Читать книгу "Маятник - Степан Вартанов"

В любом уважающем себя фэнтези автор непременно написал бы, как вздрогнул главный герой, пораженный безмерной чуждостью глаз древнего монстра на лице молодого человека, почти ребенка… Ничего подобного. Веселый, задорный взгляд, и искорки смеха на дне золотисто-карих глаз. Поймав себя на том, что он откровенно пялится на собеседника, Ромка поспешно отвел взгляд.

— Для покойника ты на диво скромен, — фыркнул Император. — Для Рыси, кстати, тоже. — Он неожиданно возвысил голос: — Тран Ситар, Высокий Лорд Рыси, подойдите к нам, если вас не затруднит, конечно.

— Тран, — почти с любовью прошипел Лар. — Господи, сам идет! Нет, жизнь все-таки прекрасна!

— Я думал, ты его ненавидишь, — удивился Ромка.

— Ну да, а ты что, решил, что я сейчас к нему целоваться полезу?! — возмутился Лар, затем подозрительно поинтересовался: — Это что было — ирония?

— Ну…

— Ладно, один-ноль.

Тран Ситар, между тем, пересек зал неторопливым шагом, и в его походке было столько силы, что Ромке, который впервые видел своего «отца» живьем, не вольно захотелось попятиться. Осознав это позорное побуждение, он, наоборот, сделал шаг вперед. Лар опять фыркнул. Если Ромка был весь, что называется, на адреналине, то его спутник, похоже, наслаждался каждой секундой державной аудиенции.

Подойдя, лорд Рыси уставился на Ромку, словно на ничтожную букашку. Ни малейших признаков беспокойства.

— Еще один игрок в покер на мою голову.

— Ага, — согласился Лар. — Только вот карты у него на руках паршивые. И не стучи зубами.

— Что?!

— Один-один.

— Мой господин? — Тран Ситар опустился на одно колено, склонил голову и коснулся правой ладонью пола, придерживая левой рукой висящий на поясе меч.

— Воинский поклон, надо же! — прокомментировал Лар.

— Радуйтесь, Тран! — Император одарил коленопреклоненного лорда улыбкой, при виде которой позеленела бы любая голливудская звезда. — Ваш сын нашелся! Да вы вставайте, вставайте! Что за формальности.

— Ваше величество шутит, — с равнодушным достоинством произнес Тран Ситар. — Это не мой сын. Это…

— Да нет же, — улыбка стала еще шире, хотя, казалось, куда уж дальше. — Сами сравните. Геном…

Взмах руки, и в воздухе повисло объемное изображение неизвестно чего. На ДНК, как их рисуют в книжках, это точно не походило.

— А вот — аура! — Последовал еще один взмах, картинка сменилась. — Слегка изменена, но все еще вполне узнаваема. Или вот магостатика…

— Копия. Я…

— Тогда прикажите доставить сюда оригинал.

Ромка вздрогнул. Вот теперь он верил, что сидящему на троне существу больше шести тысячелетий и что это самое могущественное существо во Вселенной. Пардон, во всех мыслимых вселенных. От его голоса веяло просто запредельной мощью.

— И постарайтесь доставить его живым. — Император снова улыбался. — Нам предстоит Развлечение.

Именно так и сказал — Развлечение. С большой буквы. Тран Ситар поклонился и поспешно направился к двери.

— И он послушается? — спросил Ромка.

— Да, — отозвался Лар. — Он не самоубийца.

— Однако. — Теперь внимание Императора было всецело сосредоточенно на Ромке. Высокие Лорды так и стояли вдоль дальней стены, видимо, этикет не позволял им подойти и поинтересоваться, что за ерунда тут творится. Но смотрели во все глаза, Ромка буквально кожей чувствовал любопытные взгляды. — Скоро здесь будет не один, а целых два Кайла. Во избежание путаницы как мне к вам обращаться, молодой человек?

— Ромка, ваше величество. — Ромка снова попытался поклониться, но Император остановил его небрежным жестом.

— Давай без физкультуры, Ромка, — сказал он, и на этот раз его голос прозвучал у Ромки в голове. — Здравствуй, старая сволочь.

— Здравствуй, Вирка, — отозвался Лар, прежде чем Ромка успел поинтересоваться, с чего это его сволочью обозвали. — Я тоже рад тебя видеть.

— Да, немало времени прошло, — вздохнул Император. — Но видишь, ты жив, я жив, он вот — и то жив…

— Пока.

— Давай без намеков. Ты знаешь, что я не вмешиваюсь в дела людские.

— Мог бы иногда… — мрачно буркнул Лар, а Ромка вдруг ясно понял, что Император только что отказался защищать его, Ромку, от Маятника. Было… Было обидно, хоть Лар и повторял ему многократно, что этой конкретной надежде сбыться не суждено.

— Поводишь его по дворцу, — пожал плечами Император. — Я даю вам двоим полный доступ. Покажи все, расскажи… В конце концов, он заслужил почестей и все такое. Вы с ним прошли немалый путь…

— Сами… — иронично вставил Лар.

Император поднял бровь.

— Давно понял? — поинтересовался он.

— После катера, — пояснил Лар. — Чтоб я поверил в лампочку на пластиковом грузовичке, которая не перегорела за шесть тысяч лет…

— Лар? — осторожно прервал их беседу Ромка. — Так он знал?

— Знал, — кивнул Император. — Но заметь, помог вам лишь однажды. Цени.

— Значит, вы знали и о заговоре?

— Да. Вот только уязвимости в ритуале нет, ты уж извини.

— То есть все зря.

— Ничего и никогда не происходит зря, — строго сказал Император. — Ты нашел хорошего друга. Повидал мир. Стал сильнее, в конце концов. Кроме того…

— Что — «кроме того»? — Ромке опять пришлось делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться, и он надеялся, что Император этого не заметит.

— Он сейчас скажет, — усмехнулся Лар, — что, кроме долга, есть еще и удовольствие.

— Ну, вообще-то я хотел сказать, что ты получил шанс выбраться из накопителя, — пожал плечами Император. — Но да, и удовольствие тоже не стоит сбрасывать со счетов. Люди — не роботы и не благородные герои из книжек. Плюнуть Рыси на сапоги — оно дорогого стоит.

— Вообще-то, — осторожно сказал Лар, — я рассчитывал на нечто большее, чем просто плевок.

Император просиял.

— Поторгуемся? — весело спросил он.

— Вир, я…

— Клан Рыси, — перебил его Император. — Самый древний. Он часть нашей истории. Самый могущественный. И запредельно, немыслимо жестокий. Что мне делать с ним?

— Сделай из них плевательницы и расставь в местах большого скопления народа.

— Ты жесток, Кузнечик.

— Я же не сказал: сделай унитазы, — возразил Лар.

— И все же. — Император побарабанил пальцами по подлокотнику своего трона. — Мне не хотелось бы нарушать традицию и вмешиваться в ход событий. Что скажешь?

— Лар, — осторожно подал голос Ромка, — мне сказать, что я ничего не понимаю, или это и так ясно?