Читать книгу "Метро 2033: На пепелищах наших домов - Наиль Выборнов"

Башкир открыл баул, в котором была свернутая «химза», вытянул ее и разложил на полу. Расстегнул ремень, вытащил пистолетную кобуру, кинул на свой матрас.

– Куда собрались? – все-таки решилась подать голос жена. Спрашивала она на татарском, как и всегда, когда они разговаривали наедине.

– Тут недалеко, – уклончиво ответил Азат на том же языке, уселся на пол и принялся натягивать прорезиненные чулки. – Проверить кое-что надо.

– Да? А ничего, что солнце встало уже? Вы же не ходите днем.

Башкир скрипнул зубами, но промолчал. Ему самому не нравилась идея идти куда-то после рассвета. Черт с ним с излучением, но тут водиться может кто угодно, хоть в окрестностях их убежища и не нашлось следов. Да еще и «речные» эти…

Остальные уже обратили внимание на намечающийся скандал, навострили уши.

«Суки, хлеба и зрелищ вам, да», – подумал про себя Азат, чувствуя поднимающуюся в душе злобу на соседей.

– Ты же понимаешь, что я человек подневольный, да? – спросил он у жены, справившись с чулками. Встал, завязал тесьмы на поясном ремне, натянул перчатки, наклонился за плащом.

– Так, наверное, и не надо было идти в мародеры, а? – спросила Ландыш, обхватив себя за плечи и зябко поежившись. Она всегда так делала, когда накручивала себя. – Тебе чего на прошлой работе не сиделось? Денег хватало всегда, я тебе ни слова не говорила, не жаловалась.

Азат накинул плащ, пропустил руки в рукава, надел капюшон и принялся застегивать пуговицы на бортах. Натянул петли на большие пальцы, наклонился, поднял бронежилет и надел сверху через голову.

Она и раньше, бывало, его пилила, но редко. А как в «Булат» пошел, совсем сорвалась.

– Тебе сорок четыре уже, ты до всего этого оружия в руках не держал даже, сам говорил. Жили нормально, чего тебя на приключения потянуло? Или у тебя другая где-то? Где она, на «Театре кукол»? На «Молодежной»?

В ход пошла тяжелая артиллерия – обвинения в супружеской неверности. Надо сказать, беспочвенные. Какие измены, если в переходе все друг друга знают? Ну а что было бы, если бы факт адюльтера раскрылся? Да, ушла бы Ландыш, и детей забрала. А последнее, чего ему хотелось – это чтобы пацанов воспитывали с чувством вины за неверность отца.

Да и жену Азат любил, и не нужны ему были другие. Но молчать он больше не мог.

– Да, так и есть, – ничего не выражающим голосом ответил он, застегивая молнию разгрузочного жилета. – Вот стреляем мы на поверхности в «маугли» или «лаков», а я думаю, как дойду до «кукол» и пойду ее трахать. Знаешь, каждый раз такого дятла задаю ей, что тебе и не снилось.

– Дурак! – плюнула в него жена, понимая беспочвенность своих обвинений. – О себе не думаешь, так обо мне с детьми подумай!

– А я не думаю разве?! – уже прокричал он в ответ, надевая поверх разгрузки противогазную сумку. – Если не я, то кто пойдет-то, а?

– Да кто угодно! – Ландыш подошла ближе. – Я же каждый раз, как ты уходишь, уснуть не могу! Думаешь, хорошо мне? Или детям? А если ты не вернешься однажды?

– Вернусь, – ответил Азат. Наклонился, вытащил из поясной кобуры пистолет, сунул в кобуру на разгрузке. Подобрал с пола автомат, с яростью затолкал в него магазин и дернул затвор. Щелкнул предохранителем.

– Ага. Валя, Кулак, Костя, Рома тоже, наверное, думали, что вернутся. – Она перечислила имена бойцов из того, первого «Булата». – Но знаешь, чего я еще больше боюсь? Что ты другим однажды вернешься. Как Нельсон.

Жена уцепилась за ремень автомата, не давая повесить его на шею. Азат мягко положил свою руку на ее, в который раз удивившись тому, что в этих маленьких пальцах кроется столько силы.

– Нельсон всегда психованным был, а как жена у него умерла – совсем с катушек слетел, сама знаешь. – Он мягко разжал ей пальцы. – Я другой. И я вернусь.

Он повесил ремень на шею и пошел к выходу из класса, стараясь не оглядываться, чтобы не видеть ее слезы. Сам понимал, что трусливо убегает, но ничего с собой поделать не мог.

Что ему? Сдать оружие, химзу и остаться тут с женой?

А Ландыш… Стерпится, привыкнет, рано или поздно. Скорее всего, дело в устроенной Полковником эвакуации: то, что пришлось собирать вещи, бросать нажитое и загружаться в автобус, очень сильно ударило по нервам. Вот и не выдержала.

– Что, опять? – спросил Баранов, который в полном обмундировании уже шел к выходу из школы.

– Опять, – со вздохом ответил Азат.

– Бывает, – кивнул он, привычно протянул башкиру пачку сигарет.

Для них это уже успело стать ритуалом. Баранов пытался накуриться перед выходом: на поверхности-то не посмолишь. Азат просто поддерживал его, сам он бросил курить на последнем курсе института и не вспоминал про табак, пока не пошел в «Булат».

Да и сложно было нынешнее курево табаком назвать. То, что в сигареты забивали, и до Войны-то имело с ним очень мало сходства, а уж теперь курили все, способное гореть. Очень хорошо шла ботва от помидорных кустов – наверное, из-за того, что томат тоже входил в семейство пасленовых. А некоторые довольствовались мхом и ничего, не жаловались.

Выпустив изо рта горький дым, башкир помотал головой.

– Что такое? – спросил Баранов.

– Да, это не синий «Винстон», – усмехнулся Азат. – Как думаешь, мы где-нибудь достанем настоящий табак?

– Наверняка на югах выращивают. Может, туда нам и двинуться?

– Да, там могут. Там сейчас, наверное, еще теплее, чем до Войны?

– Почему так думаешь? – прищурился Баранов.

– Ну если у нас стало холоднее, то где-то должно потеплеть. Наверное.

– Наверное. – Леха хмыкнул и потушил сигарету о стену, кивнул в сторону спускавшихся со второго этажа бойцов. – Пойдем, парни собрались уже.

Азат хотел было бросить сигарету на пол и растоптать, но побоялся случайно прожечь резину защитного костюма. Аккуратно «забычковал» окурок об стену и двинулся следом за Барановым, расстегивая пуговицу на противогазной сумке.

– Можешь застегнуть, – предупредил его движение лейтенант. – Идем без них. С открытыми забралами, считай.

– В смысле? – не понял башкир.

– Да в прямом. Фильтры экономить надо, у нас их не так много, а спецов с «Молодежки», чтобы чистили, нет. Да и фон там не такой высокий.

– А если горячую частицу схватим? – поинтересовался Баранов, который, похоже, тоже был недоволен решением командира.

– Ну а я на что? – Ершов показал на радиометр, закрепленный поверх одного из кармашков разгрузки. – Если поднимется фон, наденем. А сейчас серьезно ни к чему, только идти тяжелее будет. Эти места не бомбили, след, что прошел, давно рассеялся уже. Если что и осталось, то в низинах да вдоль рек и ручьев.

– Там водохранилище целое, Сем, – заметил Азат. – Как раз там, куда мы идем.