Читать книгу "Дом ужасов - Дин Кунц"

Эми не собиралась признаваться в том, что беременна. Пока не собиралась. Возможно, через несколько дней. Через неделю или две. Если только у нее не останется выхода. А пока она собиралась искать другой выход, пусть даже не питала особых надежд на то, что его удастся найти.

В этот вечер она не хотела говорить с родителями, потому что очень нервничала, очень расстроилась из-за отношения к ней Джерри, и опасалась, что проговорится. Могла сказать лишнее, случайно или из-за подсознательного желания понести наказание за содеянное.

Влажной от пота рукой она все держалась за ручку двери.

Подумала о том, чтобы уйти. Покинуть город, начать новую жизнь. Да только идти ей было некуда. И денег у нее не было.

Груз ответственности, который она взвалила на свои плечи, был слишком тяжел. И Джерри в своей попытке обидеть ее, когда пожелал ей родить неполноценного ребенка, только увеличил эту ношу. Разумеется, она не верила, что проклятие Джерри обладает реальной силой. Но если бы мать заставила ее сохранить ребенка, существовала вероятность того, что он родится неполноценным и до конца жизни будет зависеть от нее. Вероятность маленькая, но не настолько, чтобы она выкинула слова Джерри из головы. Такое случалось постоянно. Неполноценные дети рождались каждый день. Без ног и без рук. С деформированным телом и головой. Слабоумные. Список врожденных дефектов получался очень длинным… и пугающим.

Вновь закричала ночная птица. Печальный крик полностью соответствовал ее настроению.

Наконец Эми открыла дверь и вошла в дом.

Глава 2

Тощий, белокожий, с белыми волосами, одетый во все белое, Призрак спешил по запруженной толпой центральной аллее, вдоль которой располагались павильоны ярмарочного шоу. Он напоминал колонну бледного дыма, без труда просачиваясь в малейшие зазоры между людьми. Казалось, его несет вечерний ветерок.

С платформы зазывалы «Дома ужасов», поднятой на четыре фута над центральной аллеей, Конрад Стрейкер наблюдал за альбиносом. Увидев приближающегося Призрака, он даже замолчал на полуслове, перестав расхваливать острые впечатления, ожидавшие тех, кто решался переступить порог «Дома». За спиной Стрейкера гремела зловещая музыка. Каждые тридцать секунд гигантское лицо клоуна (куда больших размеров, более сложное, более живое, чем то, что возвышалось над его первым «Домом ужасов» двадцатью семью годами раньше) подмигивало прохожим, и записанный на пленку голос хрипло хохотал:«Ха-а, ха-а, ха-а, ха-ха-ха-а-а».

Дожидаясь альбиноса, Стрейкер закурил. Его руки тряслись. Спичка зажглась не сразу.

Наконец Призрак добрался до «Дома ужасов» и поднялся на платформу зазывалы.

— Все в ажуре, — доложил он. — Я дал ей бесплатный билет. — Его вроде бы тихий голос отчетливо слышался в ярмарочном шуме.

— Она ничего не заподозрила?

— Разумеется, нет. Обрадовалась тому, что судьбу ей предскажут бесплатно. Вела себя так, будто не сомневалась, что мадам Зена действительно может заглянуть в будущее.

— Я бы не хотел, чтобы она думала, что ее выделили из всех, — озаботился Стрейкер.

— Расслабься, — ответил Призрак. — Я рассказал ей обычную тупую байку, и она купилась. Мол, моя работа — слоняться по центральной аллее и время от времени раздавать бесплатные билетики, чтобы поддерживать интерес к нашим аттракционам. Рекламная акция.

— Ты уверен, что дал билетик нужной девушке? — нахмурился Стрейкер.

— Той, на которую ты указал.

Над ними вновь расхохоталось огромное лицо клоуна.

— Ей шестнадцать или семнадцать лет. — Стрейкер нервно затянулся. — Очень темные волосы. Почти черные. Темные глаза. Рост пять футов пять дюймов.

— Конечно, — кивнул Призрак. — Как и другие. в прошлом сезоне.

— Эта была в сине-сером свитере. С парнем- блондином примерно ее возраста.

— Та самая. — Призрак пригладил белые волосы длинными, тонкими, молочно-белыми пальцами.

— Ты уверен, что она использовала билет?

— Да, я отвел ее к шатру Зены.

— Может, на этот раз…

— А что делает Зена с теми подростками, которых ты посылаешь к ней?

— Предсказывая судьбу, выясняет о них все, что может: имена и фамилии, имена родителей, все такое.

— Зачем?

— Потому что я хочу знать.

— Но зачем тебе это нужно знать?

— Не твое дело.

За их спинами в огромном «Доме ужасов» закричали несколько молоденьких девушек: должно быть, что-то выехало на них из темноты. В криках этих чувствовалась фальшь. Как и тысячи других девушек-подростков, они только имитировали страх, с тем чтобы получить повод крепче прижаться к юношам, которые их сопровождали.

Игнорируя эти крики, Призрак пристально смотрел на Стрейкера. В почти бесцветных глазах альбиноса читалась тревога.

— Давно хотел спросить. Ты когда-нибудь… прикасался к кому-то из детей, которых посылал к Зене?

Стрейкер зыркнул на него.

— Если ты спрашиваешь, занимался ли я растлением девушек и юношей, к которым проявлял интерес, ответ — нет. Это нелепо.

— Я точно не хотел бы участвовать в таких делах.

— У тебя в голове слишком много мерзких, гаденьких мыслишек, — в отвращении бросил ему Стрейкер. — Господи, я ищу не свежатину, а одного ребенка, особенного ребенка.

— Кого?

— И это не твое дело. — Взволнованный, как всегда, возможным завершением долгих поисков, Конрад добавил: — Пойду к Зене. Она, должно быть, уже все узнала о девушке. Возможно, именно она мне и нужна. Ее-то я и искал.

Из «Дома ужасов», приглушенные стенами, вновь донеслись крики девушек.

Когда Стрейкер повернулся к лесенке, чтобы спуститься с платформы, ему не терпелось услышать отчет Зены, альбинос остановил его, положив руку на плечо.

— В прошлом сезоне в каждом городе, где мы останавливались, находился ребенок, который привлекал твое внимание. Иногда двое или трое. Как давно длятся твои поиски?

— Пятнадцать лет.

Призрак моргнул. На мгновение тонкие, почти прозрачные веки чуть ли не полностью закрыли эти странные, практически бесцветные глаза.

— Пятнадцать лет? В этом нет никакого смысла.

— Для меня очень даже есть, — холодно ответил Стрейкер.

— Послушай, прошлый сезон был первым, который я отработал у тебя. Привыкал, разбирался, что к чему. Но эта история с детьми действительно ставила меня в тупик. От нее у меня мурашки бежали по коже. А в этом году та же история. Не нравится мне в этом участвовать.

— Уходи, — резко ответил Стрейкер. — Работай у кого-нибудь еще.

— Но, если не считать этого, меня все устраивает. Хорошая работа и хорошая оплата.