Читать книгу "Рецепт счастья - Настя Ильина"

Машина Яна уже припаркована у подъезда. Я извиняюсь и прошу, показав коробку с тортиком, пару минут, чтобы отдать маминому «курьеру». Ян поглядывает на время, но с улыбкой на губах соглашается. Он тотчас выходит на улицу и начинает разминать плечи, а мой взгляд невольно прилипает к этому зрелищу, отчего я вынуждаю себя отвернуться.

— Дядь Вань, здрасьте! Мама сказала, что вы отвезёте тортик… — приближаюсь к соседу, копающемуся в машине, и говорю на ходу.

Тот сразу оборачивается, выпустив из рук от удивления какой-то желтый инструмент с пластиковым корпусом. Чертыхнувшись, мужчина поднимает автотестер, обматывает вокруг корпуса электроды и кладет его на каркас автомобиля.

— Хотел! Хотел, видит Бог, но машина подводит! Не заводится, будь она неладна, — угрюмо возмущается дядя Ваня и вытирает руки тряпкой. — Ну, ты ставь торт! Может, заведу сейчас!

— Ой… он же растает, — начинаю я волноваться и поглядываю в сторону Яна.

На разговоры времени нет, но боюсь, что мамины старания могут пойти прахом. Она так светится, когда испекает что-либо, да и мальчишка расстроится в такой важный день. Я закусываю губу, погрузившись в мысли, и переминаюсь с ноги на ногу.

— Что там? — интересуется Ян Теймуразович, оказавшись рядом. — Так что случилось? — повторяет он, явно заметив моё замешательство.

— Мама торт на заказ сделала, а у дяди Вани машина не заводится, — отвечаю я и прикусываю губу.

— Куда везти нужно?

Новый вопрос, заставляющий меня удивленно заморгать. Я протягиваю бумажку с адресом, а Ян глядит на неё, потирает переносицу, бегло читая написанное.

— Садись! Завезём! Это по пути. Придётся небольшой крюк сделать, но запас времени у нас есть.

Он улыбается и кивает дяде Ване головой. Я готова сейчас взвизгнуть от восторга, но давлю на корню желание сделать это. Спешу к автомобилю, а сама вся свечусь от счастья.

Неужели он помогает потому, что я ему нравлюсь?!

13

Мы быстро добираемся до указанного адреса, и я спешу в квартиру, чтобы скорее вручить тортик и не задерживаться. Из квартиры выходит молодая белокурая женщина в фартуке, а из-за нее выглядывает счастливо улыбающийся мальчишка. На душе сразу светлеет, когда вижу детскую беззаботную радость, и я проникаюсь симпатией, широко улыбаясь в ответ.

Стоило имениннику разглядеть сладкий подарок сквозь прозрачную рельефную упаковку, как он радостно запрыгал в благодарностях. Его мама смущенно пытается успокоить его, но мне до безумия приятно, что мамины кулинарные способности помогают людям радоваться и разделяют с ними важные моменты. Я присаживаюсь на корточки, поздравляю малыша с его праздником и вручаю торт, наказав осторожно донести до кухни. Мальчик преисполняется гордости и старательно выполняет поручение, а мне остается попрощаться с его мамой и пожелать им с сыном замечательного дня.

Когда я спускаюсь вниз, то вспоминаю, что снаружи, у автомобиля, меня ждет Ян. Предвкушение встречи учащает сердцебиение и заставляет слегка нервничать. Со всей волокитой из-за торта я не обратила внимания, как Ян отреагировал на небольшую смену в моем внешнем виде и заметил ли вообще эти изменения… Я поправляю ворот рубашки, сглаживаю ткань и делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. Расправляю плечи, открываю металлическую дверь, желая выйти эффектно, и сталкиваюсь с очень знакомым человеком. Я широко открываю глаза, моргаю несколько раз, не веря увиденному. Светлые кудрявые волосы, ярко-голубые глаза — и сочная розовая помада на пухленьких губах…

— Ты!!! — почти шиплю я, глядя на оторопевшую Снежану.

— Привет… — бормочет она и пятится назад, пряча взгляд, как нашкодивший ребенок.

— Просто привет? — спрашиваю я, закипая.

Воспоминания вспыхивают картинками — встреча со Снежаной и Майей на руках, то, как она бросила ребенка и ушла, а Богдан банально повел плечами, не желая ни признавать малышку, ни брать за нее ответственность, так же сбежав на вахтовую работу. Я сжимаю руки в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не устроить скандал здесь же, у подъезда, чтобы вправить мозги горе-мамаше!

— Нет! — вскрикивает девушка, отчего я вздрагиваю. — Как там моя дочь? Она здорова? — нервно теребит Снежана ручку рюкзака и смотрит себе под ноги, но затем поднимает голову, вперив прямой взгляд.

Это поведение обескураживает меня. Несмотря на то, что девушка говорит твердо, ее губы и руки дрожат, выдавая нервозность. Мне не хочется ей отвечать, потому что она бросила своего ребенка на произвол судьбы… отказалась по непонятным мне причинам. Но какие обстоятельства могут быть сильнее, чтобы предать безоговорочную любовь дочери?

Краем глаза замечаю, что Ян снова выбрался из машины и направляется к нам — прямо настоящий защитник. Я улыбаюсь уголками губ, но затем возвращаю внимание к Снежке, как звал ее брат.

— Линда, мы опаздываем, — говорит наставник, и я киваю ему.

Ожидания меня обманули, с грохотом бросили с небес на землю… Он просто боится опоздать на работу. Эх. Выдохнула бы огорчённо, вот только тут стоит источник всех моих проблем, и я не готова просто так отпускать её.

— Твоя дочь? — переспрашиваю я злобно. — Ты разве не думала о том, что у тебя есть дочь раньше, когда выкинула ее из своей жизни, а теперь решила вдруг спросить: как она?!

— У меня были проблемы… Родители прогнали из дома из-за ребёнка… Я не знала, куда податься. Надеялась, что Богдан хоть немного прочувствует ответственность за свои поступки, проникнется к дочери, позаботится о ней какое-то время… Я ведь говорила ему…

Снежана обрывает себя, не договорив, и мотает головой.

Я ощущаю пронизывающий взгляд Яна и напрягаюсь.

— Богдан хотел отдать Майю в тот же день, но ты сбежала на такси! — немного повышаю я голос.

Чувствую, как меня начинает трясти, и умом понимаю, что пора остановиться и не пороть сгоряча — не мое это дело по большей части, — но ничего не могу с собой поделать. Голова готова взорваться от эмоций и бьющихся мыслей.

— Я знала, что его мама — очень хороший человек. Богдан так много о ней рассказывал с теплотой, и я надеялась, что она не отдаст ребёнка. Майя в детском доме?

Её голос подрагивает, глаза широко распахиваются, а румянец сползает с щёк, превращая кожу в бледное полотно.

— Нет! Она у нас, — бормочу я, будто пытаясь утешить эту горе-мамочку. — Мы не отдали ее и не отдали бы… Но едва справляемся вдвоем, валимся с ног, потому что у Майи колики, и ей необходимы внимание и забота… А ты?.. Ма-ма называется, — говорю с досадой и отворачиваюсь.

— Пожалуйста! Я хочу её увидеть!

Снежана смаргивает слезу. Я чувствую, что ещё немного, и Ян Теймуразович начнёт рвать меня на британский флаг, и успокаиваюсь. Надо ехать на работу, пока я её не лишилась, доведя терпение начальника до критической точки, слушая театральную игру недоактриски.