Читать книгу "Яркие краски для Бесполезной - Юлия Галынская"

Бесполезной. Глупой девчонки, что явно не хочет делиться ею.

Можно ли было её уговорить, заставить делать то, что я хочу? Вряд ли. Рядом с ней находился принц, а он отнюдь не дурак. Явно получил от девчонки подпитку, раз не оставляет ее одну. Все время рядом, браслеты на нее надел. Такой делиться не будет. Светлана сказала, что смогла перехватить немного магии именно, когда принц отошёл от девушки.

Божественная магия влечет и манит сильных мира сего. То, что за Миланой увиваются такие, как маршал, герцог и посол из Солдара, уже не удивляло, но сильно мешало моим планам. Девушка должна достаться мне!

А для этого надо просто убрать всех с дороги. Самый опасный был маршал. Хитрый, жестокий, беспощадный, но на мою удачу я встретил сегодня Юрга. Ученый был сильно расстроен и тихо бубнил себе под нос, поминая «добрым» словом маршала и его идеи, чем и привлек мое внимание.

Сейчас, играя на эмоциях захмелевшего коллеги, я получал информацию, которая поражала меня своей невероятностью и в то же время открывала передо мной тысячи возможностей!

Измененные ошейники, контролируемые обернувшиеся, Мила, как приманка для этих зверей, принц и посол из Солдара, как первые цели проверки. Мысленно я уже потирал руки, понимая, каким образом можно все устроить так, чтобы за один вечер избавиться от всех конкурентов на божественную магию. Лишь один вопрос оставался для меня очень важным.

— Ты проделал огромную работу! — хвалил я Юрга, — Восхищаюсь твоим талантом и способностями. Трудно было создавать такой шедевр управления? Ты, наверное, создал абсолютно новый ошейник с нуля?

О, да! Ошейник подчинения и контроля. Он был важен для меня. Рабские ошейники создавались давно, и работали они исключительно на мужчинах или мальчиках. Если его надевала алиэри, он просто не срабатывал. Вообще! Тогда, узнав об этом, я не придал этому значения, но сейчас…

Милана была «Бесполезной». Алиэри, не желающей добровольно и в полной мере делиться своей силой и энергией. Но божественная сила принадлежала мне! Именно я понял, что она существует, я искал и нашел ее и не собирался больше упускать свои возможности. Раз девушка не желает отдавать свою силу, сделаем так, чтобы она захотела это сделать. Рисковать своей жизнью, тратить попусту силы и ресурсы я больше не хотел. Хватило опыта со Светланой. Проще создать ошейник для Миланы и сделать ее своей послушной куклой. Это избавит от проблем таких, как принц и посол.

Юрг, накачанный спиртным и лестью, выкладывал мне все свои наработки, зарисовывал магические схемы, рассказывал об экспериментах по подбору материала и созданию кольца хозяина. А я, записывая его слова, уже видел перед глазами новую империю. Мою империю. Тут не будет силы крови, чтобы сесть на престол. Главное — создать кольцо хозяина, а после… Я надену ошейник на каждого недовольного, а армия из обернувшихся оградит меня от соседей, хотя… Пройдет время и ошейников хватит на всех…

Мила

— Эйран! Пощади! Я больше не могу, — я задыхалась от смеха и танцев.

Принц, сверкая белозубой улыбкой, только напоминал, что, как только мы остановимся, нас возьмут в кольцо герцоги и сама хозяйка дома. И я соглашалась на новый танец и очередную историю о похождениях Эйрана на службе.

Время от времени он подхватывал меня и увлекал к столикам с закуской, где уже дежурил Омелиан. Стойко игнорируя свою сестру, он изображал раба, всецело преданного мне и вручал стакан с прохладным напитком и небольшим пирожным. Девушка-фея при нашем появлении хмурилась, но молчала, а, когда мы вновь возвращались танцевать, начинала что-то говорить мальчику, порой хватая его за плечи и пытаясь привлечь к себе внимание.

— Ему стоит поговорить с ней, — заметил Эйран, когда огласили, что официальная часть закончена.

— Омелиан сам решит, как ему поступать, — заступилась я за мальчика.

— Пока он не поговорит, — пояснил Эйран, — герцог Ромулос будет преследовать нас. Он ведь считает, что молчание Лина — это твой приказ.

— Я поняла, но все же… Если за столько времени эта девушка не нашла, чем тронуть сердце Лина, я не буду ему приказывать говорить с ней.

— Не жалко тебе ее? Она ведь ждет малыша. Герцог уже за нами так не гоняется, посмотри, он волнуется за нее. Да и она выглядит так, словно сейчас в обморок упадет.

— А по мне она хорошая актриса. Если беременность ей так в тягость, то надо лучше заботиться о своем здоровье и не ходить на такие шумные мероприятия. В этой ситуации мне жалко Лина. Я помню ту боль, что была с ним, когда я исцеляла его уши. Я чувствовала страх одиночества и беспомощности, когда он рассказывал, как остался один с маленьким братом в лесу, его загоняли, как животное… Жалко ли мне герцогиню? Нет. Она замужем за заботливым человеком. Она свободна, богата, успешна… А мальчики жили одни все это время. Эти проблески сестринских чувств меня не трогают. Я лично слышала, как кричал Лин по ночам, когда ему снились кошмары о прошлом. Он пережил достаточно, чтобы заставлять его делать то, что он не хочет. Если бы он не настоял, то сейчас тут бы стоял Огнеслав…

— Алиэри Милана! Прошу! Нам надо поговорить, — пока я отвлеклась, наблюдая за своим пажом, посол Горислав успел подобраться к нам и, встав практически в середине танцевального зала, привлекал к себе внимание.

— Не хочу! — кажется, такая ситуация уже повторялась пятый или шестой раз. Эйран крутанул меня и увел от посла в сторону. — Что? С ним тоже надо поговорить?

— С чего ты это решила?

— Герцог Ромулос и Аделоис не могут до нас добраться, ты уводишь меня раньше, но Гориславу уже какой раз удается это сделать.

— Не ожидал, что ты это заметишь, — раскаяния на лице Эйрана не наблюдалось, он только шире улыбнулся и объяснил. — Горислав — хороший человек. Мы знакомы с ним давно. Возможно, услышав историю о его императрице от него лично, почувствуешь ту боль от ее потери, как и у Лина. Они обожали свою госпожу. Она была для них жизнью, надеждой. Все их поступки были продиктованы желанием оградить ее от опасности.

— Даже если так, то какой мне резон с ним разговаривать? Он же опять будет говорить о своем императоре и замужестве.

— Он — возможный союзник. Еще одна стена между тобой и маршалом.

—