Читать книгу "Стоянка поезда всего минута - Мария Метлицкая"

– А чего к себе не забираешь, в Москву? Ты же у нас… небедная. Раз есть прислуга. У тебя дом наверняка, нашла бы место для мамы. Или площадь не позволяет?

Побледнев, Мила в упор посмотрела на Тому.

Лиза сжалась: «Ох, сейчас будет конфликт! И Мила будет права – Тома эта ну во все щели, ей-богу! Думает, если она все вывалила, то и все остальные обязаны».

– Видите ли, Тамара, – с плохо скрываемым раздражением ответила Мила. – Я звала и зову маму к себе, не сомневайтесь. Но мама отказывается. Она, как и я, обожает свой город и недолюбливает Москву.

Лиза усмехнулась: «Ну как же! Еще одни. Как же вы, питерцы, высокомерны, спесивы и тщеславны. Это у вас в крови, мои дорогие!»

– А потом, Тамара, – продолжила Мила, – просторного дома у меня нет. Был да сплыл. Квартира обычная, трехкомнатная. Но, безусловно, если бы мама хотела, место бы ей точно нашлось! К тому же мама жалеет меня, не хочет быть лишней обузой. Говорит, тебе и без меня хватает. И это правда… – тихо добавила Мила. – С двумя мне не справиться.

Растерявшись, Тома молчала. Смущенная Лиза делала вид, что ищет что-то в сумке. Мила смотрела в окно.

– Девки, – первой не выдержала Тамара. – Давайте еще по одной! – И, не дожидаясь ответа, разлила коньяк.

Мила схватила стаканчик и мгновенно его осушила.

– Ох, какие же сволочи, а? – выдала Тома. – Ну как курящему человеку выдержать четыре часа без сигарет, а? Нет, вы мне скажите! У меня прям все гудит внутри, прям колбасит! И главное, в сортире не курнешь – засвистит!

– А вы пробовали? – усмехнулась Мила.

– Я нет, но мне говорили! – отозвалась Тома.

Мила усмехнулась:

– А мне говорили, что ничего не гудит, все вранье. Купите электронную, хоть как-то спасетесь. Кстати, у меня одна есть, новенькая, нетронутая. Хотите?

– Ага.

Из туалета вернулась довольная и Милу поблагодарила от всего сердца:

– А я, дура, не догадалась!

После чего, успокоенная и умиротворенная, плюхнулась в кресло. И тут же, с налету:

– А что у тебя, Мил? Ну, в смысле, дома? Чё, все так плохо?

Пару минут, размышляя, Мила рассматривала соседку.

– У меня, Тамар, муж – инвалид-спинальник. Знаешь, что это такое?

Тома не ответила. Лиза сжалась в комок. «О господи… Кому нужны эти дурацкие вагонные знакомства, эти идиотские откровения, это вываливание грязного белья, своих бед и проблем? Что мы за народ такой – слить на другого? Разве от этого становится легче? Кажется, нет. А вот послевкусие остается. И чувство неловкости, даже стыда. И правильно, будет наука. Встретишь такую Тамару – беги со всех ног! Повелись на пирожки и вкусный кофе, идиотки! А она все правильно рассчитала: пили-ели – платите! Слушайте мои бредни и выкладывайте свои, в общем, развлекайтесь и развлекайте». Правда, на расчетливую и корыстную Тома похожа не была, но все равно выходило не очень.

Мила усмехнулась:

– Что, не похоже? Не произвожу впечатления жены инвалида? В общем, в кресле он, – не дождавшись ответа, бросила Мила. – Все время в кресле, после тяжелой травмы позвоночника.

– Ох ты, боже мой, Мил! Ну как же так, а? – воскликнула Тамара.

– Разбился он на горе, в Австрии. Семь лет назад мы были заядлыми горнолыжниками. И семь лет назад наша жизнь перевернулась. Вся наша жизнь. А жили мы хорошо – свой бизнес, все получилось, хоть и не без проблем. Но так у всех. Нет, богачами мы не были. Хотя с кем и с чем сравнивать… А в целом у нас была непростая, трудовая, нервная, но достойная жизнь. Мы поженились студентами, обычными студентами, из обычных семей. У него семья инженеров, у меня учителей. Мы не бедствовали, но и не шиковали. В общем, жили как все.

