Читать книгу "Хищные птицы - Уилбур Смит"

Сэр Фрэнсис прошел вперед, к поручням полубака, и вскинул голову, чтобы обратиться к людям у такелажа:

– Пусть эти сырные головы поверят, что вы их братья. Поприветствуйте их, веселее!

Мужчины, остававшиеся на виду, бодро заорали, замахали шапками в сторону высокого корабля, а «Леди Эдвина» подбиралась к нему со стороны кормы.

Катинка ван де Вельде села и нахмурилась на Зельду, свою старую няню.

– Зачем ты меня так рано разбудила? – раздраженно спросила она, отбрасывая за спину путаницу золотистых локонов.

Даже едва проснувшись, она выглядела цветущим ангелом. Глаза у Катинки были ошеломительного фиолетового цвета, как роскошные крылья какой-нибудь тропической бабочки.

– Рядом с нами другой корабль. Другой корабль компании. Первый, который мы увидели после всех тех ужасных недель штормов. А я уж начала думать, что во всем мире не осталось ни единой христианской души, – пожаловалась Зельда. – Ты постоянно жалуешься на скуку. Может, это тебя немного развлечет.

Зельда выглядела бледной и изнуренной. Ее щеки, прежде пухлые и гладкие от хорошей жизни, стали впалыми. Толстенький животик исчез, кожа повисла складками чуть ли не до коленей. Катинка прекрасно видела это сквозь тонкую ткань ночной сорочки.

«Она потеряла весь жир и половину плоти», – с мгновенной вспышкой отвращения подумала Катинка. Зельда лежмя пролежала все время штормов, преследовавших «Стандвастигхейд» и безжалостно трепавших его с тех самых пор, как они покинули главный порт Шри-Ланки, Тринкомали.

Катинка отбросила шелковую простыню и спустила длинные ноги через край позолоченной койки. Эту каюту специально обставили и украсили для нее, дочери одного из всемогущих Zeventien[3] – семнадцати директоров компании. Декор каюты состоял из позолоты и бархата, шелковых подушек и серебряной посуды. Портрет Катинки кисти модного амстердамского художника Питера де Хуга висел на переборке напротив ее постели – это был свадебный подарок любящего отца. Художник уловил соблазнительный наклон головы Катинки. И наверное, перерыл все свои запасы красок, подыскивая подходящую, чтобы передать цвет ее глаз, а заодно сумел и поймать их выражение, одновременно невинное и развратное.

– Только не буди моего мужа, – предостерегла Катинка старую няню, накидывая на плечи пеньюар из золотой парчи и повязывая драгоценный пояс на тончайшей талии.

Веки Зельды слегка опустились – старуха чуть кивнула с видом заговорщицы. По настоянию Катинки губернатор спал в другой каюте, поменьше и не такой роскошной, за дверью, запертой со стороны жены. Катинка объясняла это тем, что муж невыносимо храпит.

Но на самом деле Катинка, запертая в четырех стенах все эти недели, тревожилась и скучала, кипела молодой энергией и горела огнем желаний, который ее толстый старый муж не мог погасить.

Взяв Зельду за руку, Катинка вышла в узкий коридор на корме. Из коридора дверь вела на небольшой балкон, украшенный резьбой: херувимы, смотревшие на пенный след корабля. Здесь Катинка была скрыта от вульгарных глаз команды.

Утро ослепляло магией солнечного света, и, когда Катинка глубоко вдохнула соленый морской воздух, она почувствовала, как каждый нерв и каждая мышца ее тела трепещут от биения жизни. Ветер сбивал белые шапки пены с длинных синих волн, играл золотистыми локонами Катинки. Он гладил шелк на ее груди и животе с нежностью опытного любовника. Катинка потянулась и чувственно выгнула спину, как гладкая золотистая кошка.

А потом она увидела другой корабль. Он был намного меньше их галеона, но выглядел приятно. Яркие флажки и вымпелы развевались на его мачтах, контрастируя с белыми парусами. Корабль находился достаточно близко для того, чтобы Катинка могла рассмотреть фигуры нескольких человек, занимавшихся снастями. Они приветственно помахали руками, и Катинка отметила, что среди них есть молодой, одетый лишь в короткие штаны.

Она наклонилась через перила балкона и всмотрелась в незнакомый корабль. Ее муж требовал, чтобы команда галеона одевалась строго по форме, пока они находились за границей, так что фигуры на незнакомом корабле зачаровали молодую женщину. Она скрестила руки на груди и сжала ее, чувствуя, как твердеют и набухают соски. Ей нужен был мужчина. Она страстно желала мужчину, любого мужчину, лишь бы он был молод, неистов и полон сил. Мужчину вроде тех, кого она знала в Амстердаме, до того как отец обнаружил ее любовь к запретным играм и отправил ее в Индию, к надежному старому мужу, занимавшему высокое положение в компании и имевшему еще более серьезные перспективы. Его выбор пал на Петруса Якоба ван де Вельде, который, женившись на Катинке, ожидал вакансии в совете директоров компании, где присоединился бы к пантеону Zeventien.

– Вернись внутрь, lieveling![4] – Зельда потянула Катинку за рукав. – Эти грубияны таращатся на тебя!

Катинка стряхнула руку Зельды, но няня была права. Матросы увидели женщину. Даже с такого расстояния их возбуждение казалось почти ощутимым. Их гримасы стали просто бешеными, а одна здоровенная фигура на носу сжала обеими руками свою промежность и стала непристойным образом ритмично двигать бедрами в сторону Катинки.

– Омерзительно! Вернись в каюту! – потребовала Зельда. – Губернатор придет в ярость, если увидит, что вытворяет это животное!

– Ему следует беситься из-за того, что он сам не способен так проворно двигаться, – нежным тоном откликнулась Катинка.

Она крепче сжала ноги, чтобы лучше ощутить внезапно возникшее влажное тепло между ними. Каравелла уже подошла намного ближе, и она видела: то, что предлагает ей матрос, достаточно велико, чтобы заполнить его ладони. Она облизнула кончиком языка пухлые губки.

– Пожалуйста, мистрис!

– Сейчас, сейчас, – серьезно отозвалась Катинка. – Ты была права, Зельда. Меня это развлекло.

Она подняла белую ручку и помахала другому кораблю. И в то же мгновение мужчины удвоили усилия, чтобы удержать ее внимание.

– Это уже слишком недостойно, – простонала Зельда.

– Но забавно. Мы ведь никогда больше не увидим этих существ, а вести себя достойно – так скучно!

Катинка сильнее наклонилась над поручнями и позволила пеньюару распахнуться на груди.

В это самое мгновение в дверь из каюты ее мужа кто-то громко заколотил. Катинка, не дожидаясь новых просьб, скользнула через коридор в свою каюту и рухнула в постель. Она натянула до подбородка шелковую простыню и только тогда кивнула Зельде, чтобы та подняла защелку и присела в неуклюжем реверансе, когда внутрь ворвался губернатор. Он не обратил внимания на няню и, на ходу подвязывая пояс халата вокруг немалого живота, быстро подошел к койке жены. Без парика его голова выглядела почти лысой, на ней торчали редкие серебряные волоски.

– Дорогая, ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы встать? Капитан прислал записку. Он хочет, чтобы мы встали и оделись. Рядом появился странный корабль, и он ведет себя подозрительно.