Читать книгу "Вера - Джон Лав"

После очередного обновления экран замерцал, чуть не вывернулся наизнанку, пытаясь привести в единую систему полученную информацию, но потерпел неудачу. Он погас, зажегся, но в этот раз выдал какую-то абракадабру. Началось следующее обновление. Отбрасывая тень, невидимая стрелка прошла по кругу, переставляя слова, символы и цифры, но все вместе они по-прежнему не имели никакого смысла.

На полу, сбоку от большого экрана, стоял старомодный микрофон высотой в пять футов с тяжелым круглым основанием, которое не давало ему упасть. Суонн перенес его туда после предыдущего странного разговора с Департаментом. Теперь микрофон зажужжал, а на дисплее директора замерцала надпись «Внимание».

— Заведующий делопроизводством Обан, управление средств передвижения, Департамент административных дел. Департамент приносит свои глубочайшие сожаления, но вынужден вас побеспокоить, директор. Дело касается исключительно процедурных вопросов. Если вам неудобно…

— Да, да, я знаю, что вы реальны, давайте без прелюдий.

— Произошло событие.

— Я вижу. Что оно значит?

— Фурд добился успеха. Значительного успеха.

Чем бы они ни были, обитатели «Веры» оставались разумными. Хаос, причиненный Фурдом, не представлял для них непосредственной угрозы. Они даже не нуждались в способности чувствовать опасность, когда дело касалось только их, но не обратить внимания на происходящее не могли. Они размышляли.

Они были уникальными, не имели аналогов во всей вселенной. Непобедимые, но не бессмертные, они всегда знали, для чего созданы. Другим разумным существам эту истину мог поведать некий избранный, автор Книги, способной изменить жизнь каждого, но обитатели «Веры» всегда понимали, в чем заключается смысл существования. Их непобедимость была частью равновесия в мироздании, неотъемлемой деталью часового механизма. И если они терпели поражение, значит, ошибалась вселенная.

— Фурд добился успеха. Значительного успеха.

— Хорошо! Насколько значительного?

— Он снова нанес Ей урон, более серьезный, чем в первый раз… Мы думаем, что равновесие начало смещаться и «Чарльз Мэнсон» может победить.

— Вы как-то странно это говорите. Что не так?

Микрофон замолчал. Суонн наблюдал за ним, и казалось, тот — не двигаясь — обрел язык тела, в котором читалась неуверенность, слышимая в голосе чиновника из Департамента.

На экране завершилось очередное обновление. Невидимая стрелка снова передвинула слова, цифры и символы, а вокруг суетился штаб Суонна. Они что-то кричали директору, но их голоса тонули в тишине, льющейся из микрофона.

Обан заговорил снова, но теперь казался каким-то другим, и Суонн невероятно удивился, когда понял почему. Чиновник был смущен.

— Видите ли, произошло событие.

— Я знаю. Вы мне уже сказали. Фурд побеждает.

— Нет; событие касается нас. Мы более не можем прийти к единому мнению.

— О чем? — Пусть он сейчас скажет о каких-то чисто материальных, рабочих проблемах, беззвучно взмолился Суонн. Хватит необъяснимого.

— Часть из нас думает, что мы неверно оценили некоторые обстоятельства ситуации.

И тогда Суонн понял: произошла ошибка. Невероятная, колоссальная ошибка. Если бы голос в микрофоне был просто испуган, директор испугался бы вместе с ним; когда сталкиваешься с какими-то недочетами или промахами в работе, то это, конечно, страшно, но есть шанс все исправить. Но голос был смущен. А смущение приходит тогда, когда ничего исправить нельзя.

— И какие же обстоятельства вы неверно оценили?

— Фурда. Мы знаем, что может произойти, если он проиграет. Но если он выиграет, все может быть гораздо хуже.

— То есть?

— Его поражение угрожает Содружеству. Его победа угрожает больше, чем только Содружеству.

— Что может быть больше Содружества?

— Все.

Их непобедимость была частью равновесия в мироздании, неотъемлемой деталью часового механизма. Они делали работу богов, сами не будучи богами. Каждый из них не превосходил интеллектом Фурда, Смитсона, Тахла или Кир. Но обитателей «Веры» создали другими. Они не имели аналогов во всей вселенной.

Каждый встреченный ими враг уже был их частью. Желания и воспоминания, надежды и страхи, история и будущее каждого противника, не важно, сейчас или в дальнейшем, таились в обитателях на неведомой глубине: в бесконечных извивах пространства между особых частиц, составлявших их естество, в пустотах, куда не добирались другие законы физики. И когда они встречали очередного соперника, то знали о нем все. А потом о следующем и о следующем. Так могло продолжаться вечно или же до скончания вселенной. Они не ведали причин своих поступков, не видели своих создателей, но образ их действий был прямым следствием того, как их создали.

Они сражались с противниками — иногда те выходили на бой по одному, иногда целой сворой — практически целую геологическую эпоху. Они досконально знали любую способность неприятеля. Никто не мог их победить или превзойти. И никто не смог сделать с ними то, что совершил этот корабль.

— Все.

— Я не…

— Помните, вы просили нас послать других «аутсайдеров» в Пропасть? Мы рассматривали такую вероятность, но теперь это невозможно. Вы сами по себе. Мы тоже. Все пойдет само по себе.

— Я не…

— Вы не слушаете. А должны слушать. Держите флот в оборонительном кордоне, как мы вам сказали. «Чарльз Мэнсон» и «Вера» еще далеко, но они идут к вам. Они пересекут Пропасть и прибудут на Шахру, не прекращая бой, или что они там делают друг с другом. Молитесь, чтобы никто из них не выиграл. Молитесь, чтобы их сражение длилось весь год. Все десять лет, всё тысячелетие.

Никто не смог сделать с ними то, что совершил этот противник. Они все еще превосходили его из-за исключительного корабля и собственной уникальности, но в первый раз почувствовали смутное беспокойство. Не за самих себя — они не нуждались в способности чувствовать опасность, грозящую им самим, — но за равновесие, часовой механизм, которому служили. Если он был устроен неправильно, то и все остальное тоже.

Они по-прежнему сохраняли превосходство. Фурд сделал неожиданный ход, но они могли совершить то, что далеко выходило за пределы способностей коммандера. Они размышляли.

10

— Из их жизней что-то исчезло, — сказала копия Тахла, — и больше не вернулось.

Кир запустила корпускулярные лучи на полную мощность. Они прорвались сквозь истощенные поля и дважды поразили цель. «Вера» вырубила главные двигатели, отключила сигнал, идущий на мостик, и все устройства, заряженные для использования в будущем, бросила энергию на отражатели, но слишком поздно: прежде чем защитные поля достигли максимальной мощности, Кир — стрелявшая вручную, без всяких интервалов — попала в Нее пять раз.