Читать книгу "Прощальный фокус - Энн Пэтчетт"

Женщина схватила руку Сабины и крепко сжала. Глаза за стеклами очков наполнились слезами.

– В самолете я сказала Берти: «Как мы узнаем ее?» – но как вас не узнать? Я узнала бы вас где угодно, взгляни, Берти, это же ассистентка!

В Берти Сабина уловила сходство с Парсифалем – слабое, словно стертое. На вид – лет тридцать, без скидок. Хорошенькая, но лицо невыразительное. Тоже недавно завилась – кудрявая каштановая грива с высветленными желтыми прядями доходит до лопаток.

– Рада познакомиться, – сказала Берти, энергично тряхнув руку Сабины.

Миссис Феттерс потянулась к лицу Сабины, словно намереваясь коснуться его, но тут же отдернула руку.

– О, вы такая красивая! Значит, жизнь у него сложилась хорошо, если женился на такой красавице!

Долго копившиеся за стеклами ее очков слезы вдруг прорвались и хлынули по щекам.

– Надо было мне раньше догадаться, кем окажется его жена! Вы на шоу Джонни Карсона с ним познакомились?

– Вы знаете меня по тому шоу? – спросила Сабина. Пассажиры, спешившие наперегонки к своему багажу, толкали их. Мимо прошествовало семейство индийцев, и Берти повернулась, чтобы получше разглядеть женщину в золотистом сари.

– Да, конечно. Хотя и не знали, что вы – пара. Мы думали, что ассистенток прямо на шоу и распределяют. Все наши знакомые сказали, что выглядите вы как те девушки, которые премии Киноакадемии вручают.

– Нет. – Сабина смутилась. Она пыталась свыкнуться с обилием впечатлений. Мать Парсифаля… На ней было зеленое шерстяное пальто с продолговатыми деревянными пуговицами. В руке чемоданчик – с таким Сабина в старших классах ходила на вечеринки с ночевкой. – Удивительно, что вы запомнили меня, увидев всего раз.

– Всего раз? – переспросила миссис Феттерс.

– Да она смотрит эту передачу чуть ли не каждый вечер! – сказала Берти.

– Моя дочка Китти переписала мне ее на кассету. Было очень нелегко отыскать это видео, но нашли. У вас там только одна реплика в самом конце. Вы говорите: «Благодарю вас, мистер Карсон».

– Правда? А я даже и не помню.

– А вы разве эту запись не пересматриваете? – спросила миссис Феттерс. Сабина попыталась увести гостей с пути двигавшегося на них электрокара.

– Нет, у нас нет кассеты, – сказала Сабина, забирая у свекрови чемоданчик. Говорить о шоу Джонни Карсона, когда предстояло обсудить столько всего важного, казалось Сабине верхом нелепости. – Нам сейчас надо вниз.

– А вы все время на телевидении выступали? – спросила Берти.

Сабина покачала головой и сделала пару шагов по направлению к выдаче багажа, надеясь, что женщины последуют ее примеру.

– Нет, только в тот раз.

– Ну так я пришлю вам запись, – сказала миссис Феттерс. – Посмотрите, какая вы там невозможно красивая!

Аэропорт совершенно ошеломил Феттерсов. Через каждые три шага они останавливались, замирая перед чем-нибудь или кем-нибудь. В терминале внутренних рейсов смешались все расы и все национальности. Женщины шептали друг другу: «Как думаешь, из какой это страны?», «Мам, глянь-ка… видела?» Но, ступив на эскалатор, примолкли. Вцепившись сразу в два поручня, не давали пройти мужчине в черном костюме и с мобильным телефоном в руке. Вниз они спускались бесконечно долго, проплывая мимо заключенных в пластиковые сферы работ финалистов молодежного конкурса искусств «Калифорния будущего» – написанных темперой апельсиновых деревьев. На спутниц Сабина не оглядывалась, всецело занятая попытками разобраться в том, что узнала.

Может быть, порвать с семьей Парсифаля заставила обычная скука? Неужели эти люди и впрямь его семья? Все это не укладывалось в голове. Сабина видела рядом с собой руку Берти с крохотным бриллиантиком на безымянном пальце. Значит, помолвлена. А на Сабинином «кольце невесты» красовался бриллиант до смешного огромный, в четыре карата, чистейшей воды. Парсифаль ради инвестиции приобрел его в Африке десять лет назад, узнав от кого-то, что бриллианты растут в цене. Сабина все собиралась положить кольцо в банковскую ячейку. Бриллиант сиял на ее руке, как семафор.

– Вот уж не знала, что бывают такие длинные эскалаторы, – заметила, ни к кому особо не обращаясь, миссис Феттерс, когда они наконец спустились вниз. На ее лице выступила испарина. Мужчина в черном священническом облачении держал кружку с надписью «На приют для мальчиков», и Берти, остановившись, начала было рыться в сумочке, но Сабина, взяв ее под руку, повлекла прочь.

– Это не настоящий священник, – шепнула она.

Берти ужаснулась:

– Что?

Она шла и все оглядывалась. В Лос-Анджелесе законом не возбраняется выдавать себя за кого угодно. Стоявшие сзади них в очереди японцы – двадцать мужчин в темных костюмах – разглядывали и сравнивали свои багажные квитанции. Видимо, обнаружилась какая-то ошибка.

Ожидание возле багажного круга казалось бесконечным. Чемоданы один за другим выскакивали из металлического желоба и шлепались на ленту транспортера, и люди, толкаясь, устремлялись вперед – каждый надеялся оказаться следующим победителем. О чем говорить, пока они ожидали багажа, было неясно.

– Как вам полет? – осведомилась Сабина.

– Я даже и представить себе не могла такого – горы, пустыни и опять горы. И все безжизненное, точно летишь над поверхностью луны. А потом мы перелетели через последнюю гряду, а за ней – сплошная зелень и тысячи, миллионы крохотных домиков! Маленьких, аккуратненьких, как на картинке! – Миссис Феттерс виновато взглянула на Сабину – может, она не так ответила? – и начала заново: – У меня уши заложило, но стюардесса сказала, что это нормально. В общем, оказалось не так страшно, как я думала. А вы часто летаете?

– Бывает, – ответила Сабина.

Миссис Феттерс похлопала ее по плечу:

– Ну значит, вы знаете, каково это.

– Вот и наш, – сказала Берти, когда к ним поплыл красный жесткий чемодан «Самсонайт». Вместе они вышли из терминала в сумятицу огней и машин. Миссис Феттерс посмотрела из-под руки, словно в поисках еще кого-нибудь, кто их встречает.

– Как здесь тепло. – Свободной рукой Берти расстегнула молнию на куртке.

– Ужасно любезно с вашей стороны, что вы нас встретили, – сказала миссис Феттерс. – Теперь я вижу, что если бы мы добирались сами, то вконец растерялись бы. Вы тут всю жизнь живете?

Сабина ответила утвердительно. Какой смысл углубляться в ее семейную историю?

В аэропорт она поехала на машине Фана – та была самой большой. И самой красивой, поскольку была БМВ.

– «МЫШКА», – прочла миссис Феттерс буквы на номерном знаке. – Это что, прозвище такое?

Каждый вопрос, даже самый невинный, был для Сабины мучением. Разговаривать с миссис Феттерс было словно ехать по бесконечному, замысловато петляющему шоссе.

– Нет, эта Мышка жила у друга.