Читать книгу "Час близнецов - Трейси Хикмэн"

Вздохнув, старший жрец поднялся из-за стола. «И все же сегодня вечером маг был с ней, — продолжал размышлять эльф. — Я сам видел их в тронном зале. Интересно, что это может означать? Возможно, ничего. Возможно, маг — в большей степени человек, нежели мне казалось, и, стало быть, подвержен людским слабостям.

Очевидно, новое тело, в котором он появился на этот раз, намного живее той рухляди, в которой он прожил неизвестно сколько лет».

Эльф мрачно улыбнулся и, приводя в порядок бумаги на столе, спрятал доклад в потайной ящик. «Приближаются праздники. Пожалуй, я отложу все это до тех пор, пока они не закончатся, — решил он. — В конце концов, скоро Король-Жрец призовет богов на последнюю битву со злом. Быть может, тогда все решится само собой, и Фистандантилус вместе со всеми, кто держит сторону тьмы, провалится в Бездну, из которой он и появился».

Кварат потянулся и зевнул.

«А я пока займусь господином Онигионом».

* * *

Ночь Судьбы подходила к концу. Небо посветлело, и Карамон, лежа в своей комнатке на топчане, начал различать в серых предрассветных сумерках отдельные предметы. Сегодня должен был состояться еще один бой с его участием, первый после «несчастного случая» с Варваром.

Все это время жизнь для Карамона не была особенно приятной, хотя внешне ничего не изменилось. Остальные гладиаторы попали в школу раньше него и давно уже поняли, что к чему. Арена стала для них чуть ли не родным домом, — во всяком случае, мало кто представлял себя вне ее.

— Это не самый дурной способ выяснять отношения, — пожав плечами, сказал Карамону Перагас на следующее утро после его похода в Храм. — Намного лучше, например, войны, когда тысячи людей убивают друг друга на полях сражений.

Здесь, если уж один благородный господин чувствует, что его оскорбил другой благородный господин, он решает свои проблемы скрытно, так сказать частным порядком. Это никого не касается, и в результате — все довольны.

— Никого, кроме тех несчастных, которые гибнут на арене, сами не зная за что! — перебил Карамон сердито. — Конечно, это не их дело!

— Не будь ребенком, — фыркнула Киири, полируя один из своих фальшивых кинжалов. — Ты же сам говорил, что когда-то служил наемным телохранителем.

Разве тогда ты много рассуждал? Ты сражался и убивал, потому что тебе хорошо платили. Стал бы ты махать мечом, если бы тебе не платили вовсе? Лично я не вижу особенной разницы.

— Разница заключалась в том, что у меня был выбор! — с горячностью возразил Карамон. — Никогда и ни за какие деньги я не стал бы охранять человека или выступать на стороне тех, кто не прав. Мой брат считал точно так же! Он и я…

Карамон вдруг замолчал и низко опустил голову. Киири посмотрела на него странным взглядом и, ухмыльнувшись, тряхнула головой.

— Позволю себе добавить несколько слов к тому, что сказал Перагас. — Она отложила фальшивый кинжал. — Такие случаи привносят остроту, придают схваткам на арене истинность. Теперь ты будешь сражаться еще лучше, вот увидишь!

Сейчас, лежа в сумерках без сна, Карамон снова обдумывал этот разговор. Он пытался разобраться, кто прав. Возможно, Киири и Перагас знают, что говорят, возможно, он вел себя как маленький ребенок, разревевшийся оттого, что яркая игрушка, с которой он играл, вдруг прищемила ему палец. Однако, обдумывая все с самых разных точек зрения, он никак не мог согласиться с существующими правилами. Человек должен иметь право выбора, чтобы самому решать, как ему жить, что делать и за что умирать. И никто не был вправе определять это за других.

