Читать книгу "Повод для паники - Роман Глушков"

Долго гадать не пришлось. Не успел я сделать и пяти шагов, как справа полыхнула вспышка и ударил грохот ракетницы, осточертевший мне за прошедшие четверть часа. Даже не задумываясь, я по обыкновению нырнул на пол и, сдирая доспехами деревянный паркет, покатился по залу. Находясь в движении, я успел отследить, где начинается дымовой ракетный след и, не останавливаясь, сделал в ту сторону несколько выстрелов…

Вот это уже совершенно другой бой! В зале Закона было где разойтись двум широкоплечим парням с мощным оружием. Теснота Термитника уступила место настоящему безудержному веселью открытых арен. Говоря словами Наума Исааковича, сказанными им после прыжка на «Неуловимом», я помолодел сейчас лет на двадцать. Хороший противник, хороший полигон – что еще требуется старому реалеру для достойного завершения карьеры?

Наконец-то я заставил Блондина прекратить гонять меня своей крутой пушкой. Стальные шары «метеора» шутя разнесли стеллаж с маршальскими реликвиями, за которым засел капитан «Всадников», а один из шаров вскользь угодил ему в плечо. Далеко не фатальное попадание, но настроение у меня чуть-чуть приподнялось – не все коту масленица, пора мне начинать отыгрываться. Впрочем, сбитый с ног Ахиллес довольно быстро оправился от шока и вернулся в игру раньше, чем я подскочил с пола.

Резво прыгать и метко стрелять – все, что требовалось мне сейчас для победы. Как и Ахиллесу. В отличие от легко задеваемой гордости врага, обнаружить ахиллесову пяту в его защите оказалось практически нереально. Однако сделать это было необходимо любой ценой, поскольку иных методов для расправы с непобедимым попросту не существовало.

Я уже не сомневался, что наш спор разрешится именно в зале Закона. Менять выгодные для меня условия на другие я не собирался – лучшего места в Пирамиде мне было попросту не отыскать. Ахиллес со своей долго заряжающейся ракетницей чувствовал себя здесь не слишком комфортно, но убегать от меня обратно на восьмой ярус Блондин не посмел бы. Он был слишком горд, чтобы поворачиваться спиной к убийце своего учителя.

Хотелось, конечно, чтобы этот бой сохранился в летописи реал-технофайтинга. Не потому, что он был красив и проходил в экзотическом месте, – просто я полагал, что принимаю участие в последнем сражении в истории этого вида спорта вообще. Так что продемонстрировать достойную игру было необходимо еще и по этой причине.

Дьявольский шквал бушевал в зале Закона. Огненный ураган разрывов расшвыривал по воздуху обломки убранства и кварцевые осколки стен. Я тоже вносил лепту в этот хаос, пусть не такую существенную, зато гибель бесценного экземпляра конституции следовало записать на мой счет. Укрывшись за постаментом с конституцией, Ахиллес, видимо, решил, что у маршала дрогнет рука стрелять в него через такую преграду. Не спорю, наверняка у маршала из Привычного Старого Мира и дрогнула бы, но у того, кто прошел науку варварского практицизма и научился давать вещам реальную цену, руки от подобного уже не дрожали.

Подумаешь, реликвия! Одной больше, одной меньше – таковых по всему миру отыщутся еще сотни. Если бы мне предложили из всего книжного наследия человечества выбрать самое ценное, я без колебаний остановил бы выбор на сундучке дяди Наума, содержимое коего при умелом использовании помогало пережить даже Конец Света. Великая созидательная сила скрывалась в мелких строках, написанных торопливым почерком. Если Ахиллес хотел гарантированно избежать снарядов моего «метеора», ему надо было реквизировать у Кауфмана одну из его книг и прикрепить ее к своим доспехам.

Град стальных шаров раздробил постамент и оставил от конституции лишь летающие по воздуху обрывки, уже через минуту сгоревшие в пламени очередного ракетного взрыва. Ахиллес вовремя догадался, что нашел не слишком удачное укрытие, и успел ретироваться за полсекунды до того, как беспринципный капитан Гроулер надругался над многовековой святыней.

После того как наш бой переместился на верхушку штаб-квартиры, его уже могли наблюдать не только толпившиеся у выходов члены наших команд, но и прочие горожане, кто находился в данный момент поблизости от Пирамиды. Только последним приходилось гадать, что же такое творится в зале Закона, поскольку доносившийся оттуда грохот и разлетающиеся во все стороны осколки рубиновых стен вряд ли проясняли картину. Тем не менее нашим собратьям этих примет было вполне достаточно, чтобы получить представление о ходе боя: противники еще не израсходовали боезапас, а значит, с учетом опыта обоих пока рано говорить о чьем-либо преимуществе. Вот когда у одного из капитанов иссякнут снаряды, тогда и можно будет ставить на победителя. Вопрос лишь в том, кто из нас окажется менее расточительным…

Когда нам с Ахиллесом приходилось одновременно перезаряжать оружие, на поле боя случались мгновения тишины. Мы затаивались за ближайшими укрытиями и, не выпуская друг друга из виду, спешно меняли обоймы, после чего возвращались к прерванному занятию. В одну из таких передышек Блондин даже снизошел до разговора.

– И это все, на что ты сегодня способен, Гроулер? – включив громкую связь, полюбопытствовал он. – Я в тебе разочарован! Ты ведь уже старик, а все куда-то лезешь и что-то кому-то пытаешься доказать!

– Просто я слишком добрый дедушка! – выкрикнул я. Мне приходилось надрывать голос, поскольку Хатори лишил меня всех видов связи, кроме командного окна на пикре. – Но на взбучку ты все равно напросишься!

Давала о себе знать сугубо профессиональная привычка. Работая на публику, мы всегда подначивали друг друга на арене подобными перебранками. Болельщики от них просто заходились в экстазе. Даже сейчас я не сумел удержаться от этой старой капитанской игры: за кем останется последнее слово.

– Размечтался, – злобно хохотнул Ахиллес. – Это не ты, а я чересчур добрый – дал тебе напоследок растрясти косточки! Растряс? Хватит! Теперь готовь гроб, дедуля!..

Оглушительно хлесткий, как раскат близкой грозы, треск разнесся по залу Закона. Звук напоминал выстрел снайперской винтовки, и я инстинктивно огляделся, недоумевая, откуда на арене мог взяться третий игрок. Однако никаких нарушений правил «контролки» не произошло – наши собратья просто не допустили бы этого.

Треск повторился. Теперь он продолжался гораздо дольше, и к нему добавился звон расколотого кварца. Несколько осколков упало с высоты неподалеку от меня. Забыв, что он находится в режиме громкой связи, Ахиллес грязно выругался, чего сроду не позволял себе на играх. Глядя вверх, мы на миг даже забыли друг о друге, так что заметь сейчас Блондин мою торчащую из-за укрытия голову, он имел бы возможность легко выбиться в победители. Но его, так же как и меня, встревожили звуки, доносившиеся из-под свода зала.

Однако, что бы там ни трещало над головой, долго рассиживаться на одном месте было для меня опасно. Как только осколки кварца отзвенели по полу, я вскочил на ноги и, стреляя на опережение, осыпал укрытие противника градом стальных шаров. Расходовать боеприпасы в таком темпе было нерационально, но я рассчитывал, что плотный огонь удержит Ахиллеса на месте, благодаря чему я подберусь к нему на расстояние точного выстрела.