Читать книгу "Во имя Ишмаэля - Джузеппе Дженна"

Человек Ишмаэля.

И Старик.

Лопес вытащил пистолет. Он не знал, в кого целиться. Кто из этих двоих ближе к Ишмаэлю? Старик — это Ишмаэль?

На полу — третий телохранитель Киссинджера.

Лопес проорал имя Киссинджера. Голос из последней кабинки — слабый. Он проорал ему, чтоб оставался на месте.

Он целился в человека Ишмаэля. Он целился в Старика.

Человек Ишмаэля был не тот, кого он видел с Ребеккой в Гамбурге. Возможно, он загримировался. Старик был не тот старик из Брюсселя. Этот наверняка загримировался. Он более чем загримировался. Он был моложе. Неузнаваем.

Они больше не ходили по кругу. Они держали друг друга под прицелом. Всего несколько секунд. Он бы не выдержал.

Старик сказал спокойным голосом:

— 27 октября 1962 года.

Тишина.

И тогда Лопес дважды выстрелил.

Он раздробил череп человеку Ребекки. И целился из пистолета в Старика.

Старик опустил дуло вниз. Сказал только:

— Лопес?

Лопес прорычал Киссинджеру, чтоб тот не двигался.

Старик:

— Лопес.

Лопес, целясь в лоб Старику:

— А ты что за хрен такой?

Старик вытянул руки, нагнулся, чтобы положить пистолет на кафельные плитки.

Лопес:

— Не двигайся, ты, хрен моржовый. Не двигайся.

Картинка: Карл М. в Брюсселе, Старик стреляет ему в затылок.

— Что ты за хрен такой? Что ты за хрен, а?

Старик, медленно:

— Спокойно, Лопес.

Голоса. Шум. Шли сюда. Входная дверь.

Лопес:

— Что ты за хрен такой?

Вот-вот войдут.

Старик улыбнулся.

Сказал только:

— Меня зовут Давид Монторси.

Инспектор Гвидо Лопес и

специальный агент Давид Монторси
МИЛАН
27 МАРТА 2001 ГОДА
17:02

Радиальная матрица в реальности была оперативным центром контршпионажа за границей и за членами иностранных правительств, чья политическая деятельность могла представлять угрозу для интересов Соединенных Штатов.

Дон де Лилло. «Бегущая собака»

Один глядит на другого, и тела своего обескровленного

На эфес меча опирает вес.

Торквато Тассо. «Освобожденный Иерусалим»

Кто-то упомянул реинкарнацию. Реинкарнация Шанти Деви соответствовала человеческим понятиям о времени, в то время как последний приведенный случай — история ребенка семи лет — был иным. Ребенку, о котором идет речь, было семь лет, и он помнил свои предыдущие рождения. Некоторые исследования, проведенные, дабы проверить то, что утверждал ребенок, показали, что его предыдущее тело умерло всего лишь десять месяцев назад. Возник вопрос, как мог ребенок существовать эти шесть лет и два месяца, которые предшествовали смерти последнего тела, в котором он жил, прежде чем стать этим ребенком. Возможно, душа занимала два тела в одно и то же время?

Рамана Махариши. «Речи»

Это был Давид Монторси. Он был инспектором отдела расследований 27 октября 1962 года. Он обнаружил первого ребенка на Джуриати. Его жену, беременную, убили на следующий день. Потом он исчез в никуда.

Давид Монторси.

Потом он появился снова. Он засек человека Ишмаэля. Он засек маршрут Ишмаэля — знал, что тот положит под плитой Джуриати второго ребенка. У Монторси не получилось помешать ему.

Давид Монторси.

Это был он.

В туалете — драматическая неразбериха. Американцы. Люди из спецслужб. Лопес опустил пистолет, агенты стояли кольцом вокруг него и Монторси, в них целились с десяток пистолетов с глушителем. На полу — телохранители Киссинджера. Один из двух трупов принадлежал человеку Ишмаэля. Сходство с трупом с улицы Падуи теперь было впечатляющим.

