Читать книгу "Пленница Вепря - Виктория Волкова"

— Ну тогда и ты мне должна заплатить….

— Шарахайся с кем хочешь, — легко отмахиваюсь я. — Мне все равно. Ты сам заинтересован, чтобы никто ничего не узнал.

Я тяжело поднимаюсь с дивана и бреду к двери.

— Я не отпускал тебя, — недовольно сопит он вслед.

— Что-то еще? — я останавливаюсь посреди комнаты.

— Да, — кивает он. — Никто не должен знать о нашем договоре. Ни прислуга, ни родственники. Для всех ты моя любимая жена, Майя. Исключение — только мой сын.

— Хорошо, — сдержанно замечаю я. — Можно идти? — осведомляюсь с явной издевкой.

— Нет, — рычит, подрываясь из кресла, Веприцкий. Нависает надо мной темной тенью. — Чтобы ни у кого не возникло сомнений, — басит мне прямо в ухо. — Мы с тобой спим в одной кровати, дорогая. И иногда занимаемся сексом.

Родион пытается обнять меня и поцеловать в губы. Но я предусмотрительно выставляю локоть вперед.

— Я не пью из помойного ведра. — Отпихиваю в сторону Вепря. — И не подбираю с земли окурки…

— Ты хочешь сказать… — глумливо усмехается он.

— Если тебе нужна полная иллюзия супружеских отношений, то никаких связей на стороне, — шиплю я. И самой себе напоминаю змею.

— Сможешь удовлетворить? — усмехается он хрипло, все-таки притягивая меня к груди. — Мне много нужно…

— Много — понятие растяжимое, — шучу я, пытаясь выбраться из объятий, больше напоминающих тиски. — Для кого-то и раз в год много…

— Посмотрим, — фыркает он примирительно. — Завтра заедем к тебе на квартиру. Перевезем твои вещи. А хату можешь сдать.

— Хорошо, — киваю я. — Первая дельная мысль за весь вечер, — бросаю ехидно. Вепрь замирает на месте. Всего лишь на мгновение ослабляет хватку. Но мне достаточно, чтобы вырваться из его объятий и броситься к двери.

— Беги-беги, — несется вслед, будто негромкое эхо. — Далеко не удерешь. Чижик!

Я взлетаю наверх подобно реактивной ракете. Добегаю до своей комнаты и плюхаюсь на постель. Пытаюсь успокоиться и подумать здраво. Чем дольше я буду рядом с Вепрем, тем лучше узнаю его характер, отыщу слабые струнки и смогу убедить спасти Мелиссу. Может, за это время и найдется объяснение его странным обвинениям. Кто знает? Лишь бы остаться на свободе и не потерять контакт с дочкой. Но пока с ней Лаура, наша старая гувернантка, со связью проблем не будет. Я ежемесячно пополняю ее сим-карту, а она, улучив момент, дает свой айфон малышке. И кажется, Алекс ничего не заподозрил до сих пор.

Я улыбаюсь, вспоминая довольную мордашку дочери.

- Скоро мы, моя любимая, будем вместе, — шепчу я тихо. Затем мои мысли плавно перетекают на события завтрашнего дня: я упаковываю вещи. Достаю из тайника коробку с драгоценностями, платья с вешалок и свитера с полок. — На небольшой чемодан наберется, — хмыкаю я, засыпая.

5.

С самого утра все идет наперекосяк. Виной тому бессонная ночь. И уже кажется, что помощи от Вепря мне не дождаться, из его смертельных объятий не вырваться.

— Ты что такая мрачная? — лениво осведомляется он за завтраком. — У нас сегодня дел выше головы. Постарайся обойтись без фортелей.

Я кошусь на Ольгу, хлопочущую в дальнем углу столовой, и говорю с легкой усмешкой:

— Огласите весь список, пожалуйста!

