Читать книгу "История московских кладбищ. Под кровом вечной тишины - Юрий Рябинин"

В последний путь. Законы похорон

— Тело выносят ногами вперед.

— Несут гроб только евреи.

— Высшим проявлением скорби является «крие» — надрыв одежды в знак траура и отчаяния от потери. По родителям «крие» делают с левой стороны, по другим близким — с правой. «Крие» не делают на белье и верхней одежде (куртка, пальто).

— После «крие» скорбящий произносит благословение: «Борух Ато А-дой-ной Э-лой-гейну Мэлэх го-Ойлом Даянго-Эмес» — «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь Вселенной — Судья праведный».

— Лопату не передают из рук в руки; один человек втыкает лопату в землю, а другой берет ее.

— «Моле» (траурную молитву «Кель моле рахамим») читают после того, как могила засыпана. Читают также «Циддук га-Дин» — «Оправдание Суда», псалмы 17 (не читают в те дни, когда не читают покаянной молитвы «Таханун»), 23, 49, Надгробный кадиш. Кадиш читают только в присутствии «миньяна» — 10 евреев, мужчин старше 13 лет.

— Дают цдоку — пожертвование бедным.

— Утешающие обращаются к скорбящим со словами: «Га-Моком инахэм эсхэм би-сойх шэор авийлей Циёйн в-Ирушо-лаим» — «Вездесущий утешит вас и всех скорбящих Сиона и Иерусалима».

— При выходе с кладбища обязательно омывают руки, не вытирая их.

— Запрещено устраивать так называемые поминки, не устраивают застолья. По возвращении с кладбища скорбящим подают трапезу сочувствия: хлеб, крутое яйцо и вареную чечевицу (или бобы). Все время траура не едят мяса и не пьют вина (за исключением суббот и праздников).

Правила поведения на кладбище

— Евреев запрещено хоронить на нееврейском кладбище, в окружении языческих символов.

— Мужчины должны быть с покрытыми головами.

— На кладбище нельзя: есть и пить, садиться или ходить по могилам, брать домой что-либо с кладбища (цветы, плоды и т. п.), вести себя легкомысленно (петь, рассказывать анекдоты).

Установка памятника

— Время установки памятника регулируется обычаем, в любом случае — не более года со дня похорон.

— Не принято ставить роскошные памятники, ибо не должно быть конкуренции перед лицом смерти.

— Не принято сажать рядом с могилой деревья.

— В еврейской традиции приняты горизонтальные памятники.

— Запрещено выполнять скульптурные изображения покойного.

Дополнительные сведения

— Евреи не кладут цветов или венков к могиле. Цветы на могилу, а тем более положенные в гроб, — языческий обычай жертвоприношения духам предков, запрещенный у евреев. Если по ошибке цветы уже принесены, их можно положить у могилы без обрядов и церемоний других вер и народов. В некоторых общинах существует обычай класть на могилу камешек.

— Запрещено принимать участие в религиозных и этнических обрядах других народов.

— Подойдя к могиле, кладут левую руку на могильный камень.

— Не принято посещать могилу дважды за одно посещение кладбища.

— Принято посещать могилы предков и праведников в месяц элул (месяц перед Рош га-Шоно) и в дни между Рош га-Шоно и Йом-Кипуром.

Не правда ли, в глаза бросается поразительная смесь веры в Бога истинного и суеверий: молитвы благословения, псалмы, кадиш у евреев странным образом сосуществуют с обычаем не передавать из рук в руки лопату, что сродни нашему суеверному правилу не передавать каких-либо вещей через порог. Впрочем, это чужой монастырь. Кстати, евреи абсолютно правы в отношении цветов: возлагать цветы на гроб и на могилу — это древний языческий, в том числе и славянский, обычай, странным образом перекочевавший из дохристианских похорон в похороны по христианскому обряду. Теперь нередко даже кресты на могиле украшают цветами! Другое дело, что люди, конечно, уже отнюдь не связывают этот обычай с какими бы то ни было религиозными нехристианскими представлениями. Цветы на кладбище теперь имеют чисто эстетическое значение. Да и то! — какая это жертва? — бумажный или пластмассовый цветок на проволочной ножке?!

Но для нас особенно важен пункт, запрещающий хоронить евреев на нееврейских кладбищах. Если этот пункт рекомендуется выполнять на рубеже XX–XXI веков (брошюра «Помни!» выпущена в 1995 году), то, очевидно, он еще с большей ревностью выполнялся в старину. Это косвенно подтверждает нашу версию о том, что до появления Дорогомиловского еврейского кладбища, московские евреи имели где-то свое отдельное место погребение. И, скорее всего, в Марьиной роще, рядом с «инославными».

С начала 1930-х годов, в соответствии с постановлением о ликвидации Дорогомиловского кладбища — и русского, и еврейского, — довольно много захоронений были перенесены на другие московские кладбища. Но еще больше могил пропало: какие-то захоронения при застройке Кутузовского проспекта вообще были вывезены с грунтом неизвестно куда, какие-то до сих пор скрыты под газонами и дорожками во дворах между Кутузовским и Москвой-рекой.

Довольно много «дорогомиловских» покойных — по некоторым сведениям до трети — оказалось на новом Востряковском кладбище. Туда, например, перенесли прах двух знаменитых «дорогомиловцев» — банкира, «московского Ротшильда», как его называли, Лазаря Соломоновича Полякова (1843–1914) и раввина московской Хоральной синагоги Якова Исаевича Мазэ (1858–1924).

Л. С. Поляков — фигура, очень неудобная для антисемитов всех времен. В их представлении любой еврейский магнат — это непременно шпион и слуга некоего иудейского закулисья, обер-гешефтмахер, который неправедно наживает капиталы в среде доверчивых, простосердных «гоев» только для того, чтобы затем эти самые капиталы перевести на нужды мирового еврейства и, прежде всего, упомянутого закулисья. Деятельность Л. С. Полякова совершенно опровергает этот стереотип. Братья Поляковы столько вложили в Россию, в ее экономику, что и спустя век после смерти последнего и самого знаменитого из них — Лазаря Соломоновича — русские люди продолжают пользоваться наследием этой еврейской фамилии. По-ляковские капиталы служат нам до сих пор!

Уже будучи крупнейшим в России банкиром, Л. С. Поляков в 1888 году унаследовал состояние своего брата Самуила Соломоновича — «железнодорожного короля», — построившего на юге девять ж.-д. линий протяженностью около четырех тысяч верст! Причем состояние последнего заключалось, прежде всего, в акциях ж.-д. компаний. И, таким образом, «железнодорожным королем», продолжившим дело брата, с тех пор стал сам Лазарь Соломонович.

И все-таки, прежде всего, Л. С. Поляков оставался банкиром. В 1899 году на углу Кузнецкого и Рождественки по проекту архитектора С. С. Эйбушитца было построено монументальное здание в стиле римского барокко для главного банка Л. С. Полякова — Международного торгового. Интересно, что и в советский период, и в наше время это здание служит одному и тому же учреждению — банку.

Л. С. Поляков был акционером многих промышленных предприятий. Прославился он так же и как щедрый благотворитель и меценат: делал значительные вклады на попечительство неимущих, выделял средства музеям. В благодарность за помощь, оказанную Л. С. Поляковым Музею изящных искусств, один из залов музея был назван его именем.