Читать книгу "Жизнь мага. Алистер Кроули - Мартин Бут"

Сказать, что расположение дома было идиллическим, — это ничего не сказать. Вилла Санта-Барбара стояла на холме над Чефалу, и вид из неё открывался на четыре мили вокруг. Как Кроули восторженно писал в своём дневнике, а позднее в романе «Дневник наркомана», над домом возвышались скалы,

образуя ломаную линию своими пиками и расщелинами; но на внушающих ужас отвесных склонах можно было видеть остатки древних цивилизаций; греческие храмы, римские стены, водохранилища, устроенные сарацинами, норманнские ворота и дома всех эпох, постепенно разрушающиеся на склонах суровых, иссушаемых солнцем скал… Мы находимся высоко над перешейком, соединяющим полуостров с Большой землёй, далеко на западе мы видим Палермо, на востоке — море. В северном направлении высится мощная гора Чефалоедиум [древнее название Чефалу], а позади нас, на юге, вздымаются холмы, поросшие зелёными деревьями и травой. Мой сад полон цветов и обещает дать богатый урожай фруктов.

Ниже их дома, неподалёку от деревни под названием Л а Калура, находился скалистый полуостров, который можно было использовать как пляж. Повсюду росли узловатые оливы, меж их стволов вилась удобная дорожка от берега до самого дома. Здесь росло даже два персидских ореховых дерева: такие же, по воспоминаниям Кроу-ли, он видел на вилле Калдараццо в 1911 году.

Расположение дома было прекрасным, чего нельзя было сказать о самом доме. Он представлял собой не что иное, как большой, длинный фермерский особняк, выстроенный из камня, с толстыми стенами и крышей из желобчатой черепицы. Дом был одноэтажным, в нём было шесть комнат, пять из которых выходили в шестую, центральную. В доме не было электричества, газа и канализации, но он хорошо снабжался водой. Обстановку дома. составляла грубая деревенская мебель, да и той было немного. Для стирки и купания предназначался внутренний двор. При сдаче дома к нему прилагалась коза, которая давала молоко.

Вскоре Кроули приспособил дом для своих целей. Центральную комнату он превратил в храм. В центре её был установлен разноцветный шестигранный алтарь около трёх футов в высоту, на котором в окружении свечей хранилась «Книга Закона» и различные магические принадлежности, в том числе колокольчик, потир, меч и блюдо, на котором лежали Пирожные Света. Рядом с «Книгой Закона» лежала Регистрационная книга, представлявшая собой дневник событий, происходящих в общине, и церемоний, проведённых в храме. Пол в доме был сделан из терракотовых плиток, поверх которых вокруг алтаря был нарисован тёмно-красный круг с голубой пентаграммой внутри. На месте одного из углов пентаграммы стоял трон, на котором восседал Кроули перед жаровней с курившимися на ней благовониями. По остальным четырём углам пентаграммы были расставлены трёхногие стулья.

В течение нескольких дней Кроули активно работал. Он писал, проводил ритуалы, занимался магическим сексом с Лией и Нинетт, совершал альпинистские восхождения, гулял по горам, рисовал и строил планы. Кроме того, он принимал впечатляющий коктейль из наркотиков как в магических, так и в медицинских целях. Впервые за долгое время Кроули чувствовал удовлетворение. В автобиографии он писал об этом периоде так: «Меня не заботило общественное мнение. Меня не волновала слава или успех. Я был абсолютно счастлив в моём уединении. Я располагал всем своим временем и мог посвятить его работе. Мне ничто не мешало, не было ничего, что могло бы служить для меня искушением или отвлечь меня: Чефалу — это воплощение моих представлений о рае».

За несколько последующих лет Кроули создал удивительное количество литературных и магических трудов. Он исследовал всевозможные магические вопросы, редактировал свои эссе, вёл подробные дневники, составил комментарий к «Книге Закона» и переделал третью часть «Книги четвёртой». Помимо всего этого, он вёл переписку с сотнями людей по всему миру. Он собирался даже снова начать печататься за собственные деньги и подумывал о покупке ручного пресса, чтобы самому печатать собственные тексты, которые продавались бы по десять гиней каждый, а также литографии. Тем не менее план был отвергнут: должно быть, Кроули понял, что издаваться за свой счёт практически означает выбрасывать деньги на ветер.

Когда Кроули был свободен от литературных и магических занятий, он рисовал. С технической точки зрения его работы по-прежнему относились к наивному искусству, однако они стали более интересными и тонкими: практикуясь в живописи, Кроули приобрёл определённые навыки. Не все его картины были выполнены на холсте или дереве. Он начал покрывать росписями стены дома. Некоторые из этих изображений представляли непристойные сцены сексуальной магии. Среди них было изображение бога Пана, совершающего акт мужеложства с каким-то человеком, причём семя Пана попадает на присутствующую здесь же Алую Женщину. Другие изображения были описаны Кроули в его дневнике, в том числе женщина со светлыми волосами и её любовник-негр, девять любовников самых разных видов, за которыми наблюдает пятнистая собака, а рядом стоит миска с фантастическими рыбами, длинноногие лесбиянки и девушка-таитянка с любовником-евразийцем. Эти эротические картины должны были приучить посетителей дома к тому, что секс имеет на его территории самое важное значение. «В Аббатстве Телемы в Чефалу, — писал Кроули, — секс изучается научным, образом без стыда и без всяких ухищрений. Все виды страсти подвергаются физиологическому апробированию; любые действия разрешены, если они не причиняют вреда другим; любые действия одобряются, если они не приносят вреда тому, кто их совершает. Эта свобода, цель которой далека от того, чтобы разжигать сладострастие, разрушает одержимость сексом». В противоположность легенде, которая распространилась по поводу дома в Чефалу, далеко не все настенные росписи были эротическими. Многие из них изображали вымышленные пейзажи или запечатлевали образы, увиденные Кроули во сне.

А поскольку сны Кроули по большей части носили на себе отпечаток влияния наркотиков, которые он принимал, цвета на этих картинах были чаще всего яркими и чистыми.

Время от времени Кроули на поезде отправлялся в Палермо, где делал покупки, встречался с проститутками или добывал наркотики у наркоторговца Аматоре, с которым он познакомился. Иногда Кроули оставался на ночь в «Отель де Пальм», а иногда, хоть и гораздо реже, садился на корабль и плыл в Неаполь, чтобы провести день-два с местными проститутками. Как бы ни был он счастлив в Чефалу, всё же иногда ему становилось скучно с его двумя женщинами и их шумным потомством. Кроме того, атмосфера в доме накалялась их взаимной ревностью.

Нинетт ревновала к Лии с самого начала, но Лия и сама была по натуре ревнива. Она приходила в ярость, если видела, что Кроули обратил внимание на другую женщину, а Нинетт, по меньшей мере однажды, угрожала Кроули одним из заряженных револьверов, которые были разложены по всей вилле на случай нападения со стороны сицилийских бандитов, если бы те решили спуститься с холмов. 20 апреля Кроули намеревался провести обряд магического секса с Лией и Нинетт, которых именовал соответственно Первой Наложницей Зверя или Алой Женщиной и Второй Наложницей. Во время церемонии женщины начали ссориться. Нинетт выбежала из дома в слезах. Кроули бросился за ней. Обыскав склон горы, он примерно через час нашёл её и привёл домой, где они обнаружили опьяневшую от коньяка Лию. Обе женщины, одинаково распалённые ревностью друг к другу, снова принялись ссориться. Кроули не стал вмешиваться и успокоил себя, закурив опиумную трубку.