Читать книгу "Дар Монолита - Сергей Клочков"

В одной из лабораторий, непосредственно примыкавших к центральному отсеку с объектом, произошел несчастный случай… да, исследования продолжались, я по-прежнему координировал работу научных групп, но на этот раз уже, хм, не по правительственному заданию. В общем, сорвалась центрифуга, и под удар попала лаборантка, невеста одного из наших ученых. Попала очень неудачно — девушка скончалась на месте. Бедняга убивался страшно… и Арбатов, добрая душа, решил во время очередного сеанса немного подкорректировать муки несостоявшегося мужа. Результат… результат был совершенно неожиданным. Монолит соединился не с оператором, а непосредственно с тем молодым ученым. Лабораторию тряхнуло так, что на двух уровнях со стен слетел кафель и рухнули перекрытия шестнадцатого отсека, благо там в это время не оказалось людей. Больше всего досталось той злосчастной лаборатории… остатки центрифуги бесследно исчезли, между полом и потолком несколько минут били самые натуральные молнии, спалившие к чертям всю проводку и приборы, а под конец представления в том углу, где был стол, образовалась область, в которой сила тяжести превышала нормальную более чем в три раза. Лабораторный отсек опечатали. Никто из нас не понимал, почему это произошло. А я должен был понять… обязан был. Ведь погибшая просто пришла домой, живая, здоровая, в том самом лабораторном халате, в котором погибла, и притом она даже не помнила момент смерти. Монолит, похоже, разорвал причинно-следственные связи, отменив слово «невозможно». И такое вторжение не прошло бесследно… думается мне, объект семьдесят четыре вмешался в саму ткань бытия, перекроив ее согласно сильному человеческому желанию. Помните, я говорил вам о лабораторных макаках, вслепую тыкающих клавиши механизма, выдающего бананы или удары тока? Так вот, друзья мои, этот механизм оказался машиной чрезвычайно, непостижимо громадной мощи и сложности, чего мы, лабораторные макаки, не понимали, наугад тыкая кнопки в поисках новых бананов. И точно так же, наугад, случайно могли нажать и на такой рычаг, который без труда распылил на элементарные частицы не только любопытных обезьян, но и весь обезьянник в придачу. И прежде чем мы поняли, что же на самом деле натворили, Монолит успел выполнить множество желаний даже случайных людей, оказавшихся поблизости от объекта. Страничка книги, грань нашей реальности начала изнашиваться вблизи Монолита — он рвал и перекраивал законы Вселенной в угоду тех людских желаний, которые можно назвать заветными. И наверное, человечество до сих пор существует потому лишь, что желания отдельных его представителей, к счастью, не были глобальными, хотя даже их хватило, чтоб исковеркать кусочек того мира, который вы называете Зоной.

— Но Доктор полагал, что Зона — иммунная реакция планеты на заражение, мне приходилось читать его записи… — Я вспомнил вырезки из дневников, переданные мне Болотником перед смертью.

— Версия Доктора, как мне кажется, не противоречит моей… впрочем, мы до сих пор спорим об этом. Я ведь не сказал, что мои выводы точны, верно? Теория без достаточного количества доказательств обречена оставаться неполноценной… но других версий у меня просто нет. Пока нет. — Прохоров поправил очки, блеснули его странные, неживые глаза. — Впрочем, Док заказал у Монолита именно знания. Мне жаль, что такой блестящий ученый до момента перехода проработал в бестолковых проектах. Я бы хотел включить его в команду, и, возможно, с его участием «О-сознание» не допустило бы возникновения Зоны.

— Почему бы вам… не пожелать, чтоб Зона исчезла? — тихо спросила Хип.

— Да. Можно было. Зона исчезла бы, конечно… но взамен нее тут же появилась другая, раз в десять больше нынешней, и это в лучшем случае. Любое вмешательство в законы Вселенной повлечет за собой непредсказуемые последствия. В общем, наши эксперименты привели к тому, что произошла авария на ЧАЭС, так как начали возникать и распространяться аномалии, в том числе и на станции, снабжавшей нашу лабораторию энергией. Мне пришлось принять меры… и я ликвидировал своих бывших коллег. Нет, они оставались живыми — к тому времени операторы могли существовать в капсулах довольно долгое время, системы жизнеобеспечения работали почти безотказно, а на случай поломок я оставил часть технического персонала. Я оставил им навыки, знания, жизнь… но я вычистил их личности, превратив в роботов, зомби, не имеющих собственных желаний. У меня не оставалось выбора. Быть уверенным в том, что все они, мои бывшие коллеги, друзья, никогда не обратятся к Монолиту с какой-нибудь катастрофической просьбой, пусть даже и из самых лучших побуждений, я себе позволить не мог. Немного позже, в две тысячи шестом году, один из них, Арбатов, на несколько секунд вышел из-под контроля, и сразу случился первый Выброс. Представьте себе — оператор лишь на долю секунды пришел в сознание — и какие последствия… что было бы, если б из-под моего контроля вышли все операторы «О-сознания», уже не имеющие личности, но способные действовать самостоятельно? В схватке с Арбатовым я… скажем так, серьезно пострадал. После чего мне пришлось, уже в ином качестве, создать группировку «Монолит», чтобы не допустить проникновения сталкеров к объекту. Но… увы, кристалл сам нашел путь к сталкерам — Монолит был голоден, ему нужны были знания, нужна энергия, нужны контакты с новыми людьми. Я не знаю как, но он попросту переместился в Саркофаг через год после первого Выброса — вы ведь помните ту самую, Третью катастрофу две тысячи седьмого года, верно? На остатках ядерного топлива и в прямой досягаемости любого отчаянного бродяги кристалл обрел некоторую независимость от моего управления. После Третьей, лишившись большей части былых возможностей, почти потеряв рычаги управления Монолитом, я смог только поддерживать группировку в рабочем состоянии — находить из миллионов людей тех, кто легко подчиняется пси-воздействию и из кого смогли бы получиться хорошие бойцы. Сохранять каналы поставок, контролировать или уничтожать людей за Периметром, способных повредить группировке, — за пределами Зоны мои возможности все еще достаточно сильны. Но, боюсь, это ненадолго… физически, в знакомой вам реальности, я мертв уже много лет. Пристрастия человека, человеческий дом, увлечения рыбалкой, чтением и даже вредная привычка, — Координатор щелчком отправил полупустую пачку папирос на пол, — уже не помогают оставаться человеком, профессором Прохоровым. Получить управление Монолитом я теперь смогу только как Координатор, и то не факт, увы. Дом… да, этот дом, пожалуй, я оставлю вам. Хип, ты ведь загадала то место, где не будет лишних людей? Их скоро и в самом деле не будет. Кстати, учитывая особенности этой, скажем так, не совсем материальной грани, многие милые мелочи можно получить как следует пожелав — со временем научитесь.

— Не совсем материальной? — переспросил я, не понимая, к чему клонит ученый.

— А вы думаете, я построил этот дом лично и хожу за папиросами в магазин? Или, может быть, простреленный комбинезон зарастает сам, без ремонта, а на теле не остается даже шрамов? Грани реальности бывают разные, Лунь.

— Не понимаю…

— Вы погибли в перестрелке с отрядом Долга. — Без тени улыбки сообщил Координатор. — Возле того самого заброшенного хутора, где ты решил спасти Пенку. В той реальности вас больше нет. В этой вы существуете благодаря желанию Доктора, и вам крупно повезло, что проводником был не человек. Пенка способна провести правильного человека по разным граням реальности… даже если он уже мертв. А она и мертвого поднимет, не сомневайтесь.