Читать книгу "Не рискуй - Кристен Эшли"

прогрессом Грей рассчитывал, что конюшня будет достроена уже через две недели, самое большее через три, и наши лошади получат свой новый дом.

Грей сказал, что я должна выбрать цвет, в который он ее покрасит. Дом был белым, с двумя оттенками серого в деревянной отделке, смешанными то тут, то там с легкими акцентам красного, под цвет амбара. Старая конюшня была выкрашена в серый.

Я выбрала красный. Мне понравилась идея жить на ранчо с фруктовым садом и конюшней, выкрашенной в стереотипный красный цвет. Я могла бы быть стильной девушкой ковбоя-фермера, которая часто носила дизайнерскую одежду и туфли на высоких каблуках, но мы жили фермерской жизнью. С таким же успехом можно было бы пойти до конца.

Быстрое строительство конюшни было хорошей новостью.

Плохая новость заключалась в том, что племянника Ленни, Пита, наказали за то, что он сделал, а Бадди — нет. Он не признался, даже после того, как на него надавил отец. И пусть он был мудаком с извращенной, пугающей одержимостью Грейсоном Коди, но, к сожалению, он не был глуп.

Яд купил Пит. Однажды, работая (и потеряв эту работу) в другом саду поблизости, Пит приобрел знания, необходимые для получения вируса, который он ввел в деревья. Можно было проследить связь между снятием наличных со счета Бада и Сесилии с показаниями Пита, что Бадди заплатил ему за его гнусные поступки, но Бадди утверждал, что дал деньги, «чтобы помочь другу».

К сожалению, Тед и Джим, два других приятеля Бадди, кинули Пита, подтвердив, что Бадди, будучи хорошим парнем, просто хотел помочь Питу в трудное время, а Пит нес чушь, чтобы вытащить свою задницу из пекла.

Тот факт, что у Пита не было мотивации поступать так с Греем, а Бадди с младших классов публично вел одностороннюю, серьезную вражду с Греем, к сожалению, стало единственным фактом, говорящим в пользу Пита. Все вещественные доказательства нашли в доме Пита, и он во всем признался. За исключением платежей, произведенных в сроки, которые примерно совпадали с происшествиями, ничто не связывало Пита с Бадди. Имея лишь слово заключенного, давшего показания против Бадди, копы не могли установить между ними прямую связь, поэтому не имели права ни в чем его обвинить.

Нерешительно и сердито, Ленни поведал нам об этом у нас в гостиной. Ему не понравилось, что он подвел Грея, но его руки были связаны.

У Грея — нет.

Поэтому Грей навестил Бадди на работе. В его кабинете со стеклянными стенами он подробно объяснил, как пострадает Бадди от рук Грея при поддержке братьев Коди, если что-то еще случится на его земле, с Греем или со мной. Никто не слышал ни слова, все видели просто обмен репликами, но об этом шумел весь город.

Я не думала, что это остановит Бадди.

Я думала, его остановит то, что полицейское управление Мустанга открыто взяло под патронаж наше ранчо. Не только патрульные машины полиции Мустанга, но и окружного шерифа, случайно, но часто проезжали мимо ранчо и были ясно видны.

И не только они.

Братья Коди, Шим, Роан, Уит (последние трое, когда не работали в конюшне) или один из работников ранчо Джеба Шарпа почти всегда парковались на обочине напротив съезда к нашей собственности, стоя на страже. Также часто, ночью или днем, Шим, Роан или Уит проезжали по подъездной дороге, седлали одну из наших лошадей и объезжали на ней землю Грея. Кроме того, Джин, который работал электриком, установил в саду в случайном порядке очень яркие лампы с датчиками движения, которые загорались ночью, как маяк, если кто-то их активировал. Они не производили шума, но их было видно из окна нашей спальни, и любой, кто занимался тем, чем не следовало, мог разбудить светом владельца ранчо, который не спал крепко (и, увы, это было правдой для моего мужчины), но также могли подать сигнал проезжающему патрулю или бдительным братьям Коди и Джебу Шарпу.

От этого я чувствовала себя в безопасности, но знала, что Грей не разделял моих чувств, о чем свидетельствовала вышеупомянутая бессонница.

Мой мужчина боролся изо всех сил.

И я знала почему, так как он поговорил со мной об этом.

Грей не мог действовать открыто. Не мог выбить дерьмо из Бадди, чтобы преподать ему урок, не только потому, что он уже делал так раньше (несколько раз) и ничего не добился, но и потому, что это было противозаконно, а все глаза Мустанга были прикованы к нему. Он также был не из тех мужчин, кто мог бы подобраться к Шарпу, используя Сесилию или их детей.

У него не было других вариантов, кроме того, что он выбрал: предупредить Бадди.

И ему это было ненавистно.

Но я также знала, что если Бадди выкинет что-то еще, Грей сорвется, и тогда мы оба окажемся в дерьме.

Тем не менее, Грей, возможно, и не из тех мужчин, с которыми можно играть, но Джейни, Честити и Стейси поделились со мной тем, что другие не думали также про себя. С тех пор как сгорела конюшня, на Бадди и Сесилию обрушились несчастья.

Очень много.

У машины Бадди спустились две шины, а потом она вообще перестала заводиться, а, учитывая, что ей был всего год, это выглядело подозрительно. Их дом осквернили вандалы, окна забросали яйцами, а на фасаде кроваво-красной краской написали «убийца лошадей». Почтовый ящик, прикрепленный на столбе у дороги, дважды подвергался атаке водителей и бейсбольных бит. А Уит рассказал Грею то, что он узнал от отца: Бадди пришел в участок с запиской, которую Сесилия нашла у них на пороге, листок бумаги в конверте с всего лишь тремя словами, напечатанными на компьютере: «Убирайтесь из Мустанга».

Сесилия не показывалась в городе, и Джейни сказала мне, что она делала свои дела в Элке, но в остальном держалась в тени. Ходили слухи, что она пребывала в ужасе.

Я не могла упиваться их несчастьями. У них были дети. Это было неприятно, и хотя они сами навлекли это на себя и, возможно, заслужили это, их дочери ни в чем не были виноваты.

Я также не знала, кто это сделал. Может, дяди Грея, но это также мог быть кто угодно. Никто не верил, что Бадди поддержал Пита деньгами, все уважали Грея, и с теми пробелами, что заполнил Кейси о том, как Бадди поступил со мной и Греем, история распространилась повсюду, но я знала, это дело рук братьев Коди. К сожалению, разлучить влюбленных — не