Читать книгу "Новая поведенческая экономика. Почему люди нарушают правила традиционной экономики и как на этом заработать - Ричард Талер"

Нам требуется больше экономических знаний, основанных на реальных данных, как теоретических, так и эмпирических. Теория перспектив, несомненно, является основополагающей теоретической работой в поведенческой экономике, основанной на реальных данных. Канеман и Тверски начали собирать материал о том, как ведут себя люди (начиная со своего собственного поведения), а затем разработали теорию, цель которой состояла в том, чтобы объяснить как можно больше моделей поведения в самых общих чертах. Это и отличает теорию перспектив от теории ожидаемой полезности, которая, в качестве нормативной теории выбора, исходит из аксиом рациональности. Теперь теория перспектив беспрестанно и тщательно тестируется на данных, собранных на самом разном материале, начиная с поведения участников игровых телешоу до стратегии профессиональных игроков в гольф и инвесторов на фондовом рынке. Следующее поколение теоретиков в области поведенческой экономики, такие как Николас Барберис, Дэвид Лейбсон и Мэтью Рабин (если назвать всего лишь этих троих), также начинают с фактов, а затем продвигаются к теории.

Чтобы сформулировать новые теории, нам необходимы новые факты, и хорошая новость в том, что сейчас я вижу множество статей в ведущих экономических журналах, в которых авторы представляют креативные методы сбора данных. Растущая популярность метода рандомизированных контрольных испытаний, начиная с области экономики развития, прекрасно иллюстрирует эту тенденцию, а также показывает, как экспериментальный метод может расширить арсенал инструментов экономистов, который до этого включал лишь один: денежное поощрение. Как мы убедились на примере того, что описано в этой книге, если считать все деньги одинаковыми и относиться к ним как к главному мотиву человеческого поведения, то не получится точно описать реальность.

Сфера образования – отличный пример области, где эксперименты, проводимые экономистами, имеют значение. У экономистов нет теории о том, как максимизировать те знания, которые дети получат в школе (помимо очевидно ошибочной теории о том, что в школах, где все за деньги, используются лучшие методики обучения). Эта невероятно простая идея состоит в том, что мы можем улучшить успеваемость учащихся, если предложим финансовые поощрения родителям, учителям или самим детям. К сожалению, нет доказательств того, что такой подход приносит результат, но вот тонкости действительно играют роль. Например, в результате исследования Роланд Фрайер сделал любопытный вывод: больше пользы приносит вознаграждение учащихся за их усилия, например выполнение домашней работы, чем за результат (оценки). На мой взгляд, такой вывод кажется интуитивно верным, потому что те ученики, которым требуется подтянуть успеваемость, не знают, как стать лучше. Поэтому имеет смысл поощрять их за выполнение того, что их преподаватели считают полезным.

Еще один интересный результат исследования был получен напрямую из пьесы по поведенческой экономике. Команда ученых, в составе которой были Брайер, Джон Лист, Стивен Левитт и Сэлли Садофф, выяснила, что имеет значение то, как формируется бонус для учителей. Те преподаватели, которые получают бонус в начале учебного года, который должен быть возвращен, если результат их работы не будет соответствовать опредленному целевому показателю, гораздо лучше справляются с повышением успеваемости учеников, чем те учителя, которым бонус выдается в конце года при условии, что результаты их работы также соответствуют этим показателям.[102]

Третий пример интересного результата исследования в области образования, который совсем не связан с финансовым поощрением, был получен в ходе рандомизированного контрольного испытания в Великобритании, которое проходило с использованием популярного и недорогостоящего метода текстовых напоминаний. Суть эксперимента в том, что половина родителей получает текстовое сообщение о том, что через пять дней у детей в школе будет большая контрольная работа по математике, затем напоминание приходит за три дня до контрольной и за один день. Исследователи называют этот метод «предварительное информирование». Другая половина родителей не получает таких сообщений. Оказалось, что предварительное информирование родителей способствует повышению успеваемости детей в математике, которое сопоставимо с дополнительным месяцем обучения в школе. Лучшие результаты показали студенты в нижнем квартале: повышение успеваемости в их случае сопоставимо с двумя месяцами дополнительного обучения в школе, в сравнении с контрольной группой. После этого эксперимента и родители и дети выразили желание сохранить этот способ напоминания, показывая тем самым, что они оценили пользу такого подталкивания. Этот результат также опровергает частое утверждение о том, что подталкивание должно держаться в секрете, чтобы быть эффективным.

Государственные школы, как захолустные деревни в бедных странах, – непростой полигон для проведения экспериментов. То, что мы начинаем понимать, как обучать наших детей и поддерживать их мотивацию, должно подстегнуть остальных исследователей, не имеющих отношения к образованию и экономике развития, к тому, чтобы также начать собирать данные. Эксперимент в естественных условиях – это, возможно, самый сильный инструмент, который мы должны задействовать в области экономики, основанной на реальных данных.

Мой список пожеланий в отношении неэкономистов не сильно отличается. Тот факт, что школа – один из старейших общественых институтов, говорит нам о том, что мы еще не разобрались с тем, как правильно обучать детей. Нам необходимо проводить эксперименты, чтобы понять, как улучшить эту сферу, и мы только начали это делать. Что же тогда говорить о более новых институтах, таких, как современные корпорации? Есть ли основания считать, что мы знаем, как ими лучше управлять? Пришло время для всех – от экономистов до чиновников, учителей и бизнес-руководителей – признать, что они живут в мире просто Людей, и перейти на тот же метод, основанный на реальных данных, для улучшения и сферы работы, и сферы личной жизни.

Благодаря моему опыту участия в создании поведенческой экономики, я усвоил несколько основных уроков, которые при должной осторожности можно применить в самых разных обстоятельствах. Вот три из них.

Наблюдать. Поведенческая экономика началась с простого наблюдения. Гости едят слишком много орешков, если оставить вазу на виду. У человека есть свой ментальный счет – он не относится ко всем деньгам одинаково. Люди совершают ошибки – много ошибок. Если перефразировать знакомую нам цитату, то получится: «Вокруг просто Люди. Оглядитесь». Первый шаг в направлении разрушения привычных аксиом, когда привычная аксиома ложная, состоит в том, чтобы посмотреть на мир вокруг себя. Увидеть мир таким, каков он есть, а не таким, каким его желают видеть другие.

Собирать материал. Истории – очень сильный аргумент, и их легко запомнить. Вот почему я рассказал вам так много историй в этой книге. Однако отдельная байка может служить лишь иллюстрацией. Чтобы по-настоящему убедить себя и других, необходимо изменить то, как мы подходим к делу: нам нужны данные, много данных. Как однажды сказал Марк Твен: «Ваши пролемы не от того, о чем вы не знаете. Они от того, в чем вы абсолютно уверены, тогда как на самом деле вы заблуждаетесь». Люди становятся чрезвычайно самоуверенны потому, что не тратят времени на то, чтобы проанализировать свои прошлые ошибочные прогнозы, и потом только усугубляют ситуацию, когда становятся жертвами предвзятости суждения – потому что ищут только те доказательства, которые подтверждают их заранее сформулированную интерпретацию. Единственный способ защититься от чрезмерной самоуверенности – систематически собирать данные, особенно данные, которые могут доказать, что вы ошибаетесь. Моя коллега в Чикаго Линда Гинзел всегда говорит студентам: «То, что не записано, не существует».