Читать книгу "Англия и Франция. Мы любим ненавидеть друг друга - Стефан Кларк"

Другими словами, история создается каждый день, и игнорировать прошлое — все равно что отрицать теорию эволюции. Британия и Франция, а с недавних пор и Северная Америка стали такими, как сегодня, потому, что постоянно сражались друг с другом на протяжении столетий. Наши сферы влияния в политическом мире определились очень давно, века назад. Многие британские и французские политические институты создавались как прямая противоположность тому, что делал враг. Почти все современные французские политики, военные и администраторы вышли из школ, созданных Наполеоном, и у них врожденное, бонапартовское, недоверие к англосаксам, смешанное с завистью.

Именно поэтому даже самая мелкая политическая погрешность раздувается до неимоверных масштабов. Никогда не услышишь такой реакции: «О, почему же они так поступают?» Зато непременно прозвучит: «Это в их духе! То же самое они творили еще в 1415-м / 1688-м / 1789-м / 1815-м / 1914-м / 1940-м / 2003-м и т. д. и т. п.». Как бы мы ни пытались перестроить наши отношения, фундамент у них остается прежний. Он заложен в наших генах.

Разумеется, это совершенно не значит, что французы и англичане не могут жить в мире. Мы имеем такую долгую общую историю, что давно уже стали одной семьей. Мы стоим бок о бок или лицом к лицу на всех исторических фотографиях и, когда между нами все гладко, даже можем ностальгически посмеяться над тем, как дрались когда-то. Наша история — это действительно история потасовок.

Но нам все-таки удалось разрешить некоторые конфликты раз и навсегда. Взять хотя бы проблему поездов «Евростар», прибывающих в Лондон на неделикатно выбранный вокзал Ватерлоо. В ноябре 2007 года королева Елизавета II официально покончила со всякими подозрениями в антифранцузском умысле, когда открыла новый терминал «Евростар» на вокзале Сент-Панкрас. Дипломатический инцидент исчерпан, n'est-ce pas?

Да нет, пожалуй, не совсем. Потому что святой Панкратий Римский, раннехристианский мученик, казненный в 303 году за отказ принести жертву римским богам, святой покровитель детей и одного острова, где найдены (предположительно) его мощи. И этот остров называется Корсика. Да-да, Корсика, родина Наполеона и современных борцов за независимость, которые регулярно наносят удары по французской администрации и взрывают виллы богатых пришельцев с материка. Так что новый лондонский терминал поездов «Евростар» назван в честь святого покровителя корсиканских террористов и сепаратистов.

Но, с другой стороны, чего вы ожидали после 1000 лет взаимных обид и упреков?

FIN[134]

Приложения

1. Цитаты

Это не авторская подборка цитат. Скорее коллекция лаконичных и озорных высказываний о французах или самих французов, встретившихся мне во время работы над исследовательскими материалами, но не попавших в основной текст. Ну, что-то вроде французской пробки из цитат.

Жанна д’Арк (1412–1431), французский солдат и святая

«Я ничего не знаю о любви и ненависти Бога к англичанам, как и о том, что Он сделает с их душами. Но я твердо знаю, что они будут изгнаны из Франции, кроме тех, кто здесь погибнет».

Вильям Шекспир (1564–1616), английский драматург, поэт и временами пропагандист.

Из пьесы «Ричард III», акт I, сцена 3

ГЛОСТЕР:

«…За то, что я не льстив, не сладкогласен,

В лицо не улыбаюсь, как француз,

Не кланяюсь с учтивостью мартышки, —

Считаюсь я злокозненным врагом!»[135]

Сэр Филип Сидни (1554–1586), английский аристократ и поэт

«Такой сладкий враг, Франция».

Фужере де Монброн (1706–1760), французский литератор и англофил

«Мы единственная нация во вселенной, к которой англичане не относятся с презрением. Вместо этого они делают нам комплимент, ненавидя изо всех сил».

«Нам должно это льстить: каждого иностранца в Лондоне прозывают „французская собака“».

Сэмюэл Джонсон (1709–1784), английский составитель словарей

«Француз должен всегда говорить, знает он что-то по существу или нет; англичанин с удовольствием промолчит, если ему нечего сказать».

Людовик XV (1710–1774), король Франции

«Англичане испортили сознание подданных моего королевства. Мы не должны подвергать новое поколение риску развращения английским языком…»

Лоренс Стерн (1713–1768), английский писатель.

Из романа «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена»

«Французы все до одного верят, что говорить о любви значит любить на деле».

Гораций Уолпол (1717–1797), английский писатель, кузен адмирала Нельсона

«Я не люблю французов не из вульгарной антипатии между соседствующими нациями, но за их наглое и необоснованное высокомерие».

Пьер Огюстен Карон де Бомарше (1732–1799), французский писатель и политический интриган.

Из комедии «Безумный день, или Женитьба Фигаро».

ФИГАРО: «…Правда, англичане в разговоре время от времени вставляют и другие словечки, однако нетрудно убедиться, что god-dam составляет основу их языка»[136].

Луи-Себастьен Мерсье (1740–1814), французский писатель.

После визита в Лондон сказал:

«Лондонцы думают, что в Париже мы утопаем в кружевах, но либо умираем с голоду, либо питаемся одними только лягушками».

Антуан де Ривароль (1753–1801), французский писатель.

Из книги «Рассуждения об универсальности французского языка»

«Если это неясно — значит, это не по-французски».

(Современный французский роман еще не появился на свет.)

Горацио Нельсон (1758–1805), британский адмирал.

Из инструкции для новобранцев

«Во-первых, вы должны беспрекословно подчиняться приказам, не пытаясь высказывать собственное суждение об их правомерности; во-вторых, вы должны считать своим врагом каждого, кто плохо говорит о вашем короле; и в-третьих, вы должны ненавидеть француза, как ненавидите дьявола».

Наполеон Бонапарт (1769–1821), император Франции

«Это во французском характере — преувеличивать, жаловаться и все искажать, если чем-то недоволен».

«История — это вереница лжи, в которую мы готовы поверить».

«Хороший политик тот, кто заставит людей поверить в то, что они свободны».

Сэмюэл Тейлор Кольридж (1772–1834), английский поэт

«Французы — как порох, каждый сам по себе грязный и презренный, но в массе они вселяют ужас!»