А тут все сложилось! И началась новая жизнь: поездки по миру, красивые вещи, хорошие машины. Сын окончил хорошую гимназию, поступил в Висконсинский университет. Начали строить дом по своему собственному проекту. Все рассчитали, где, что и как: комната для мамы, комната для помощницы, конечно, для сына и даже для внуков. Сами сажали цветы и деревья, сами стригли газон. Мы очень любили свой дом, очень холили каждый уголок, каждую веточку, каждый цветочек. Радовались первому яблочку, мелкому, кислому. – Вспоминая, она улыбнулась. – Ну а потом эта беда. В госпитале я молила бога об одном – только бы он остался на этом свете. В любом виде, в любом состоянии, только бы жил! Мне сразу сказали – ходить он не будет. Но с головой и с руками все хорошо. Боже, как я была счастлива! Он будет жить, будет работать, читать, смотреть фильмы, слушать музыку! Он будет рядом, со мной! В те минуты мне казалось, что счастливей меня нет на всем белом свете. Да, собственно, так все и есть: он жив, и он со мной. – Мила помолчала, потом через силу продолжила: – А после начались наши мытарства. Пять операций: Германия, Америка, Израиль. Все без толку, муж так и не встал. Конечно, мы продали дом. Деньги, деньги, везде и повсюду. А бизнес… – Нахмурившись, Мила посмотрела в окно. – А бизнес, как часто бывает, у нас отобрали. Все по классическому сериальному сценарию – отобрал партнер и, самое главное, близкий приятель. Воспользовался моментом и, как говорят, отжал. Большого труда это не стоило. Дом продали, а денег все равно не хватало – операции, реабилитации, доктора, переезды, гостиницы. Все стоило колоссальных, неподъемных денег! Тогда мне снились кошмарные сны – я граблю банк, представляете? Я, законопослушный гражданин, не нарушающий правил дорожного движения, граблю банк! Это из подсознания. Верите, я была к этому почти готова! Только чтобы спасти мужа. А как не хотелось продавать дом! Мы оба чуть не плакали. Это же наше детище, наше гордость! К тому же за городом мужу было легче – нам всем было легче! Почти в любую погоду он спал на террасе, на улице. А наш партнер и близкий приятель… Он все время врал. Врал, что деньги вот-вот будут, что он получил хороший заказ. Да не о чем говорить, сплошное вранье. И он оказался подонком, конченой сволочью.

После продажи дома мы переехали в старую московскую квартиру. Нет, она нормальная, слава богу, еще до всего мы успели там сделать ремонт. Но после дома, простора, леса на участке… Вы понимаете.

– Ничего не понимаю, – растерянно сказала Тамара. – Ты такая… ухоженная, гладкая, ни единой морщинки. Прическа, стрижечка – волосок к волоску! Тряпки – я ж вижу, какие и почем, я же торгашка, разбираюсь! Прислуга, говоришь, помощница – та, для кого рецепт пирожков!

Мила улыбнулась.

– Сейчас оправдаюсь по пунктам. На стрижку я деньги нахожу, да это и недорого – стрижет меня соседка, моя подружка. Лицо гладкое? Это генетика – у моей мамы кожа такая, что молодые завидуют. Одежда? Остатки прежней роскоши. Я люблю классику, а она из моды не выйдет. К тому же вещи брендовые, дорогие, им сносу нет. А про прислугу – как вы ее называете… Так здесь да, удивительно. Нам повезло несказанно – Верочка наша чудесная. Не человек – ангел. Она из Приднестровья, одинокая и бездетная. Работала у нас еще тогда, когда все было прекрасно. А случилась беда, и она нас не бросила. Хотя я ее упрашивала уйти и найти нормальную, хорошо оплачиваемую работу. Я бы дала ей лучшие рекомендации, мои знакомые ее на части рвали – и умница, и не сплетница, и чистюля, и повариха отменная. Словом, находка!