Читать книгу "Попаданец 2.0 - Александр Шапочкин"

– Это… предусмотрено, – неуверенно ответил всё тот же «волкоголовый», забирая у меня каску, молот и щит.

Я не сопротивлялся, видя, что своего оружие и шлема также лишился мой противник.

– Игорь, спокойно…

– Я спокоен, товарищ офицер, – я стряхнул руку Яковлева, удерживавшего меня. – Я в порядке. Как понимаю, проблема в титуле. Тут мне временные документы на новую стигму обменяли перед отъездом, подойдёт?

Я вынул из нагрудного кармана пластинку и протянул её Соколу. Тот принял карточку и, присвистнув, передал Гаю Секстису, вызвав у того приступ кашля, стоило лишь разобрать знаки на нарисованной картинке.

Честно говоря, получив карту из рук Луны, я напрочь забыл о ней и теперь сам не знал, что там и как. Ну, наверное, мужик с вархамером и щитом.

– Объявляется поединок чести между Жако Каликсием, сэром «Нефритовым Взывающим» и Игорем Нечаевым, сэром «Чёрной Кометой». Бой будет проходить на личном оружии. Использование магии не допускается. Деритесь честно, и да восторжествует правда между братьями!

«Волкоголовые» обнажили свои клинки и образовали круг щитами внутрь, оставили лишь два прохода с противоположных сторон.

Преторианцы, блин, подумал я, выходя на импровизированную арену, организованную бойцами Канцлера. Под запретом применять магию, этот «Гей Сексист», видимо, имел в виду возможности моего молота и щита. А быстро он ТТХ срисовал, ничего не скажешь – глаз намётанный.

С противоположной стороны импровизированной арены впустили носителя «Нефритового Жезла», или что у него там такое «вызывающее». А-а – пофиг! Пока Танька мне краткий экскурс в теорию рыцарских имён делала, я думал, что помру со смеху. Вот ведь солдафоны средневековые. И всё-то у них с подковыркой, с двумя, а то и тремя смыслами. Чисто для «своих»!

Говорит вот такой «Каменный Вызывун» своё имя с гордостью, а рыцари и кони ржут, словно бы от одной кобылы родились и вместе с ног валятся. А всё потому, что важно не только, что говорится, но и как. Например, очевидно положительное погонялово следует говорить нейтрально, а скажешь с гордостью, что ты «Серо-буро-малиновый Обалденный», могут понять не так.

Рыцарь остановился метрах в десяти от меня. Пригладил закованной в латную рукавицу ладонью выжженный солнцем ёжик волос на голове, похрустел шеей и оскалился в мимических потугах изобразить положенную, как я понял, по этикету приветственную улыбку.

Ну да. Как там Яковлев только что распинался: «…Все рыцари – братья! А потому, выходя в круг чести, следует беззаботно приветствовать своего опоясанного родича, дабы показать всем, что не замыслил ты ничего дурного…» Правда, он ещё высказал всё, что думает сам по поводу всех этих примитивных методов и психологических атак, замаскированных под ритуал, и мнения наши в общих чертах совпали.

Я растянул губы, ощущая себя полным идиотом. Кажется, получилась мина, напоминающая лицо человека, только что зажевавшего целый лимон, потому как мой противник приободрился и глянул на меня с такой надменностью, что я в очередной пожалел, что у меня забрали реалган, и я не могу просто взять и пристрелить этого идиота.

К каждому подошла пара «волкоголовых», несущих наше оружие и шлемы. Точнее, в моём случае удобную каску «Ратника» с лицевым забралом, а в его – унылое тевтонское ведро с чередой прорезей напротив глаз и кучей дырочек рядом с носом. Ну и, конечно же, с курино-страусиным плюмажем, подошедшим скорее на задницу какой-нибудь певичке в кабаре «Мулен Руж» тридцатых годов прошлого века, чем благородному рыцарю на маковку.

В центр медленно, театрально хлопнув полой плаща, прогарцевал «Гой Секстант», держа в правой руке мою карточку-стигму, а в левой ту, что передал ему поверенный рыцарь из свиты Жако. Кстати, я только сейчас вспомнил, что уже слышал это имя. Папанька-то баронессы так же звался. Да… везёт девчонке на «попугаев». Помню, у одной одноклассницы был попугайчик породы жако – наглая, вороватая, пернатая бестия, никогда не забывающая обиды.

Остановившись, «Хой Сектант» поднял руки к высокому своду тронного зала, и все немногочисленные разговоры, звучавшие до этого момента за железными спинами «волкоголовых», разом смолкли. Ну, прямо тамада-затейник: «Свадьбы, праздники, дни рождения, рыцарские дуэли и похороны! Недорого!»

Я поймал себя на мысли, что как обычно, чувствуя реальную опасность, начал хохмить. Нервы, блин! Всё-таки одно дело махаться с туповатым Бруно, а совсем другое, когда против тебя выходят такие вот матёрые средневековые убийцы. Мужик явно знал, с какой стороны держаться за меч, и что там в результате получится – хрен его знает.

– Сегодня и сейчас, волею Всеблагого и короля-солнце, я знаменую начало дуэли, – начал было «Э-ге-гей…», в этот момент я понял, что не могу вспомнить больше ни одного созвучного имени «волкоголового» слова и решил отныне называть «ведущего» просто «Волчонком», – Между Жако Каликсием, сэром «Нефритовым Взывающим», и…

– Я требую «Инспектиса»! – громко перебил его мой противник. – Я не желаю признавать братом и скрещивать меч с проходимцем, сыном грязной шлюхи! С одним из выродков Чёрного!

Я промолчал, прекрасно понимая, что меня просто-напросто провоцируют.

– Ну что ж… – немного раздражённо произнёс Волчонок. – Вы в своём праве. Однако, сэр «Нефритовый Вызывающий»…

– Слушаю тебя, сэр Пурпурная Звезда Огня.

– Своими словами и недоверием ты оскорбил меня, – холодно глядя на резко спавшего с лица Жако, произнёс Волчонок. – Случись тебе выжить в этой дуэли, ты скрестишь своей меч уже со мной.

– Ты… Ты опустишься до того, чтобы поднять оружие уставшего брата? – выдавил из себя Каликсий, а затем, спохватившись, добавил: – Я ни секунды не сомневаюсь в твоих словах, Пурпурная Звезда Огня. Я лишь говорю, что…

– Ты назвал леди Татьяну Эсперцио – выродком, – медленно произнёс Волчок.

– Я не…

– И не волнуйся теперь, я в своём праве. Перед нашим поединком ты отдохнёшь. Уж поверь мне, я особо прослежу за этим, – он отвернулся. – Пусть свершится ритуал «Инспектиса».

С этими словами он сложил карты лицом друг к другу и с явным усилием сдавил. Полыхнуло чёрно-зелёным. Заплясали пурпурные молнии, и из быстро развернувшегося водоворота вырвались, кружась, словно в танце, прямо к потолку две полупрозрачные фигуры.

Большая зелёная стрекоза, натужно размахивая крыльями, вилась вокруг крылатой воительницы в одеждах, с волосами и крыльями, как будто состоящими из лоскутов звёздного неба. Её бледное, почти белое лицо выражало решимость, а копьё в руках словно было соткано из разноцветных пульсирующих нитей.

Столкнувшись метрах в десяти над головой Волчка, фигуры разлетелись в разные стороны зала. Стрекоза, раззявив жвала, ринулась на воительницу, а та, выставив перед собой оружие, заскользила к насекомому. Прямо над головой Гая Секстиса обе фигуры исчезли в яркой вспышке пурпурного цвета.

В зале повисла тишина.