Когда Карамон додумался до этого, на него, словно скала, обрушилась тяжкая мысль. Гладиатор приподнялся на лежанке и невидящим взглядом впился в серый прямоугольник окна под потолком. Если все это правда, если каждый человек волен сам выбирать, какой дорогой ему следовать, значит, и Рейстлин имеет на это право! Рейстлин сам определил свой путь, он предпочел свету дня темноту ночи.

Должен ли Карамон мешать ему, требовать отказа от своего выбора в пользу того, что самому ему кажется правильным?

Память унесла гиганта в те дни, о которых он припомнил в разговоре с Перагасом и Киири. Это было как раз накануне Испытания, и Карамон до сих пор считал это время самым счастливым в своей жизни. Тогда они с Рейстлином подрабатывали в качестве наемных воинов.

В паре они сражались очень хорошо, и благородные господа всегда желали видеть их в рядах своих дружин. В те времена безработных воинов было больше, чем листьев на деревьях в лесу, однако магов, которые могли и хотели принять участие в войнах, сыскать было не просто. Поначалу многие с сомнением разглядывали болезненного и не слишком крепкого на вид Рейстлина, однако вскоре мужество и умение прославили его имя. Братьям щедро платили и наперебой приглашали присоединиться к той или иной дружине.

Но близнецы всякий раз тщательно выбирали, за что и за кого они будут сражаться.

— Это всегда было делом Рейсшина, — криво улыбаясь в темноту, прошептал Карамон. — Я готов был сражаться на любой стороне, цель и правота не имели для меня никакого значения. Это Рейст настаивал, чтобы мы сражались на стороне обиженных. Помнится, мы отвергли не одно щедрое предложение просто потому, что Рейст говорил:

«Это сильный человек, который хочет стать еще сильнее, уничтожив своих соперников».

— Но то же самое Рейст делает теперь сам? — прошептал Карамон, в отчаянии глядя в потолок. — Или нет? Маги считают, что это так, но почему я им доверяю?

Рейст попал в беду из-за Пар-Салиана, тот сам признался в этом! Но теперь мой брат избавил мир от зловещего Фистандантилуса. Как ни посмотри, это хороший поступок. И к тому же он говорит, что не виноват в смерти Варвара. Если так, то он не сделал ничего плохого. Может быть, все просто недооценивают Рейсшина?

Может быть, никто не имеет права требовать, чтобы он переменился?

Карамон вздохнул.

— Что мне делать? — пробормотал он и закрыл глаза. Усталость наконец одолела его, и Карамон задремал. Ему приснились ароматные, свежеиспеченные сдобные булочки.

Солнце взошло на небе. Ночь Судьбы истекла. Тассельхоф проснулся и спрыгнул с топчана, радостно приветствуя новый день. Кендер знал, кто может предотвратить Катаклизм. Это был он — он и никто другой.

Глава 12

Изменить ход времени! — с восторгом повторил Тассельхоф, перелезая через стену сада. Оказавшись на священной территории Храма, он немедленно юркнул в самую середину пышной клумбы, так как заметал двух жрецов, которые прогуливались невдалеке и вели между собой оживленную беседу. Они с таким жаром обсуждали предстоящие праздники, что кендер счел невежливым прерывать их разговор. Ему ничего не оставалось, как распластаться на животе среди цветов, хотя Тас прекрасно понимал, что неизбежно испортит этим свои замечательные голубые штаны.

Лежать посреди замечательных алых святочных роз, названных так потому, что они расцветали к началу зимних праздников, оказалось довольно приятно. Погода стояла на редкость теплая, по мнению некоторых — чересчур теплая. Кендер ухмыльнулся. Чего стоит их недовольство! Он был уверен, что если бы нынче стало прохладно, как и положено в эту пору, обязательно нашлись бы ворчуны, которым это бы пришлось не по душе. Лично он всегда выбирал тепло, предпочитая лишний раз вспотеть, нежели дрожать от холода. Правда, из-за жары было трудновато дышать, но ведь нельзя же и на елку влезть, и не уколоться!