Знакомая всем с детства цитата из старой комедии. Но на Вепря она действует магически. Он довольно улыбается, видимо вспомнив, как герой Смирнова хотел пойти работать куда угодно, но только не на стройку к Шурику. В этом и заключается непередаваемая прелесть общения с соотечественниками. За семь лет брака с иностранцем, довольно сносно знающим русский язык, я почувствовала пропасть непонимания на собственной шкуре и научилась ценить единомышленников. Да и само отношение Вепря, ну если отбросить в сторону его невыносимый тон, может сойти за гостеприимство. И уж точно не идет ни в какое сравнение с жизнью в особняке семейства Бакли. Мысленно я тут же оказываюсь там. Бегу сквозь череду комнат в поисках дочери. Мои сны и мечты только об этом. Я зациклилась, сама понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Истерика накатывает мощной волной, и мне кажется, я бессильна ей противостоять.

— Перестань давиться слезами, — бросает раздраженно Вепрь. — И слушай внимательно, — заявляет он, накладывая мне в тарелку оладьи и сметану.

Есть ранним утром я вообще не в состоянии, но тут киваю своему мучителю и равнодушно жую.

— Заезжаем к нотариусу и оформляем брачный контракт. Мои юристы уже все подготовили, — начинает он строго и, увидев, что Ольга идет к нам, добавляет весело: — Я хочу, чтобы твои права не пострадали, чижик. Мне важно знать, что, случись со мной какая неприятность, ты будешь обеспечена несмотря ни на что, — улыбается он мне как родной.

— Ты меня пугаешь, Роди, — томно воркую я. — Но ради твоего спокойствия я подпишу все бумажки. Хотя лично мне твое имущество нафиг не нужно…

— Я знаю, девочка, что ты не меркантильна, — усмехается Вепрь и неожиданно берет мою ладошку в свои лапищи и довольно целует ее.

«Позер, блин, — мысленно шепчу я и внезапно осознаю, что за мимолетный слюнявый поцелуй сердце совершило кульбит, а в животе проснулись несносные твари, именуемые бабочками. — И запорхали там, идиотки!»

Нет, первая идиотка — это я. Приз в студию, пожалуйста! Умудрилась так облажаться! Ранним утром я попыталась дозвониться Алисе, самым нелепым образом втянувшей меня в эту гнилую историю.

«Но и хороша, ты хороша — пеняю себе. — Почему в Америке не нашла подходящего человека? Уже бы давно выкрала Мелиссу и увезла в Россию. А у тебя хватило ума лично припереться домой. Вепрь тебе понадобился? Ну-ну. А оно видишь как обернулось!»

Я жую оладью, заботливо политую сметаной.

«Кавалер, блин, — хмыкаю про себя. — Но нужно сказать ему, чтоб больше не лез в мою тарелку…»

— Ты слушаешь меня? — осведомляется Веприцкий строго.

— Да, конечно, — киваю я, понимая, что почти ничего не слышала. Но переспрашивать не собираюсь. Тем более что права голоса тут не имею. Сам отвезет куда нужно. Сам проследит за выполнением.

— Потом можем заехать к тебе домой. Что ты там хотела взять…

— Только вещи, — воркую я. — И драгоценности в банке…

— Из-под детского питания? — презрительно морщится Веприцкий. Необходимость играть заботливого и нежного жениха отпадает. Ольга на минуту выходит из столовой.

— Нет, Роди, — как последняя дура улыбаюсь я. — Банк… Такое помещение, милый, люди хранят там денежки. А у меня ячейка… Просто зачем платить за ее аренду, если тут мои цацки будут в безопасности. Ну и дома собрать небольшой чемоданчик.

— Хорошо, любовь моя, — нежно бормочет Вепрь, и я не поворачиваясь понимаю, что Ольга снова в комнате. Но я ошибаюсь. Это Марина. Добродушная толстуха с глазами-вишнями. Она служит в доме поварихой и экономкой. А Ольга — горничной.