Читать книгу "Безумие - Елена Крюкова"

Показала рукой вниз. В пол.

Он понял: за восстание. За первый этаж.

– Понятно.

– А вам – потому, что…

Поняли друг друга без слов.

У Сура заныло под сердцем.

– Я не рад, что подался в психиатрию, – сумрачно сказал.

– Такие, как вы… понимают…

Он нашел рукой ее руку.

– Идите в палату. На нас уже смотрят.

– Но вас же не обыщут.

«Она рассуждает, как нормальная».

Внезапно понял: и он и она – железные винтики. Часть огромной машины. Ее нельзя охватить глазами. Объять разумом. И от этого можно сойти с ума.

– Да. Я прочитаю. Я передам, куда надо. Идите.

– Хорошо.

Манита повернулась и пошла. Потом оглянулась на Сура, и Сур тоже в это время оглянулся, они увидели глаза друг друга одновременно, и он услышал, она глазами сказала: спасибо.

А она услышала из его глаз: держись, девочка.

Трясясь в желто-синем, похожем на длинного неуклюжего жука, усатом троллейбусе, он не выдержал, просунул руку под борт пальто, потом нащупал карман пиджака, вытащил письмо. Тощий троллейбусный свет мигал под крышей салона. Доктор Сур читал, и прыгали в глазах корявые строчки, мелкие, как муравьи, буквы, прыгала, металась, орала, вопила чужая жизнь. Это кричали ему – через него – в широкий мир – его больные.

Те, кого он сам мучил, пытал и приговаривал.

«Дорогие люди! Люди нашей страны и люди всей земли!

Мы обращаемся к вам в надежде, что вы нас спасете.

Мы – пациенты Горьковской психиатрической больницы номер один, вы считаете нас психами, но мы пишем вам это письмо в здравом уме и в полном сознании!

Помогите нам! Нас не лечат, а мучат. Нам вводят такие лекарства и препараты, после которых мы корчимся в судорогах, а потом у многих из нас отказывает зрение и слух, исчезает память, а судороги начинают повторяться, причиняя нам огромные страдания.

Нас водят в процедурную на процедуру электрошока. Это кромешный ужас. Ты лежишь на столе, а к тебе присоединяют электроды и пускают через тебя очень сильный ток. Когда ток идет через тебя, ты корчишься на столе и бьешься, и бьешь ногами и руками так, и так напрягаешь мышцы, что можешь сломать себе крупную кость – ребро, берцовую кость, кость голени. Такая сила судорог. Многие больные ломали себе кости на электрошоке. Врачи лечат нам закрытые переломы, но никому не говорят, отчего они у нас появились.

Нам колют инсулин. Это такой страшный препарат! Когда его вводят в кровь слишком много, человек впадает в состояние смерти при жизни. Потом нас оживляют, но уж лучше умереть.

Если мы сильно бьемся в судорогах от тех лекарств, что нам колют, нас привязывают к кроватям скрученными простынями: руки, ноги, а то и головы, если привязывают голову, это называется «хомут». Как для лошади.

Мы для врачей и есть звери. Мы здесь не люди. Но нам кажется, звери – это врачи.

Что это за заведение такое в СССР – психбольница? Ответьте нам, пожалуйста! Мы живем в славной, прекрасной, самой передовой в мире Советской стране. Советский Союз всегда был добрый ко всем народам. Ко всем людям земли. Почему же он так недобр, даже зол к своим собственным гражданам? Ведь мы живые! Мы же не железные болванки! Мы люди!

Но здесь, в психбольнице, из нас делают не просто послушных животных, а животных, которым все время больно! Все время, понимаете!

Дорогие люди! Пожалуйста, услышьте нас! Нас тут много. И мы, многие из нас, точно знаем, что мы здоровы! Поймите, мы говорим вам это, прекрасно сознавая, кто мы и где мы находимся! Мы находимся в аду! Но об этом в нашей стране не принято говорить!

Если бы мы не попали сюда, мы бы никогда не говорили о том, что психическая больница – это ад. Но мы здесь, и мы живые свидетели того, что это ад!

Еще: мы точно знаем, кто из нас попал сюда по наводке. Не потому, что он болен на голову, а потому, что он совершал то, что неугодно нашей Советской власти! Особенно много таких якобы больных среди мужчин. Но и женщины тоже есть. Тут мы их называем «политические». Для них эта больница становится тюрьмой.

Но она стала адской тюрьмой для всех нас, лежащих тут.

Те, кто выходит отсюда на волю, уже никогда не смогут стать теми людьми, какими они были до больницы. Они навек искалечены. Вместо мозга у них серая каша. На них жалко смотреть. У них перекошены шеи, головы трясутся, глаза вылезают из орбит, они и правда выглядят как сумасшедшие, они становятся сумасшедшими. И они вынуждены опять ложиться сюда, потому что в нормальном обществе таких людей-зверей не любят и не принимают. Они никому не нужны.

Мы все тут боимся, что совсем скоро мы тоже будем никому не нужны.

Но мы пока еще думаем. Пока еще чувствуем. И страдаем, и тоскуем по воле.

Мы сидим здесь за решетками, на окнах решетки. Санитары приходят ранним утром и начинают ругаться на нас матом, стаскивают нас с матрацев на пол, и мы лежим на холодном полу полуголые, в то время как санитары перетряхивают наши постели и тумбочки. Если увидят у кого-то в тумбочке вкусную передачу или лакомство – тут же берут себе. Забирают наши зеркала, расчески. Нам невозможно причесаться. В душ нас водят два раза, а то и раз в месяц. Мы все обчесались, у нас кожа покрывается волдырями от грязи. А санитарки врут нам, что в больнице отключают горячую воду или что воды вообще нет.

Санитары безжалостно бьют нас. В живот, по почкам, по лицу. Мы все ходим в синяках. Мы понимаем: одному человеку дана власть над другим человеком, вот он и издевается. И мы вынуждены все это издевательство безропотно терпеть!

Мы пробовали жаловаться врачам. Врачи только смеются над нами и говорят: вы психи, вот вы и придумываете разные небылицы. У нас образцовая больница, у нас никто никого не бьет и не оскорбляет. А еще врачи могут рассердиться на эти наши жалобы, и тогда они специально назначают нам электрошок или инсулиновую кому, чтобы нас помучить и напугать новым страданием.

Дорогие люди! Люди СССР и всего мира! Мы устали страдать! Пожалуйста, помогите нам! Невыносима мысль о том, что в СССР есть еще такие же больницы! Или где-нибудь в мире! Нас всегда учили в школе: у нас самая человечная, самая добрая страна! И самая гуманная медицина! Просим вас, люди: приезжайте в нашу больницу! И не просите ничего вам показать, потому что вам покажут чистенькие кабинеты, прилично лежащих и улыбающихся больных, хорошую еду в тарелочках. Все приготовят к вашему приезду! А вы приезжайте просто для того, чтобы спасти нас!

Выньте нас отсюда! Уведите! Мы уедем куда угодно. Мы согласны даже уехать из нашей страны. И даже навсегда. Потому что если кто-нибудь из главных людей нашего города узнает про это письмо, нас просто умертвят здесь. Это очень просто, надо всего лишь прописать психически больному смертельную дозу инсулина или лития.