Читать книгу "История похитителя тел - Энн Райс"

– Ш-ш-ш, британцы этим кораблем очень гордятся, кто-нибудь можетобидеться. Дерево использовать больше нельзя – из-за противопожарныхпостановлений. – Он остановился у лифта и нажал на кнопку. – Так мыпопадем на корабельную палубу. Он вроде бы сказал, что там мы найдем«Королевский Гриль»?

– Понятия не имею, – ответил я и зашел в лифт какзомби. – Невообразимо!

– Лестат, такие гигантские лайнеры существуют с начала века.Ты живешь в прошлом.

На корабельной палубе обнаружилась целая серия чудес. Напароходе был большой театр, а также целый балкон, занятый элегантнымимагазинчиками. Под ним располагалась танцевальная площадка с маленькой сценойдля группы, а рядом раскинулось большое фойе, полное маленьких коктейльныхстоликов и приземистых удобных кожаных кресел. Магазины были закрыты, так каксудно стояло в порту, но через отгораживающие их вентиляционные решеткинесложно было разглядеть их разнообразное содержимое. В неглубоких нишах былавыставлена дорогая одежда, изысканные драгоценности, фарфор, черные смокинги инакрахмаленные рубашки и различные сувениры.

Повсюду бродили пассажиры – в основном довольно старыемужчины и женщины в скупой пляжной одежде, многие из них собирались внизу, втихом, освещенном дневным светом фойе.

– Идем в каюту, – сказал Дэвид и потянул меня за собой.

Такое впечатление, что каюты-люкс, куда мы направлялись,были отрезаны от основной части корпуса. Нам пришлось проскользнуть в фойе«Королевского Гриля» – длинный, узкий, приятно обставленный бар,зарезервированный специально для пассажиров верхней палубы, после чего мы нашлискрытый от посторонних глаз лифт, который и доставил нас в номера. В баре былиочень большие окна, открывавшие вид на чудесную голубую воду и чистое небо надголовой.

Все это епархия первого класса в ходе трансатлантическогорейса. Но здесь, на Карибах, такие ограничения отсутствовали, хотя фойе иресторан преграждали путь к оставшейся части плавучего мирка.

В конце концов мы выбрались на самую верхнюю палубу пароходаи попали в гораздо более изысканно отделанный коридор, чем внизу. Пластиковыелампы и красивая обивка дверей носили отпечаток арт-деко. Освещение также былокуда щедрее и веселее. Из небольшого занавешенного камбуза возник дружелюбныйстюард – джентльмен лет шестидесяти, который и направил нас к нашимапартаментам у дальнего конца холла.

– А где апартаменты Королевы Виктории? – спросил Дэвид.

Стюард немедленно ответил с очень похожим британскимакцентом, что апартаменты Виктории расположены всего лишь через две каюты. Онуказал на нужную дверь.

Взглянув на нее, я почувствовал, что у меня волосы встаютдыбом. Я знал, точно знал, что демон находится внутри. Зачем ему утруждатьсяпоисками убежища посложнее? Мне об этом можно было не рассказывать. В этойкаюте, у стены, мы найдем большой сундук. Я смутно сознавал, что Дэвидиспользует весь свой авторитет и обаяние, объясняя стюарду, что он – врач исобирается взглянуть на своего близкого друга Джейсона Гамильтона повозможности поскорее. Но беспокоить мистера Гамильтона ему не хотелось бы.

Ну конечно нет, отвечал веселый стюард, от себя добавив, чтомистер Гамильтон целыми днями спит. Да он и сейчас спит. Смотрите, на ручкедвери висит табличка: «Не беспокоить». Но разве нам не хочется устроиться всвоих каютах? А вот и наш багаж.

Каюты меня удивили. Сквозь открытые двери я увидел обаномера, прежде чем удалиться к себе.

Опять сплошные синтетические материалы, пластик, лишенныйтеплоты дерева. Но комнаты оказались довольно большими и на вид роскошными;между ними была дверь, объединяющая их в великолепные апартаменты. В настоящиймомент дверь эта была закрыта.

Меблировка комнат была идентична, за исключением небольшихразличий в цвете; все напоминало стандартные гостиничные номера – низкиеширокие кровати, задрапированные мягкими, пастельных оттенков покрывалами,узкие туалетные столики, встроенные в зеркальную стену. Модный большойтелевизор, ловко спрятанный холодильник и даже небольшое пространство, гдеможно посидеть, – бледный, красивой формы диванчик, кофейный столик иобитое драпировкой кресло.

Что меня, однако, действительно удивило, так это веранда.Огромная стеклянная стена со скользящей дверью, за которой находились частныебалкончики, достаточно широкие, чтобы вместить стол и стулья. Что за роскошь –выйти на воздух, опереться на перила и посмотреть на очаровательный остров исверкающую бухту. И это, конечно же, означает, что в каюте Королевы Викториитоже есть веранда, сквозь которую ярко светит утреннее солнце!

Я не мог не рассмеяться про себя при воспоминании о старыхкораблях девятнадцатого века и их крошечных иллюминаторах. И хотя бледныебездушные краски оформления вызывали у меня антипатию, равно как и полноеотсутствие каких-либо качественных отделочных материалов, я начинал понимать,почему Джеймс до сих пор оставался очарованным этим своеобразным маленькимцарством.

Тем временем я явственно слышал, как Дэвид вовсю болтает состюардом, и их живой британский акцент с каждой репликой обостряется ещебольше, а речь становится такой быстрой, что я уже не всегда понимаю, о чемидет речь.

Похоже, речь шла о бедном снедаемом недугом мистереГамильтоне и о том, что доктору Стокеру не терпится проскользнуть к нему ивзглянуть на него спящего, но стюард ужасно боялся допустить подобную вещь.Доктор Стокер хотел получить и оставить у себя запасной ключ к каюте, чтобы навсякий случай вести личное наблюдение над пациентом…

Только постепенно, пока я разбирал чемодан, до меня дошло,что эта беседа и вся ее лирическая вежливость сводится к вопросу взятки.Наконец Дэвид самым любезным и заботливым тоном сказал стюарду, что понимает,как тому неудобно, и будет чрезвычайно рад, если приятель в первом же портупоужинает за его счет. А если все пойдет не так и мистер Гамильтон расстроится,то Дэвид возьмет всю вину на себя. Он скажет, что взял ключ из камбуза. Стюардскомпрометирован не будет.

Кажется, битва выиграна. Дэвид явно использовал свой почтигипнотический дар убеждения. Но тут последовала вежливая и очень убедительнаячепуха о том, как болен мистер Гамильтон, как семья послала доктора Стокераприсмотреть за ним, как ему важно взглянуть на его кожу. Ну да, кожу. Безсомнения, стюард сделал вывод, что речь идет об опасной для жизни болезни. И вконце концов он признался, что остальные стюарды обедают, он сейчас насигнальной палубе один, да, он отвернется, если доктор Стокер абсолютно уверен…

– Дорогой мой, я беру всю ответственность на себя. Вот, выдолжны взять это себе за причиненное беспокойство. Поужинайте в каком-нибудьприятном… Нет-нет, не спорьте. Теперь предоставьте дело мне.