Читать книгу "Дети Третьего рейха - Татьяна Фрейденссон"

– Итак, после ареста Германа Геринга доставили в Нюрнберг для проведения процесса. Более того, в Нюрнберге оказался и ваш отец, крепко «завязнув» в отчаянных попытках спасти главного нацистского преступника, своего брата…

Элизабет кивает: да, они оба были в Нюрнберге во время самого крупного военного трибунала в истории.

– Госпожа Геринг, вы когда-нибудь думали о том, как могла произойти встреча братьев в тюрьме? Представляли себе?

– Не знаю, – напрягается Элизабет, пуская рябь морщин по лицу и поджимая уголки губ, – наверное… наверное, они обнялись. Бросились бы друг к другу в объятия, если бы не было охраны и кучи прочих условностей… Потому что, я знаю от мамы, они очень любили друг друга. И Герман всегда оставался для Альберта дорогим старшим братом. А у дяди привычка спасать Альберта вообще срабатывала как рефлекс – с детства.

– Госпожа Геринг, кое-что не сходится, – начинаю я, извлекая заготовку (листок бумаги с напечатанным загодя текстом). – В книге тюремного психиатра Леона Голденсона, который встречался с главными обвиняемыми во время Нюрнбергского процесса, есть записи бесед с вашим дядей. Вот что сам Геринг говорил о своем брате Альберте Геринге в марте 1946 года, за несколько месяцев до своей смерти: «Он никогда не был членом партии… жил в Австрии и был противником партии до 1938 года. Потом я назначил его иностранным директором заводов “Шкода” в Праге. Это было до оккупации Чехословакии… он всегда был моим антиподом. Его не интересовала политика или война, а меня – как раз наоборот. Он был тихий, а я любил толпу и компанию. Он был меланхоликом и пессимистом, а я оптимист. Он неплохой человек – Альберт… Этот мой брат, Альберт, счастливо женат. Он всегда выглядел на десять лет старше меня. Возможно, потому, что всё воспринимает слишком серьезно».

Я зачитываю эти строки Элизабет. Она слушает, но временами пытается меня перебить. Несколько раз кивает и даже делает печальную гримаску на фразе «счастливо женат», в очередной раз перебивая меня репликой:

– О да, я потом расскажу об этом отдельно – о том, чем закончился счастливый брак моих родителей. Так что у тебя там еще?

– А еще, – добавляю я, – Геринг говорит психиатру: «Я думаю о своем брате Альберте. Вы просили рассказать меня о моем родном брате, а я едва ли могу что-то о нем рассказать. Это странно, но так типично. Мне сейчас подумалось: почему мы были чужими?» – Поглядываю на Элизабет – она улыбается. – И тут автор, Голденсон, добавляет от себя: «Казалось, что Геринг, перечисляя различия между собой и младшим братом, оправдывается».

– Не оправдывается! – Элизабет, на устах которой торжествующая улыбка всезнайки-отличницы, во время последних фраз просто распирает от желания перебить меня. – Он снова пытается спасти брата. Он что, дурак, чтобы заявлять: «У нас с братом замечательные отношения»?! Это ж своей рукой подписать Альберту, которого мариновали в том же Нюрнберге, приговор! Ложь – это единственный способ помочь брату: так что дяде впервые в жизни пришлось отказаться от Альберта (мой отец, наивный правдолюб, напротив, пер на рожон, яростно настаивая на своих добрых отношениях с Германом). Правду знали всего несколько человек, только семья – Альберт, Герман и их сестры Паула и Ольга, мои тети. Да еще и моя мама, которая была с ними в близких отношениях. К тому же Герман, как ты, наверное, знаете, с огромным подозрением относился к этим тюремным психологам и психотерапевтам. Наивно было бы полагать, что военные, назначенные исполнять роль психологов, будут думать о профессиональной этике в ущерб судебному процессу. Герман был не дурак, всё он отлично понимал и старался не откровенничать с этими людьми. Поболтать – с удовольствием: а что ему делать в камере-одиночке? Но уж не исповедоваться им. Это факт. Об этом моей маме говорила тетя Эмми, его жена. Так что да, Герман Геринг, последний подонок, как считали все без исключения на суде, всё-таки думал о брате: не только о Гитлере, рухнувшем великом рейхе и прочей дребедени, что канула в Лету. Он думал и об Альберте.

– Выходит, когда после мая 1945 года ситуация изменилась, – подхватываю я, – Альберт решил вернуть долг: рискуя жизнью, пришел спасать брата, да еще и родство признал открыто, зная, что с фамилией Геринг это будет тяжело…

– Невероятно тяжело. Но я думаю, что дело не только в моральном долге перед Германом. Хотя… и это тоже. Альберт всегда был к нему привязан.

Свидетельские показания Альберта Геринга, взятые в Нюрнберге, Германия 11:00 – 12:00 3 сентября 1945 года полковником Джоном Э. Аменом

Вопрос: Поднимите правую руку и поклянитесь, что всё, что вы скажете, – правда, только правда и ничего кроме правды.

Альберт: Клянусь.

Вопрос: Каково ваше полное имя?

Альберт: Альберт Геринг.

Вопрос: Вы понимаете по-английски?

Альберт: Немного. Но не достаточно.

Вопрос: Сколько вам лет?

Альберт: Пятьдесят один год.

Вопрос: Вы женаты?

Альберт: Да, я женат.

Вопрос: У вас есть дети?

Альберт: Да, у меня есть восьмимесячная дочь.

Вопрос: У вас есть другие дети?

Альберт: Нет.

....

Вопрос: Где вы работали?

Альберт: Я был инженером и работал на заводах «Шкода».

Вопрос: В Чехословакии?

Альберт: Да.

Вопрос: Чем конкретно вы занимались?

Альберт: Я был исполнительным директором по экспорту, и мой офис находился не в Праге, а в Бухаресте. Я отвечал за всё юго-восточное направление по Европе. То есть за Болгарию, Югославию, Румынию, Венгрию, Грецию и Турцию. Я отвечал за обеспечение этих стран товарами мирного потребления, которые мы производили в то время. Например, локомотивами, дизельными двигателями, электрическими двигателями, кранами…

Вопрос: С какого времени вы занимали эту должность? Альберт: С 1939 года до конца.

Вопрос: А чем вы занимались до 1939 года?

Альберт: До 1939 года я работал в германо-итальянской компании, производящей фильмы. «Тобис-Италиано».

Вопрос: На какой должности?

Альберт: Я был директором.

Вопрос: Герман инвестировал деньги в этот концерн?

Альберт: С полной уверенностью могу сказать, что он никогда не инвестировал деньги в эту компанию, он не имел к ней никакого интереса.

Вопрос: А что с компанией «Шкода»?

Альберт: Не думаю, что у него была какая-то материальная заинтересованность в заводах «Шкоды», однако поскольку экономикой Протектората управлял рейх, то заводы подпадали под ответственность Германа Геринга…

Свидетельские показания Альберта Геринга, взятые в Нюрнберге, Германия 10:45— 12:40 25 сентября 1945 года лейтенантом Робертом Х. Джексоном

Вопрос: Ну а теперь расскажите о своих отношениях с братом Германом.