка, унимая жажду.

— Кажется, поляничи надолго запомнят эту встречу, — хохотнул Итлар, — нужно было всё же голову ему отсечь.

Тамир с укором глянул на друга.

— Мы не воевать сюда приехали, Итлар, помни это и когда в княжество приедем.

С лица того улыбка стёрлась.

— И здесь кангалы разбойничали, — перевёл сразу разговор в другое русло Итлар.

Далеко те забралась, ещё прошлое кочевье о них только на западе говорили, а теперь до самого Варуха, стало быть, добрались. Сильно же они окрепли. И знать бы, кто этих волков, что не имеют род, за которым стояли бы они да ответ держали, но у них даже тагмы[2] нет своей. Тамир невольно подумал о том, кого ещё как пять зимовье Ибайзар изгнал из каганата. Аргуна, хоть тот был старшим сыном ему. Только с того мига сыном перестал называться, после того как замышлял отравить отца. Много он чести подорвал среди своих собратьев, в том числе и Тамира. Хотя Тамир тоже вызвал много пересудов, оправился к устью Варуха, где столько крови льётся, против воли отца.

Итлар вдруг вскинул взгляд, хищно сузив чёрные глаза, усмехнулся в негустые усы. Тамир проследил за его взглядом, повернулся, вылавливая среди сновавших по становищу в сборах воинов полянку.

— Не надоела тебе ещё, гляжу, добыча твоя? — спросил Итлар, отпивая из кувшина.

Лисицу в отряде никто не смел трогать, каждый знал, что принадлежать она может только Тамиру, пока не пресытиться ею. И этот миг всё не наступал, удивляя самого Тамира не меньше. Каждый свободный воин уж облизываться на полянку эту рыжекосую, давно начали.

— Хочешь, чтобы я тебе её подарил? — спросил Тамир не без издёвки.

Итлар едва не поперхнулся, отставляя кувшин, утирая рукавом чёрные усы, глянул на Тамира хмуро.

— Чего я лишусь после этого?

Тамир рассмеялся.

— Если и надоест мне, лисицу отдам тому, с кем она сама захочет, — ответил Тамир, продолжаясь усмехаться.