Телохранители проорали имя Киссинджера. Лопес и Монторси переглянулись. Киссинджер открыл дверь кабинки и появился на пороге — обессиленный, бледный, залитый мочой.

На мгновение Лопес не смог сдержать улыбки.

Всех увели. Киссинджера первым.

Потом Лопеса и Монторси.

Зал по координированию операций. Архив библиотеки. Включенные портативные компьютеры, голубоватый свет экранов. Оборудование. Центральная станция по координированию радиосвязи. Начальство. Люди из ЦРУ и из АНБ, казалось, хотели изорвать Монторси в клочья зубами. Сантовито, стоящий рядом с Лопесом, все время спрашивал его, все ли с ним в порядке и что произошло.

Монторси отпустили немедленно. Это был специальный агент европейских спецслужб, агентства, о котором Лопес ничего не знал. Он заговорил о человеке, покушавшемся на Киссинджера. Джон Колдер, известный также как Майкл Рутерфорд, Шон Диви, Артур Ломас, Эдвард Грин. И еще: Слобо Янкович, Йонас Нордхаль, Фердинандо Серпьери, Франсуа Седий, Хуан Артуро Родригес, Ганс Вольманн. Это было невероятно — Монторси сыпал именами, датами, временем и местом проведения операций, в которых участвовал человек Ишмаэля: Панама, Гондурас, Южная Африка, Испания, Бонн, Москва, Тель-Авив, Турин, Стамбул. Он — выходец из ЦРУ, короткое время работал на АНБ. Потом, по официальным рапортам, его следы терялись.

Монторси сделал все, что мог, чтоб переложить на человека Ишмаэля ответственность за неудавшееся покушение в Париже и в Милане тоже. Он не произнес имени Ишмаэля. Американцы не ответили. Он не говорил о Брюсселе. Никакого упоминания о ребенке. Никакого упоминания о собственном прошлом. Он молчал по всем пунктам. Лопес понимал и не понимал. Игра была гораздо больше, чем он сам. Гораздо больше, чем он себе представлял. До тех пор, пока говорил Монторси, он ограничивался тем, что молчал.

Монторси молча глядел на Лопеса. Он собирался покинуть зал по координированию операций. Лопес хлопал глазами. Он понял. Будем играть в защите.

Он сидел на допросе более двух часов. Конференцию прервали. Больших Шишек отвезли в Черноббио. Американские и итальянские спецслужбы сыграли на опережение. Монторси высказал свое мнение: больше ничего не случится. Сантовито остался с Лопесом. Некоторые из руководителей спецподразделений остались с Лопесом. Все остальные отправились в Черноббио.

Лопеса поразила сцена в туалете ISPES. Ему велели обрисовать общую картину. Отчет АНБ об Ишмаэле. Смерть, казалось бы, случайная — смерть Терцани, на улице Падуи. Неудавшееся покушение в Париже. Расследование о Клемансо. Ритуалы Ишмаэля — неуловимый Ишмаэль. Садомазохистская PAV в Милане. Ребенок. Он говорил о давлении со стороны политических кругов. Сантовито позеленел и обкакался. Лопес косвенно обвинил его в том, что он поддался давлению. Гамбург: подозрение о торговле детьми, посредником в которой выступала Ребекка. Операция Вунцама: провал. Смерть Ребекки. Человек, которого Лопес убил в туалете: это тот же, кто увез ребенка с PAV, тот же, что убрал Ребекку. С Вунцамом: слежка за Карлом М., чиновником Европарламента. Сантовито еще сильнее позеленел. Рискованная операция Лопеса: в Брюссель, чтобы проверить, там ли оканчивается путь ребенка. Гипотеза Лопеса: ребенок связан с ритуалами Ишмаэля. В Брюсселе — смерть Карла М., которого убрал незнакомец, старик. Он посмотрел в глаза начальникам. Никто, по-видимому, не связал этого старика с Монторси. Монторси начертил сценарий развития событий, который разворачивался от Парижа до Милана. Лопес наметил более широкий, параллельный маршрут. Обе линии оканчивались в мужском туалете ISPES.