Читать книгу "Смертельные друзья - Николас Колридж"

– А про брата Анны, Питера? Она что-нибудь про него говорила?

– По-моему, да, вот теперь, как вы сказали, припоминаю. Он вроде где-то не здесь живет, так ведь? «Он, мол, живет там с этими людоедами, и ему даже нравится» – вот так примерно.

Я вдруг вспомнил, как на приеме у Фабриса Мушетта разговаривал с француженкой, муж которой работал в Южной Америке. Индейцы, говорила она, постоянно чинят препятствия его службе. «Как только Анри найдет какое-нибудь новое растение, они тут же объявляют его священным».

Мы делали уже шестой круг по Гросвенор-сквер и начали привлекать внимание дорожной полиции у здания посольства.

– Последний вопрос, Альберт, и поедем к «Клариджу». После того как вы привезли Анну к дому, вы доставили мистера Уайсса прямо в «Дорчестер»?

– Нет. Он хотел пойти в казино по соседству, рядом с воротами Кенсингтонского дворца. Клуб «Конноссер» называется.

Этот клуб находится в полумиле от дома Анны.

– И сколько он там находился?

– Точно не скажу. Он сам оттуда добирался. Велел мне ехать, не ждать его. Сказал, что возьмет такси.

– Это вас удивило?

– Да уж удивило, конечно. Целый день проторчать у отеля – и без всякой пользы.

25

В течение следующего часа Барни из отеля не вышел.

Мы с Сузи ждали его у входа со стороны Брук-стрит, не спуская глаз со всех выходящих. В магазинчике на соседней Саут Молтон-стрит я купил пару туфель и с облегчением выбросил ролики в мусорный бак. Барни любил пускать пыль в глаза, создавая о себе впечатление как о свойском парне, но на самом деле цепко оценивал людей по одежке. Так что мне нужно было держать марку.

Каждый раз, как приходила в движение стеклянная дверь-вертушка, мы замирали. Если мы его упустим, я пропал. Альберт сказал, что из отеля должен везти Барни прямо в аэропорт, где его уже ожидал самолет, готовый вылететь в Чикаго, а если Уайсс покинет страну, до него уже не добраться.

В десять минут третьего он наконец показался в дверях. Два портье в сопровождении старшего швейцара начали выгружать в багажник лимузина чемоданы. Я не видел Барни с тех пор, как он ушел из ресторана «Смит и Волленски» с клешней лобстера в руках, и на этот раз он показался мне гораздо менее уверенным в себе.

– Барни! Какой сюрприз! – Я бросился к нему, протягивая руку для рукопожатия. – Я и не знал, что вы в Лондоне! Что ж вы мне не позвонили, я бы пригласил вас на ленч!

Барни недоверчиво оглядел меня. Потом, видимо, обманувшись моим внешним изъявлением радости, сказал:

– Привет, Кит! Я тут провел пару дней в своей любимой гостинице. Дела призвали меня в Лондон, и, к счастью, я управился с ними, не выходя из «Клариджа».

– А о вас все газеты трубят, Барни. «Трибюн» пишет сегодня о вас на первой полосе.

– А, уже видел, – осклабился Барни. – Позвонили из газеты, никуда не скроешься от вашего брата-журналиста. Кажется, я произвел на него впечатление.

– Надо же, какая удача, что мы встретились, – лучезарно улыбнулся я. – Я как раз о вас думал. Собирался даже звонить вам в офис в Чикаго, договориться о встрече.

– Вот как? – Барни, сощурясь, взглянул мне в глаза.

– Да, кстати, вы ведь знакомы с Сузи Форбс?

Сузи, которая выглядела чертовски соблазнительно в ковбойской курточке с бахромой и в короткой замшевой юбке, приблизилась к нам.

– Здравствуйте, мистер Уайсс. Мой крестный отец, Эрскин Грир, пел вам вчера дифирамбы.

– Неужто? – Барни явно заинтересовался ее словами.

– Он сказал, что хочет открыть совместно с вами большую фирму в Китае. С миллионным капиталом.

– Эрскин так сказал? Значит, старина Барни неплохо котируется?! А я и не знал, что Эрскин ваш крестный.

– Мой отец был у него управляющим. Он старинный друг нашей семьи.

– Понятно, – протянул Барни, мысленно передвигая Сузи значительно выше по социальной лестнице.

– А вы сейчас куда направляетесь, Барни? – осведомился я. – В Париж, обследовать «Мушетт»?

– Да нет, в Чикаго. Лола ввязалась в какую-то благотворительную акцию. Десять тыщ придется выложить. Спасаем не то боснийцев, не то краснокожих. Не упомнишь всех. На билете написано.

– Барни, – доверительно шепнул я. – Нам надо поговорить. Очень важное дело.

– Слушай, Кит, если ты насчет компенсации…

– Нет. Это касается «Мушетт». У меня есть неприятные сведения насчет этой компании. Вам не мешает с ними познакомиться. Пока не поздно.

– «Мушетт», – уронил он. – Это для меня новый бизнес. Я пока плохо в нем ориентируюсь. Если тебе есть что сообщить, отправь факсом через моего секретаря.

Портье захлопнул крышку багажника, и все трое подошли за чаевыми.

– Я серьезно, Барни. Это может повлиять на стоимость сделки.

Барни метнул в мою сторону испытующий взгляд. Ему хотелось определить, сколько на самом деле я знаю.

Я выдержал его взгляд, но пытался сохранить на лице выражение наивной прямоты.

– Может, зайдем в отель? Это не займет больше получаса.

– Невозможно. Мне через час необходимо вылететь, иначе мы потеряем воздушный коридор.

– Тогда, может, мы прокатимся с вами до аэропорта, по дороге и поговорим. Если все выяснится, не придется еще раз специально встречаться.

Барни не хотелось сажать нас к себе в машину, но любопытство брало верх. И любопытство пересилило. Кроме того, Барни очень ценил свою осведомленность; если кто-то знал больше, ему не терпелось вытянуть информацию.

– О'кей, – сдался он. – Садитесь, покатаемся.

Барни тоже сел сзади – рядом с Сузи.

– Знаете, – сказал он, тыча толстым пальцем в колено Сузи, – что касается «Мушетт», то я чувствую себя как первый раз замужем. Но, надеюсь, скоро освоюсь. – Он подмигнул. – Во всяком случае, что я уже успел понять, так это то, что в этом деле гораздо проще надуть потребителя, чем в любом другом, с которыми я имел дело до сих пор.

– Барни, – сказал я, – пока мы вместе, может, вы не станете возражать, если я тоже вас соблазню на благотворительный акт? Я понимаю, что вы уже не занимаетесь издательским делом, но, может быть, внесете свой вклад в мемориальный фонд Анны Грант?

Барни окинул меня цепким взглядом и положил руку на колено Сузи.

– Анна Грант – это та девочка, которую ты приводил в «Дорчестер»?

– Правильно. Та, которую убили. Вы ее подвезли домой после ужина. Мы с ее матерью учреждаем журналистскую премию ее памяти. Попечителем фонда должен был стать также ее брат Питер, но неделю назад он умер в Южной Америке.