Читать книгу "Левый глаз дракона - Ален Лекс"

Керри зло скрипнула зубами:

– Да как ты смеешь!

Он лениво пожал плечами и отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание выслушивать ее сентенции.

Керри очень захотелось ударить его – просто чтобы посмотреть, как слетит эта маска самовлюбленного нахала. Он же должен скулить от боли – так нет, ведет себя так, словно они на загородной прогулке. Может, он на самом деле ранен не настолько серьезно? Неужели ей показалось? Но даже если кровь на его теле и принадлежала его врагам – все эти жуткие раны по-прежнему никуда не делись. Она метнула косой взгляд на своего спутника, но почти тут же отвернулась. Девушка не хотела всматриваться в его раны – потому что кое-где в сочащихся кровью разрезах ей то и дело мерещились кости. Конечно, на самом деле такого быть не могло, но…

Девушка потерла виски. Артефакт Химеры никак не желал угомониться, мешая ей думать. Раненый все-таки опасен? Но ведь она может в любой момент убежать прочь – а он способен передвигаться едва ли быстрее черепахи. Но почему тогда ей так неспокойно?

Глава 5

Глупая девчонка… Он следил за ней, полуприкрыв веки. Она беспечно свернулась калачиком и, кажется, заснула. И это притом, что она его боится…

Раненый горько усмехнулся про себя. Надо же, какая незадача. Воистину любит судьба пошутить. Только-только он понадеялся, что ему попался живой человек, – и вот те на. Девчонка, совсем еще юная, да к тому же и худющая. Почти ребенок. М-да-а. Детей он еще вроде не убивал. Во всяком случае, ему так казалось. Ну хоть бы чуток постарше! Ну какой с нее прок-то? Только потом угрызениями совести мучиться. Больше мороки, чем пользы.

Девчонка что-то пробормотала в полусне и заворочалась, устраиваясь поудобнее. Воротник драной куртки съехал, открывая изгиб тонкой шеи. Под полупрозрачной кожей призывно билась голубая жилка.

Он резко стиснул кулаки, не замечая, как срывает запекшуюся корку с ран на ладонях.

Глупо… Он не дотянет до деревни. С каждым днем они продвигались все медленней и медленней. Его силы уходили, как вода в песок. Девчонке фактически приходилось тащить его на себе. Он был удивлен – несмотря на хрупкое сложение, она продержалась довольно долго. Но последние пару дней ее силы явно начали сдавать. Скорее всего, этой ночью она уже не сможет играть роль костыля.

Девчонка явно первый раз попала в здешний лес – и ему приходилось направлять ее, указывая кратчайший путь. Но даже знание самой короткой дороги ничего не даст.

Он сам виноват. Не стоило соглашаться на эту проклятую встречу в здешней глуши. Но ловушка была подготовлена практически безупречно. Тот, кто стоял за нападавшими, слишком хорошо его знал.

Девчонка снова заворочалась, придвигаясь поближе… Наверное, она инстинктивно пыталась согреться. Ей явно было зябко в своей не по размеру просторной – и слишком уж дырявой – одежке. Вот только согреть ее теплом своего тела он не мог. Его кожа была куда холоднее ее – даже когда она дрожала от озноба.

На рукаве ее куртки проступили алые пятна. Впрочем, даже не видя их, он давно знал, что она ранена. От ее руки пахло свежей кровью – настойчиво и дразняще…

Раненый вздохнул. Сколько он не ел? Месяц или около того? Это не имело бы особого значения, если бы не эта проклятая драка…

Проклятье… Почему он упорствует? Он нарушил столько собственных запретов, стремясь достичь цели… Какая разница – смертью больше или меньше? Даже если это смерть ребенка? Ведь если не она – все равно ему нужна будет чья-то жизнь… Даже если ему повезет – и он продержится достаточно долго… Возможно, в деревне он и не обойдется только одним убийством…

А может, и пусть? Ну умрет счастливой, в конце концов…

Осеннее солнце косыми лучами пробилось сквозь ветки, мазнув по ее коротко остриженным волосам солнечным зайчиком. Интересно, под всем этим слоем пыли, в которой она столь тщательно вымазалась, – на что похоже ее лицо?

Он не хотел убивать девчонку. Его забавляли спонтанные перепады ее характера – от ершистой задиристости до наивной веселости. Она была похожа на маленький сгусток энергии, пульсирующий жизнью. Он не хотел видеть, как гаснут ее глаза – странные глаза, чем-то напоминавшие дикого зверька. Но он был уже на пределе…

Девчонка почесала нос и оглушительно чихнула, просыпаясь. Рано. До заката оставалось еще несколько долгих часов.

Она опять попыталась предложить ему своей еды. Неужели она до сих пор ничего не поняла?

– Может, я попробую зашить твои раны? Так ты долго не протянешь. – Она старалась говорить нейтрально, отводя глаза в сторону. Раненый усмехнулся уголком рта. Наивный ребенок. Она думает, что он умирает?

– Не волнуйся. Я продержусь. Я на редкость выносливая тварь. – Он не стал говорить вслух о том, что она является для него маленьким ходячим резервом.

– Мм. Допустим. Но, может быть, ты бы написал, где мне искать твоего хозяина, и спрятал бы эту записку себе в карман – ну на всякий случай. Вдруг ты переоценил свои силы.

Он хмыкнул:

– Слушай, а расскажи мне все-таки, зачем тебе этот мерзкий черный маг, который пьет детскую кровь на завтрак? У тебя к нему какие-то старые счеты?

Она отвернулась:

– Не у меня.

– О как! Ну раз не у тебя, то, видимо, у бла-а-а-ародного господина Арриера?

Ее и без того большие глаза стали огромными.

– С чего ты?..

Раненый скривил рот в очередном подобии улыбки, привычно не разжимая губ. У девчонки на плечах сохранились следы нашивок – ткань куртки под ними выгорела значительно меньше. Споротые нашивки имели форму ромба. Раненый не интересовался текущей войнушкой, но все же некоторое представление об опознавательных знаках сторон – и их форме – имел. Девчонка дралась на стороне повстанцев.

– Интуиция, видимо. А что, разве я не прав и ты служишь не бла-а-а-ародному Белому Рыцарю?

Она нахмурилась, шартрезовые глаза потемнели:

– Не называй его так! Он действительно благородный человек.

– Эльф.

– Пусть эльф. Но это не умаляет его моральных качеств!

– Угу. Все понятно. Детское обожание, переходящее в юношескую влюбленность. Традиционный вариант, можно сказать. – Раненый пошевелился, пытаясь устроиться поудобнее. Раны горели, и боль слишком быстро усиливалась. Сколько он еще продержится? Зачем он тянет? Ее смерть будет сладкой – куда слаще, чем вся предыдущая жизнь…

Девчонка сжала руки в кулачки, явно с трудом удерживая себя от замаха. Она не знала – если бы он захотел, даже в таком состоянии он мог бы раздробить ей руку легким движением пальцев.

– Да что ты понимаешь! Ты, мерзкий слуга чернокнижника!

– Уж какой есть.