Читать книгу "Что известно реке - Изабель Ибаньез"

я.

— Почему предположительно? — спросил Уит.

— Потому что моя мать — лгунья, — сказала я. Последняя строчка его письма въелась в мою память. Пожалуйста, никогда не прекращай искать меня. Я не подведу его. — А что, если мой отец жив? Он может быть, где угодно.

— Оливера, — мягко позвал Уит, его глаза были добры и полны сочувствия.

— Он может быть жив, — настаивала я. Отвернувшись от Уита, я продолжала тешить надежду, что мой отец все еще жив. Это было глупо. Практически невозможно. Но это могло быть правдой. — Расскажи мне все до конца, дядя.

— Когда твои родители не вернулись даже спустя недели, когда мои письма остались без ответа, я оставил Филы и вернулся сюда, — в уголках его глаз собрались слезы. — Инез, я искал их всюду, но они как в воду канули. Никто не знал, где они находятся. Я боялся, что Компания могла убить их обоих. Спустя недели безуспешных поисков я был вынужден придумать правдоподобную историю их исчезновения.

— И тогда ты написал мне.

Он с грустью кивнул.

— А тем временем, моя мать вынашивала план о том, как тебя подставить и обвинить в убийстве моего отца. Она оставила письмо, чтобы кто-то мог обнаружить его, адресованное месье Масперо и предупреждающее его о том, что ты опасен и связался с преступниками.

— Тогда, — произнес Уит, подхватывая повествование. — Она приехала на Филы, должно быть, надеясь обнаружить гробницу, как это сделал ее муж.

— Я привела ее прямо к гробнице, — с горечью констатировала я. — Она забрала сокровища, а затем дважды обманула мистера Бартона, чей напарник придумал похитить меня в отместку, надеясь заключить с ней сделку.

— Кем бы ни был этот сообщник, у него должны быть глубокие связи с Компанией.

— Разве это не очевидно? — с горечью произнесла я. — Это наверняка мистер Стерлинг.

Уит покачал головой.

— Или сэр Ивлин. Он ведь заслал на Филы шпиона.

— Которого ты так и не обнаружил, — кисло сказал мой дядя.

— Я допросил всех возможных подозреваемых, — ледяным тоном произнес Уит. — Разумеется, осторожно. Никто не был похож на нашего преступника.

Мы были далеко от реальной проблемы. Мы не были на Филах, и Эльвира была мертва. Это все, что меня волновало.

— Это я виновата в смерти Эльвиры, дядя. Ты не знаешь, куда могла сбежать моя мать? Может, она действительно в Амарне?

— Откуда ты могла знать, что Эльвира последует за тобой?

— Потому что она всегда так делала, — сказала я. От злости мой желудок завязался в узел. — Она всегда делала то же, что и я. И мама расплатилась ей вместо меня, — я наклонилась вперед, вперившись взглядом в своего дядю. — Но я все исправлю, дядя. Я верну артефакты, я сделаю мо—

— Мне плевать на артефакты! — закричал дядя Рикардо, его голос звенел, пробиваясь сквозь мои мысли. — Меня заботит лишь твоя безопасность, — он потянулся к моей руке, и я позволила взять ее. — Инез, ты должна вернуться домой.

— Если ты считаешь, что я уеду после всего произошедшего, то ты сильно ошибаешься, — ярость цвела в моей груди и звенела в ушах. — Я не уеду, пока моя мать не заплатит за то, что совершила. Эльвира умерла. Я не могу— я никогда этого не отпущу. Мама знает правду о папе, и я никогда не откажусь от него. Пока дышу. Она должна быть остановлена, и я буду той, кто это сделает.

— Но— начал мой дядя.

— Ты сам сказал, — нетерпеливо перебила я. — Возможно, она ищет еще одну гробницу, больше артефактов. Алхимические свитки. Кто знает, сколько еще людей пострадает от ее рук? Умрет? Ты хочешь, чтобы это было на твоей совести? Потому что я этого не хочу.

— Хорошо, тогда оставайся, — сказал дядя Рикардо с прежней холодностью. — Я не знаю, где ты будешь жить, но ты можешь оставаться в Египте, если хочешь этого.

Я растерянно посмотрела на него.

— Что значит, где я буду жить? Я собираюсь оставаться в Шепарде. Со всеми вами.

— В каком номере? На какие деньги?

Кровь закипала в моих жилах. Мой голос дрожал от гнева.

— На мои деньги. Я ведь наследница, не так ли? У меня должно быть достаточно денег, чтобы купить королевство. Наверняка у меня найдутся деньги, чтобы обеспечить себе крышу над головой.

Глаза Уита метались между нами, глубокие морщины исказили его лоб.

— Королевство?

— Инез, — начал мой дядя, тон его голоса был убийственным. — Твои деньги принадлежат мне, пока ты не выйдешь замуж.

Я моргнула, уверенная, что ослышалась.

— Ты помнишь письмо, которое ты мне прислал?

— Конечно, помню, — огрызнулся он.

— Ты дал мне право распоряжаться моим состоянием. Это твои слова или ты снова мне лжешь?

Его глаза пылали яростью.

— Я говорил, что ты можешь получать часть. Кроме того, это было до того, как ты влезла в мои дела—

— Влезла?

— Это было до того, как ты подвергла свою жизнь опасности самым глупым образом; до того, как я понял, насколько плохо ты разбираешься в людях. Доверяешь не тем, безрассудно подвергаешь свою жизнь риску, едва не утонула в Ниле. Ты заставила пройти меня через многое, ты заставила пройти через многое себя. Возвращайся домой, Инез.

Я резко вздохнула.

— Дядя—

— Без денег ты долго не протянешь в чужой стране, Инез, — произнес он и его голос не терпел возражений. — Я не стану помогать тебе разрушать свою жизнь.

УИТ

Меня ожидала телеграмма по возвращении в Шепард. Сообщение пришло не от того адресата, что я ждал. Она никогда не писала мне прежде. Ни разу. Я не ожидал, что она вычеркнет меня из своей жизни. Но она вычеркнула. Полностью.

Черт бы меня побрал.

Я сидел, как в трансе на балконе своего тесного гостиничного номера, наблюдая за оживленной улицей внизу, но, не видя, на что смотрел. Шум возрастал, такой знакомый, но неразборчивый, а мой разум уже заволокло от спиртного. Виски, я полагаю. Я прищурился, смотря на бутылку, и этикетка расплылась перед глазами.

Правда. Виски. Здравствуй, старый друг.

То был огонь, ползущий по моему горлу. Возвращение будет подобно аду. Я не останавливался, пока не погрузился в забвение. Потому что в моем сознании все еще слишком отчетливо стояло лицо Инез. Я все еще помнил ее вкус.

Целовать ее было ошибкой.

Что будет, если мой план не сработает? Страх поднимался, как кислота в горле. Я помчался к туалету в своей комнате и меня стошнило. Прополоскав рот, я вернулся к узкому столу на балконе, размышляя о выборе, и о том, что у меня его нет.

Я остался