Читать книгу "Греческие и римские мифы. От Трои и Гомера до Пандоры и «Аватара» - Филипп Матышак"

Большинство людей оказывались в нижнем мире в качестве теней. Тень, по сути, была той же личностью, что и умерший, только в разы слабее и бледнее по форме. Она помнила яркие ощущения и страсти земной жизни и даже жаждала их. Правильным ритуалом можно было вызвать тень из подземного царства, чтобы она поговорила с живыми. К примеру, совета умерших искал Одиссей, «напоивший» их кровью жертвенных животных, которую он вылил в небольшую яму, выкопанную в земле:

Сам я барана и овцу над ямой глубокой зарезал;Черная кровь полилася в нее, и слетелись толпоюДуши усопших, из темныя бездны Эреба поднявшись:Души невест, малоопытных юношей, опытных старцев,Дев молодых, о утрате недолгия жизни скорбящих…

Гомер, Одиссея, песнь XI, стр. 35–39

Советы умерших могли оказаться не столь уж полезными, поскольку разум теней слабел так же, как и все остальное, но по крайней мере зачастую они сохраняли ясную память. Те, кто жил наиболее полной жизнью – к примеру, такой, какую прожил Ахилл, – больше всего страдали в бледном, скучном мире Аида. «Лучше б хотел я живой, как поденщик работая в поле, службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный, нежели здесь над бездушными мертвыми царствовать, мертвый»[37], – жаловался, как известно, герой.

Количество времени, проведенного в подземном мире, могло разниться: некоторые философы полагали, что тысячи лет достаточно, чтобы очистить душу от человеческих страстей и земных стремлений, приобретенных во время пребывания в теле. Многое зависело от того, какой именно жизнью жил человек.

Развратник долго вымывал из своей души грязь земного существования, в то время как аскету достаточно было только встать под душ и причесаться (в духовном смысле, конечно). Но все они пребывали в подземном мире гораздо дольше, чем во плоти, так что истинным домом человечества следовало бы считать скорее чертоги Аида, а не землю над ними.

Орфей в подземном царстве

Сын Каллиопы, музы эпической поэзии, Орфей учился у Аполлона и, как говорят, так божественно играл на лире, что его слушали даже скалы и деревья. Он страстно любил свою супругу Эвридику и был настолько опустошен ее кончиной, что в конце концов решил отправиться в подземный мир и привести ее обратно. Чарами своей музыки он проложил себе путь мимо Кербера и Харона и в песне обратился с мольбой к Аиду и Персефоне.

Страшные правители подземного царства согласились позволить Эвридике выйти вслед за Орфеем в мир живых – но только при условии, что Орфей не будет оглядываться, даже на мгновение. Но когда Орфей собрался уже покинуть подземный мир, ему пришло в голову, что его обманом побуждают просто тихо уйти. Он обернулся, чтобы проверить, что Эвридика действительно идет за ним. Она шла, но, оглянувшись, Орфей нарушил договор, и ревнивый Аид снова затянул ее в свое царство. Орфей больше никогда не видел жены.

Орфей, зачаровывающий свирепого Кербера

В искусстве и культуре других эпох: Орфей

Драматическая история c коллегой-музыкантом в главной роли – как Оффенбах мог отказаться от такого сюжета? Оперетта «Орфей в аду», созданная в 1850-х годах, – легкомысленная интерпретация этой истории, полная галльского остроумия. В ней парижане впервые увидели, как танцовщицы вскидывают ноги в веселом канкане. Опера Монтеверди «Орфей» (1607) гораздо ближе к первоначальной истории как по сюжету, так и по духу. В скульптурной форме Эвридику и Орфея можно встретить, например, в работе Антонио Кановы (1776) и в ренессансном «Орфее» Баччо Бандинелли во Флоренции. В живописи мы видим классическое полотно «Пейзаж с Орфеем и Эвридикой» (1650–1653) Никола Пуссена, а также версию Альберта Кёйпа, которую он создал примерно в 1640 году, – «Орфей, очаровывающий животных».

Эвридика и Орфей на шедевре Пуссена

История Орфея в последующие века легла в основу орфического культа. Его последователи – орфики – оставили целый ряд трогательных гимнов, обращенных к богам:

О совоокая, изобретатель ремесел, царица,Молят тебя днем и ночью, всегда, до последнего часа.Ныне услышь и меня, подари же мне мир многосчастный,Дай мне счастливые дни и добрую меру здоровья!

Орфический гимн Афине, XXXII

Возвращение

Слева от дома Аида ты найдешь источник… ‹…› Скажи: «Я дитя Земли и звездного Неба, но род мой – небесный… так дайте же мне скорей холодной воды, текущей из озера…»[38]

Надпись, найденная в гробнице в Петелии (Италия)

В конечном счете каждую тень влекло к дальнему концу подземного мира, где по камням струятся воды маленькой речки Леты и где живет сама Ночь.

Здесь, как считал Платон, находилось что-то вроде пересадочной станции, за которой присматривал Сфинкс: духи получали новые роли – тех, кем они станут в будущей жизни. В распределении ролей был элемент случайности, никто заранее не знал, что именно ему выпадет, – отсюда и пошло выражение о жребии в жизни. Далеко не все «жребии» подходили всякой душе. К примеру, души, что недавно поднялись из животного состояния (каждый из нас встречал хотя бы одну такую), получали не особенно важные роли, а другие, вкусившие человеческой жизни, возможно, сами желали идиллически спокойного существования – в теле, скажем, коровы, которая мирно пасется на лугу.

Те, кто попадал сюда впервые, думали, что их порадует роль царя или тирана, прочие выбирали короткие жизни, с которыми в комплекте шли и радость, и боль, и удовлетворение духовных потребностей. Платон говорит, что Одиссей, испытав на себе в мире людей все возможное, искал жребия, который дал бы ему серую жизнь обычного человека.

Лета

Олицетворением Леты была дочь Эриды, богиня забвения. Благодаря идее об утрате воспоминаний Лета стала мощным образом во многих современных поэмах, а когда химическое соединение эфир начали использовать в качестве обезболивающего, его первоначально называли летероном.

Коктейль «Воды Леты»

Шаг 1