Читать книгу "Шелковая вендетта - Виктория Холт"

– Бедная моя Ленор! Вам было так одиноко?

– Нет... нет. У меня были бабушка, дочь, хорошие друзья, но...

– И процветающее дело. Да, у вас было многое. Но вы думали, что этот Дрэйк сможет сделать вас счастливее. Но он женился на Джулии... вам было больно, и вы вместе с отцом поехали во Францию... и там вас нашел я. Теперь обстановка ясна. Знаете, я немного ревную вас к этому Дрэйку.

– Пожалуйста, это слишком серьезный предмет для подобных шуток. Мне сейчас не до флирта.

– Так вот за кого вы меня принимаете... за легкомысленного ухажера?

– Где вы остановились? – спросила я.

– В Парк-отеле.

– Вам там... удобно?

– Пока не знаю. Я заказал номер, оставил вещи в холле – и сразу к вам.

– Как приятно это слышать.

– Я сейчас уйду, но мы скоро увидимся. Не переживайте так. Все образуется. В конце концов правда все равно всплывет наружу.

– Я очень ценю вашу помощь, – поблагодарила я.

– Вы же знаете: я не мог не прийти.

Он поцеловал мне руку.

Когда он ушел, я поняла, что он унес с собой фотографию, и вся моя радость от встречи с ним разом померкла. На меня снова навалились все мои проблемы.

Как долго тянулись дни! Мне казалось, что я живу в сонном царстве. Меня терзали самые мрачные предчувствия.

Ко мне пришли из полиции – человек со стальным взглядом; за его прохладной вежливостью ощущались неприязнь и подозрение. Снова начались бесконечные вопросы. Я понимала, что они пытаются поймать меня на какой-нибудь оговорке, которая выдаст мою причастность к убийству.

Я спрашивала себя, сколько времени пройдет, прежде чем они придут к какому-то определенному заключению.

Дрэйк, по-видимому, подвергся такому же пристрастному допросу. Газеты сообщали, что дело находится пока в стадии расследования. Они также печатали подробности относительно политической карьеры Дрэйка, его женитьбы на Джулии (в девичестве – Сэланжер), дочери шелкового магната. Мистер Чарльз Сэланжер, писали они, произвел революцию в шелковом производстве и выбросил на рынок материал, которому до сих пор не было равных. Были статьи, в которых рассказывалось, как я вышла замуж за Филиппа Сэланжера, который вскоре после женитьбы застрелился. Они выставляли меня драматической фигурой – женщина, муж которой застрелился почти сразу же после женитьбы, должно быть – настоящая femme fatale[28].

Люди перестали посещать наш салон, а я прекратила выходить из дома: мне было неловко показываться на улице.

Единственное, что меня радовало, это то, что Кэти была в Париже и находилась в полном неведении относительно того, что здесь происходило.

Я не знала, что со мной станет, но чувствовала, что на меня легло подозрение. Снова, как уже тысячу раз в жизни, я благодарила Бога за то, что у меня есть бабушка. Если со мной что-нибудь случится, она позаботится о Кэти и сделает для нее все, что только возможно при сложившихся обстоятельствах. Так же, как Касси и графиня. Мне хотелось, чтобы они тоже были сейчас со мной, но, с другой стороны, я была рада, что Кэти находится на их попечении.

Иногда я ловила себя на том, что думаю о графе. Я – снова и снова переживала тот миг, когда вошла в комнату и увидела его. Какая радость меня охватила! Я позволила себе зайти слишком далеко в своих чувствах к нему. И сколько бы я ни притворялась сама перед собой, я знала, что он мне небезразличен. В эти несколько секунд мне стали ясны мои чувства.

Уж лучше бы он оставался во Франции. Я жалела, что не нашла в себе смелости остаться в Париже, когда он просил меня об этом. Если бы я тогда согласилась, то не было бы нынешнего кошмара. Но когда я увидела его и узнала, что он приехал в Англию только для того, чтобы встретиться со мной, безмерная радость охватили все мое существо, заслонив на время все остальное. Не было никакого смысла отрицать, как сильно меня влечет к этому человеку.

Но потом он разочаровал меня, и я знала, что так будет всегда. Он не способен хранить верность одной женщине. Приехав в Лондон, по его заверениям, только для того, чтобы увидеть меня, он настолько увлекся фотографией прекрасной итальянки, что забыл и обо мне, и о всех моих затруднениях.

И уходя, забрал фотографию с собой.

Мне показалось очень странным совпадением, что он знал ее, но, с другой стороны, он много путешествовал, к тому же жил на границе с Италией и наверняка часто бывал там. Должно быть, они встречались на каком-нибудь приеме, потому что он узнал ее, как только взглянул на снимок, и с этой минуты уже не мог сосредоточиться ни на чем другом.

Я знала, что так будет всегда. Глупо мечтать о нем, не имея на то никаких реальных оснований.

Бабушка была права. Какой была бы моя жизнь с ним? Несколько недель счастья, после которых он принесет мне свои извинения, – о, конечно, очень учтиво и обходительно, – и примется за обольщение новой жертвы.

Прошло четыре дня, он все не приходил. Куда он подевался? Он же сказал, что придет ко мне... и вот его нет.

Надо забыть его. Но как?

Я чувствовала, что больше не в силах выносить неизвестность. Мне необходимо увидеться с ним, сказать ему, как мне плохо оттого, что он не пришел, как обещал. Это было унизительно, но я ничего не могла с собой поделать. Я должна была увидеть его.

С наступлением сумерек я оделась и вышла на улицу. От нашего дома до Парк-отеля можно было дойти пешком. Войдя в гостиницу, я быстро прошла к регистрационной стойке.

– Да, мадам? – поднял голову клерк.

– Я хочу знать: граф де Карсонн у себя в номере?

Он удивленно взглянул на меня.

– Мадам, граф съехал от нас несколько дней назад.

– О-о, вот оно что, – тихо ответила я.

Он сверился с журналом регистрации.

– Да, он отбыл в полдень четырнадцатого числа. Значит, он уехал на следующий день после того, как был у меня. Он взял фотокарточку и вернулся в Париж... даже не поставив меня в известность о своем отъезде. Должно быть, от меня он сразу же пошел в гостиницу и стал готовиться к отъезду.

Я чувствовала себя ужасно несчастной.

Как это типично для него, со злостью говорила я себе. Но злость мне не помогла. Я чувствовала себя растерянной и сбитой с толку; возможность ареста еще никогда не казалось мне такой близкой и страшной. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой несчастной.

Напряжение возрастало. Ко мне все чаще приходили из полиции и задавали все больше вопросов. Я чувствовала, что кольцо вокруг меня сжимается. С Дрэйком мы не виделись, поэтому я не знала, как он относится к тому, что с нами происходит.

Газеты выдвигали свои предположения. Все ждали, что полиция вот-вот огласит результаты расследования, за которыми скорее всего последует арест. Кого они обвинят в убийстве? Дрэйка? Мужей всегда подозревают в первую очередь. Или это будет Ленор Сэланжер – «таинственная вдова», как они меня называли, – знаменитая портниха, муж которой покончил с собой после свадьбы? Я устала от всего этого... устала.