Читать книгу "Город пепла и грез - Мирослава Адьяр"

Было заметно, что пыль и панцири на полу давно не трогали, но я упорно двигалась вперед, потому что возвращаться в темноту было худшим из возможных решений.

Постепенно коридор расширился, а в нос ударил такой коктейль запахов, что закружилась голова.

Тут намешались и подвальная сырость, и соль, и полынная горечь, и приторная сладость жженого сахара и яблочной карамели. И над всем этим главенствовал острый рыбный дух.

Яркий свет на мгновение меня ослепил, а когда глаза привыкли, то я застыла на краю крохотной площадки, повисшей над густыми черными зарослями неизвестного мне растения.

Я не сразу поняла, что смотрю на крону дерева, чей ствол уходил куда-то вниз, в белесую дымку. И таких деревьев было множество, они создавали целые ярусы, а некоторые стволы соединялись друг с другом «мостиками».

«Лес» тянулся вперед на мили — я не могла рассмотреть, где заканчивались эти заросли.

И как, вашу мать, можно найти здесь человека?!

— Саджа, ты издеваешься, — выдохнула я и села на карниз, свесив ноги вниз.

Спуск будет долгим.

Флоренс

Когда открыла глаза, то подумала, что ударилась головой и потеряла зрение. Первым чувством была всепоглощающая паника, но заметив, что у тьмы есть оттенки и не вся она — непроглядно черная и густая, я потихоньку успокоилась.

Шевелиться было страшно. Над головой — ни единого лучика света, я могла пролететь какое угодно расстояние, сломать себе хребет или что-нибудь еще, но, прислушавшись к телу, я не почувствовала ничего странного.

Сильно ныло между лопаток, там, где я умудрилась от души приложиться об стену при падении.

Глубоко вздохнув, я поморщилась от колющей боли под ребрами.

Нужно встать, разлеживаться некогда.

Собравшись с духом, я осторожно приподнялась на локте и ощупала голову свободной рукой. Вроде целая, только слева выросла здоровенная шишка и в ушах гудело и звенело, а в висках плескалась тягучая раскаленная боль.

Правильно магистр говорил — голова у меня крепкая.

Я начала медленно вставать, с опаской прислушиваясь к ощущениям в ногах и руках, — и не могла поверить, что ничего не сломала и не вывихнула. Удача, просто невероятная удача!

Или что-то смягчило падение.

В горле пересохло от мысли, что Бурю кто-то утянул вниз, и этот «кто-то» мог утянуть и меня. Бросить здесь, а через время вернуться, чтобы поживиться свежим мясом.

Тьма вокруг не была однородной. Она колебалась, как кисель, расходилась в стороны, стоило только провести перед собой раскрытой ладонью, светлела и отливала тусклой синевой. Под ногами что-то тихо похрустывало, а я изо всех сил напрягала глаза, чтобы рассмотреть хотя бы очертания предметов и понять, где оказалась и куда иду.

Я вела рукой по стене, осторожно шла вперед и через минуту поняла, что синее свечение мне не померещилось — оно было более чем реальным.

Коридор резко изогнулся и ушел вглубь скалы, а света стало достаточно, чтобы я увидела потолок, нависший прямо над головой. Я лежала не на дне ущелья, а в каком-то из коридоров.

Никаких сомнений — что-то притащило меня сюда.

Тяжело сглотнув, я бросила взгляд на стены и заметила, что круглые наросты, источники голубоватого свечения, слабо шевелятся. Внутри все содрогнулось от отвращения, когда я увидела тонкие лапки и острый хоботок, похожий на буравчик, впивающийся в губчатый камень. Может, он поэтому и губчатый? Эти твари — жуки — точат его изо дня в день!

Ненавижу жуков.

Просто не переношу.

Стараясь держаться точно в центре коридора и не касаться стен, я осторожно двигалась вперед. Из-за частых и резких поворотов оказаться в засаде было проще простого, так что каждый шаг давался с трудом, через стягивающее мускулы нервное напряжение. Все, что я слышала — это пульс, отдававшийся в висках. Сердце колотилось с такой силой, что вот-вот должно было разорваться в груди и разлететься в стороны кровавыми ошметками.

Под подошвами сапог скрипела пыль и старые жучиные панцири, каждый скрип и треск пробегал по коже крупной холодной дрожью.

Поворот — и рывок вниз.

Коридор пошел под уклон, а ноги заскользили по гладкому камню.

Может, стоит вернуться и осмотреть другие коридоры?

Закусив губу, я с сомнением рассматривала уходящий в неизвестность путь. Меня пугало то, что может ждать впереди, и этот страх был мне в новинку. Он отдавал какой-то застарелой горечью сожаления — будто я могла сгинуть в бесконечном мраке и не успеть сделать так много.

Необходим один только шаг, чтобы пропасть, раствориться и исчезнуть… Перестать быть.

Но я ведь еще столько всего не успела…

Все еще не стала счастливой, не заполучила того, кого хотела, не сказала ему столько всего, главного, самого важного.

Не помогла Ши, не спасла мир, в конце концов.

Спасение мира у меня в списке тех дел, что стоит сделать до двадцати пяти.

Я усмехнулась и уперлась рукой в стену, прикрыла глаза, попыталась отогнать непрошеные мысли и опасения.

Ведь если остаться на месте, то смерти не избежать, как ни крути. Неизвестная тварь может вернуться в любой момент!

Идти вперед.

Нужно просто сделать шаг и идти вперед.

Что-то мелькнуло в слоях тьмы. Неясный, размытый силуэт нырнул за поворот и скрылся из виду. На таком расстоянии понять, что это было, — невозможно.

Вдруг это Буря? Нельзя упустить его!

Взяв в руку клинок, я выдохнула и двинулась вперед. Часть коридора была погружена в кромешный мрак, но за поворотом светились вездесущие жуки. Не успев подойти к изгибу стены, я услышала тонкий детский голосок.

— Хорошие жучки! Хорошие…

Какого хрена?

Я осторожно выглянула из-за угла и увидела низенькую женщину, едва ли достававшую мне до плеча.

Тонкая фигурка была затянута в черную ткань, ноги охватывали ремешки самодельных сандалий, а золотисто-каштановые волосы были заплетены в толстую косу, конец которой почти волочился по земле.

Из широких рукавов показалась рука, больше похожая на высушенную ветку дерева. Цепкие пальцы схватили ближайшего жука, сдавили его так, что на землю упало несколько хитиновых пластинок, а «светляк» протяжно запищал. Под острыми ногтями выступили тягучие желтоватые капли жучиной крови. Еще чуть-чуть, и несчастное насекомое вывалит на узкую ладонь внутренности.

Женщина поднесла добычу ко рту, и от раздавшегося хруста мне стало дурно.

Острые, иглоподобные зубы вгрызались в панцирь и крошили его в пыль. Уцелевшие кусочки падали под ноги, а я внезапно осознала, откуда в коридорах столько останков насекомых…