Читать книгу "Вайдекр, или Темная страсть - Филиппа Грегори"

Мы рано велели подать чай и пили его в молчании, как недоверчивые незнакомцы. Наконец я поднялась, со стуком поставила чашку на стол и обратилась к Гарри:

— Если ты не занят, то не пройдешь ли со мной в контору? Я получила письмо по поводу реки Фенни, надо бы его обсудить перед картой.

Селия внимательно смотрела на меня, и я увидела, что она пытается понять, насколько правдивы мои слова.

— Если, конечно, Селия не возражает, — резко сказала я, в упор глядя на нее. Она смущенно опустила взгляд на шитье.

— Конечно нет, — мягко отозвалась она. — Через несколько минут я пойду в библиотеку почитаю.

Едва закрыв за собой дверь, я резко обернулась и без обиняков властно заявила Гарри:

— Ты должен остановить Селию. Она нас всех доведет до сумасшествия.

Гарри бросился в кресло, как обиженный мальчишка.

— Но я ничего не могу сделать, — с раздражением ответил он. — Я говорил с ней этим утром, поскольку вчера она ничего и слушать бы не стала, но она опять повторяет: «Я — леди Лейси, и в моем доме Джон пить не будет».

— Но она — твоя жена, — жестко заметила я, — она должна слушаться тебя. К тому же она всегда испытывала к тебе почтение. Напугай ее, повысь на нее голос, разбей что-нибудь. Ударь ее, наконец. Все, что угодно, Гарри. Но так дольше продолжаться не может.

Пораженный Гарри поднял на меня глаза.

— Беатрис, ты забываешься, — пробормотал он. — Мы говорим о Селии! Я совершенно неспособен кричать на нее, так же как я не могу взлететь на луну. Она не из тех женщин, на которых кричат. И я не собираюсь пугать ее.

Я прикусила губу, чтобы сдержать закипающий гнев.

— Ну как тебе угодно, Гарри. Но должна сказать, что в таком случае нас ждет жалкое Рождество. Ты не можешь даже выпить стакан вина после обеда. Как же мы будем принимать гостей? Что мы предложим тем, кто придет к нам с визитом? Этот план Селии просто глуп, и ты должен сказать ей об этом.

— Я пытался, — жалобно отозвался Гарри. — Но она беспокоится о Джоне. Она действительно запретила ему пить и не станет слушать никаких отговорок. — Его лицо неожиданно просветлело. — И она права, когда говорит о том, что мы были счастливы до смерти мамы. Если Джон перестанет пить, Беатрис, счастье снова вернется к вам. Ведь ради этого можно всем пожертвовать, разве нет?

— Да, конечно, — сладко сказала я. — Но, Гарри, меня удручает, что Селия, которая всегда так пеклась о твоем комфорте, сейчас запрещает тебе такие невинные удовольствия. Скоро ты станешь посмешищем всего графства, люди будут говорить, что твоя жена помыкает тобой и не дает тебе даже выпить стаканчик своего собственного вина.

Беспомощный бутончик рта Гарри поник.

— Это плохо, я знаю, — сказал он. — Но Селию не переубедить.

— Ведь мы же согласны с ней, — лживо продолжала я. — Мы тоже хотим, чтобы Джон перестал пить. Однако трудно себе представить, что он не найдет доступа к вину. И единственный выход — это отослать Джона в такую клинику, которая занимается подобными проблемами. Я интересовалась этим вопросом и узнала, что подле Бристоля есть клиника доктора Роуза, которая имеет дело как раз с такими случаями. Почему бы нам не послать Джона туда? Он может оставаться там, пока не излечится, а затем вернется к нам здоровым, и мы все будем опять счастливы.

— Да, — глаза Гарри заблестели от радости, — а пока его не будет, все останется по-прежнему.

— А сейчас, пожалуйста, предложи этот проект Селии, — сказала я. — И мы сможем отослать Джона уже на этой неделе.

Гарри вышел воодушевленный. Ожидая их решения, я перечитала письмо, касающееся проблем с нашей Фенни. Оно было от фермера, чьи земли располагались ниже по течению. Некоторое время назад он решил выращивать влаголюбивые культуры на ее берегах, прорыл отличные ирригационные каналы, и как только собрался открывать шлюзовые ворота, оказалось, что уровень в реке понизился. Это произошло из-за нашей мельницы, так как начался период молотьбы. Но если человек, ведя хозяйство, одним глазом наблюдает за рекой, а другим водит по строчкам в книжке, то он, конечно, не заметит изменения уровня воды.

Теперь вся его работа пошла насмарку, он обвинял в этом нас и настаивал, чтобы мы поддерживали уровень постоянным, будто я могла регулировать дожди. Я уже принялась набрасывать ответ, когда дверь скрипнула.

Я ожидала, что это вернулся Гарри сказать мне, что все хорошо, но это была Селия. Мне показалось, что она плачет, и я решила, что Гарри удалось победить в споре. Но когда я встретилась с ней глазами и увидела на ее лице решимость, то я поняла, что она не похожа на женщину, которую только что побил муж.

— Беатрис, Гарри хотел поговорить со мной, но я думаю, что он может сказать мне лишь то, что ты говорила ему, — твердо произнесла она, и, к своему удивлению, я почувствовала в ее голосе легкое презрение. — Я уверена, что мы с тобой достаточно близки, чтобы ты могла говорить непосредственно со мной. — (Я была права, ее тон звучал насмешливо.) — Так что будь добра, посвяти меня в свои планы относительно твоего мужа.

Я резко отодвинула письмо в сторону и бережно свернула карту, не отрывая глаз от этого храброго ребенка, который вдруг оставил свои светские замашки и бесстрашно ворвался ко мне в контору.

— Пожалуйста, садись, Селия, — вежливо сказала я.

Она решительно придвинула к себе высокий стул и уселась. Я вышла из-за стола и села рядом, стремясь придать нашей беседе дружеский характер, но Селия хранила неприступный вид.

— Мы не можем продолжать жить таким образом, — произнесла я озабоченным голосом. — Ты заметила, насколько неудобно все себя чувствовали сегодня за обедом. Мы не можем проводить так вечер за вечером, Селия.

Она кивнула. Мой разумный тон подавлял ее гнев. Я хотела заставить ее поверить, что проблема с Джоном беспокоит всех нас.

— Я считаю, что мы справимся с этой задачей довольно быстро, — ответила Селия, — я не думаю, что на это потребуется более нескольких недель.

— Селия, — прервала ее я, — он мой муж. И я хочу для него самого лучшего. Его здоровье и счастье так же волнуют меня, как тебя.

— Ты действительно так считаешь, — отважно спросила она, — или это только твои слова?

— Селия! — Но мой упрек не подействовал.

— Сожалею, если я веду себя невежливо, — ровно ответила она. — Но я просто не понимаю твоего поведения. Если ты и вправду любишь Джона, то ты должна быть обеспокоена его состоянием. Пока я этого не замечаю.

— Мне трудно это объяснить, — очень тихо произнесла я. — Я не могу простить ему смерти моей мамы. Мне очень хочется, чтобы он поправился, но я еще не могу любить его, как прежде.

— Но это придет, Беатрис. — Лицо Селии внезапно просветлело от сочувствия ко мне. — Как только он станет прежним, твоя любовь возвратится.

Моя улыбка была сладкой, как сахар.