Читать книгу "Человек, стрелявший ядом - Сергей Плохий"

Агент уехал, зато объект остался на месте, и скоро «Леманн» понял, что теперь уже ему придется наблюдать за Ребетом. Ранней весной 1957 года Деймон показал Сташинскому фото лысого мужчины в круглых очках. Это был Ребет. Куратор знал, где расположена редакция «Украинского самостийника», и дал подопечному задание проверить домашний адрес главреда. В апреле Богдан поехал в Западный Берлин и вылетел из аэропорта Темпельхоф в Мюнхен.

Он явился в гостиницу «Грюнвальд» и заполнил регистрационную карту так: «Зигфрид Дрэгер, житель Эссена (район Хаарцопф), родился 29 августа 1930 года в Ребрюкке близ Потсдама». Документы Леманн-Дрэгер имел поддельные – но Деймон уверял его, что качество подделки непревзойденное. Настоящий Зигфрид Дрэгер и вправду жил в Эссене, поэтому Сташинский до начала миссии побывал в этом городе и осмотрел дом человека, за которого теперь себя выдавал. Схвати его вдруг полиция и стань расспрашивать о родных местах, агент нашел бы правдоподобные ответы.

Стороннему наблюдателю герр Дрэгер показался бы любителем прогулок и городской архитектуры. Он часами слонялся по центру, разглядывая здания и публику. Особенно привлекал его Швабинг – район на севере Мюнхена. КГБ полагал, что семья Ребетов обитает именно там. В Карлсхорсте агенту сообщили точный адрес: Франц-Йозеф-штрассе, дом 47. Подъезд не запирался, и «Дрэгер» обошел все этажи, читая таблички на дверях. Нужной фамилии нигде не было. Еще несколько дней Сташинский потратил на выяснение того, живет ли там вообще Ребет. Он наблюдал за домом и прилегающей улицей с семи до десяти утра, в обеденное время и с трех до пяти вечера. Объект не показывался. Тогда Богдан пошел на воскресную службу в грекокатолическую церковь: большинство украинских эмигрантов в Мюнхене были ее прихожанами. Но Ребет не попался ему и в храме.

Ничего не оставалось, как перенести поиски в центр города. Агент зачастил на знаменитую площадь Карлсплатц, не обходил вниманием и начало Дахауэрштрассе – самой длинной улицы города. По данным КГБ, Ребет работал и там, и там.

Сташинскому повезло на Карлсплатц – в один прекрасный день он заметил лысого человека с фотографии, когда тот выходил из дома № 8. Объект сел в трамвай, преследователь успел заскочить в тот же вагон. Когда тронулись с места, «Дрэгер» понял, что едут они в хорошо знакомый ему Швабинг. Он встал прямо за спиной у Ребета, пытался успокоиться, но это было непросто. Не мог даже сообразить, какой покупать билет: цена зависела от расстояния, но он не знал, куда собрался Ребет (у того имелся проездной). Что если он купит билет за 25 пфеннигов, а Ребет поедет дальше? Поколебавшись, агент взял билет за тридцать. Потом он заметил, что в салоне ни на ком нет солнечных очков. На занятиях его учили надевать их, чтобы не привлекать внимания. Погода стояла ясная, но в трамвае очки выделяли его из толпы, и он их снял.

Тут соглядатаю почудилось, что следят за ним самим. Угадал или нет? Бог знает. Он отодвинулся подальше от объекта. На остановке «Мюнхнер-Фрайхайт», неподалеку от Английского сада, Ребет вышел. Сташинский не посмел идти за ним и на следующий день вернулся в Берлин. Ему приказали не задерживаться дольше десяти дней, которые уже истекли. Побывал в Мюнхене он не зря: во-первых, выяснил, что известный КГБ адрес устарел и теперь искать надо было в другом районе, а во-вторых, узнал, на каком трамвае объект добирается с работы домой.

В июне 1957 года Сташинский снова наведался в Мюнхен, чтобы лучше изучить будущую жертву. Остановился в том же «Грюнвальде», но в этот раз попросил номер с окнами на Дахауэрштрассе – на этой улице находилось одно из мест работы главреда «Украинского самостийника». Ребет неминуемо пройдет утром под окнами отеля, и агенту не составит труда вести его до другой конторы, а затем и до дома. В итоге «Дрэгер» проехал вслед за Ребетом на Мюнхнер-Фрайхайт, а затем шел за ним несколько кварталов до Оккамштрассе. На этот раз чекист сел в другой вагон и не надевал темных очков – но нервы все равно были на пределе. Казалось, что его раскрыли. На Оккамштрассе Ребет свернул направо в арку, к кинотеатру. Агент последовал за ним и внезапно едва не наткнулся на Ребета, разглядывавшего афиши. Впрочем, стоило Сташинскому зайти в арку, как тот пошел дальше.

Выйдя снова на улицу, преследователь увидел, как объект заходит в угловое здание. Он прошел мимо и заметил на двери табличку с именем Ребета. Назавтра он вернулся к тому же дому с фотоаппаратом, подождал, пока хозяин уйдет на работу и снял фамилии жильцов. Начальникам в Карлсхорсте Сташинский угодил – установил место жительства Льва Ребета и выяснил его маршрут на работу и домой. В июле шпиона вновь послали в Мюнхен, подтвердить установленные им факты и проверить, есть ли почтовые ящики в подъезде дома, где живут Ребеты.

Сташинский не знал, что именно задумали на Лубянке, и, понимая, где служит, никого и не спрашивал. Казалось, погоня за Ребетом для него закончилась42.

Глава 6

Чудо-оружие

Шпионская жизнь вошла в колею, хоть время от времени Богдану приходилось понервничать. Он выслеживал украинских эмигрантов во время регулярных поездок в Мюнхен, закладывал деньги или записки в тайники (получатели вынимали их намного позже, избегая личной встречи), наблюдал за военными объектами США и Западной Германии. Короче говоря, занимался своим делом. Все резко переменилось в сентябре 1957 года, когда Деймон вызвал его на явочную квартиру КГБ в Карлсхорсте, предупредив, что к ним приехал важный гость из Москвы. «Время пришло», – многозначительно добавил куратор. Молодой человек не знал, чего ждать, пока неизвестный не вынул из кармана странную штуковину: металлический цилиндр около двадцати сантиметров длиной и двух сантиметров в диаметре. Устройство имело спусковой крючок и предохранитель.

Приезжий объяснил Сташинскому, что это оружие, и показал, как им пользоваться. В цилиндр заряжалась ампула с жидкостью. Стоило нажать на спуск, как ударник бил по капсюлю и пороховой заряд приводил в действие поршень, который разбивал ампулу и разбрызгивал яд. Цилиндр следовало навести в лицо или на грудь жертвы, чтобы та вдохнула пары летучей жидкости. Яд приводил к немедленной потере сознания и скорой смерти, при этом бесследно испарялся за считанные минуты. Деймон сравнил это с удушением. Гость из Москвы уточнил, что через две-три минуты наступает смерть от остановки сердца. И добавил: «После испарения жидкости нельзя установить никаких следов. Через минуту после смерти человека кровеносные сосуды возвращаются в прежнее состояние и поэтому невозможно определить насильственную смерть». Деймон заметил, что оружие надежно на сто процентов43.

Сташинского такой поворот событий застал врасплох. Его явно прочили в убийцы, иначе не показали бы секретное оружие и уж тем более – как из него стрелять. Богдан понял, что станет не первым, кто опробует это на человеке. Он не мог знать, что в СССР, видимо, усовершенствовали германский пистолет с жидким ядом времен Второй мировой войны.