Читать книгу "Черный рассвет - Сергей Москвин"

– Даже изолированные части колонии взаимодействуют между собой.

Фраза показалась Денису любопытной, и он попросил Надежду ее объяснить.

– Смотри сюда.

Она указала на две плоские стеклянные чашки с одинаковыми кляксами слизи на своем столе. Потом нагрела в пламени спиртовки конец длинной стальной иглы и ткнула им в одну из клякс. Слизь мгновенно растеклась по краям чашки, а вокруг иглы образовалось чистое пространство.

– И сюда.

Денис не поверил своим глазам. В соседней чашке наблюдалась такая же картина: растекшаяся по краям слизь и чистое пятно в центре.

– Как это понимать? – растерянно спросил он.

– Части колонии сигнализируют друг другу об опасности, о появлении добычи, а возможно… обмениваются и более сложной информацией. – Надежда о чем-то задумалась. – Интересно, куда направлялся последний монстр?

Денис выяснил это в тот же день по оставшимся на земле следам, даже вычислил азимут по компасу.

– Практически строго на север.

Вечером, за ужином, этот разговор получил неожиданное продолжение. Ковыряя ложкой консервированную рисовую кашу (все последние дни Надежда вообще ела очень вяло), она неожиданно сказала:

– Я все думаю, куда девается лишняя биомасса, когда заполняется тело носителя.

Денис мало что понял из сказанного, но Надежда уже начала пояснять свою мысль:

– Последний монстр был переполнен биомассой, как пчела цветочным нектаром. Прежде чем растить новую порцию биомассы, ему нужно было избавиться от старой.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Где-то должен существовать улей, куда пчелы-монстры относят собранный «нектар».

– Улей? – переспросил Денис.

Надежда энергично кивнула.

– Да, улей или гнездо, называй как хочешь! Но он существует! Я в этом уверена. Еще Синявский сравнил монстров с инкубаторами по воспроизводству биомассы. И, как все инкубаторы, они должны периодически опорожняться от выращенного потомства.

Монстры-инкубаторы, ростки биомассы, улей, где хранится выращенная инопланетная зараза, – все это не укладывалось в голове. Но Надежда говорила так убедительно.

– И… где, по-твоему, находится этот улей?

– Там, куда направлялся последний монстр.

Больше за ужином не было сказано ни слова. Надежда вновь погрузилась в свои мысли, а Денис переваривал сказанное ею. Пищи для размышлений хватило на всю ночь. Лишь под утро, сдав Надежде наблюдательный пост у входа в палатку, Денис забылся тревожным сном.

* * *

Чудовища устроили свой улей в огромном черном дереве. С земли был виден только узловатый ствол, покрытый бугристой растрескавшейся корой, по которой стекали капли черной смолы, крона терялась высоко в облаках. В центре ствола располагалось щелевидное дупло, внутри и вокруг которого кишели отвратительные жирные «вши». Издалека они выглядели, как насекомые, но каждая «вошь» была размером со взрослую раскормленную свинью, не считая ее длинных суставчатых лап с огромными зазубренными когтями. Подняв бинокль, Денис увидел, что «вши» тоже разглядывают его. Твари повернули безглазые головы в его сторону и скалят мерзкие смердящие рты. Внезапно кожа на их головах начала надуваться и лопаться, а из всех щелей полезли жадно щелкающие зубы. Это новые челюсти прогрызали себе путь наружу…

– Денис!

Он резко дернулся и открыл глаза. Исполинское дерево, гигантские «вши», их отвратительный улей сейчас же исчезли. Денис увидел склонившееся над ним лицо Надежды и себя, лежащего на кушетке в карантинном боксе лабораторной палатки.

– Прости. Мне приснился кошмар.

Она перебила его:

– Вставай. Я должна тебе показать.

– Что показать?

Надежда не ответила, только поманила его за собой. Впрочем, догадаться было несложно. Надежда была в двухслойном полимерном комбинезоне от своего скафандра, резиновых перчатках, защитных очках и маске, а так она одевалась, только когда ставила опыты со слизью.

Первое, на что обратил внимание Денис, заглянув в лабораторию, это отсутствие на столе колб и пробирок с реактивами. Там стояла лишь одна знакомая ему плоская склянка с жирным мазком слизи, а рядом лежал узкий и тонкий шприц. Сначала Денис решил, что шприц пуст. Но в полой игле содержалась капля какой-то жидкости. Он понял это, когда Надежда выдавила ее в склянку со слизью. В тот же миг или, может быть, через секунду черная клякса покрылась рябью. Начиная от центра мазка слизь стала стремительно светлеть и сжиматься, а еще через секунду на дне склянки осталась лишь высохшая бледная корка.

– Это же… – Денису не хватило слов, чтобы описать увиденное.

– …синтетический феромон тревоги, вызывающий отмирание бактериальных клеток, – закончила за него Надежда, но, сообразив, что он абсолютно ничего не понял, принялась объяснять: – При возникновении опасности колония пытается либо укрыться, как в опыте с раскаленной иглой, либо защититься от нее. Спасаясь от огня, она выстраивает барьер из отмерших клеток, который не позволяет пламени распространяться дальше. Помнишь нору в овраге, закупоренную спекшейся коркой? Схваченная хищником ящерица отбрасывает собственный хвост и убегает. Так и колония жертвует частью своих клеток, чтобы сохранить себя. Но у одноклеточных паразитов нет нервных окончаний. Управляющие импульсы передаются между ними посредством выделения тех или иных химических секретов. Я нашла тот, который вырабатывают паразиты при контакте с огнем, и синтезировала его.

– И чтобы уничтожить всю заразу, достаточно опрыскать ее твоим составом?! Надя, ты гений!

Денис сгреб Надежду в охапку и так тряхнул, что защитная маска, закрывающая половину ее лица, сползла на подбородок. Если бы палатка оказалась просторнее, то еще и закружил вокруг себя по воздуху. Но отчего-то у нее на лице не было восторга. Надежда подождала, когда он отпустит ее, и сказала:

– Не все так просто. Соединение очень нестойко и сразу разлагается на воздухе, иначе колония давно уничтожила бы сама себя. Я увеличила время активной фазы почти до минуты, но это все, чего я смогла добиться.

Из всего сказанного ею Денис понял только первую фразу, но озабоченность Надежды передалась и ему.

– Что это значит?

Она вздохнула.

– Распыление состава ничего не даст, он подействует лишь при непосредственном контакте. Во всяком случае, пока его не удастся улучшить. Но это возможно только в условиях стационарной лаборатории. Денис… – Надежда еще собиралась с мыслями, но он уже знал, что она сейчас скажет. – Мы должны выбраться к людям и рассказать им о способе борьбы с паразитами. Теперь это касается не только нас двоих.

Денис виновато отвел глаза. Он чувствовал себя вором, отнимающим у нее последнюю надежду, но настала пора сказать ей всю правду.