Читать книгу "Маски Черного Арлекина - Владимир Торин"

Бредущий по полю сражения Мертингер, призрак в собственном сне, услышал яростный крик, который, без сомнения, принадлежал ему же.

– Крыш’таан! – кричал тогдашний он, Мертингер-с-мечом, в толпу врагов, размахивая перед собой окровавленным Адомнаном, уже вдоволь напившимся крови и славы в тот день.

Но орочий предводитель либо просто не спешил принять его вызов, либо дрался слишком далеко, на другом краю необъятного бранного поля.

Пока же Мертингер-призрак глядел на себя со стороны. Он был облачен в серебристые рельефные латы, шлем венчали перепончатые крылья и высокий черный плюмаж. Длинный тяжелый плащ из черного меха был весь окровавлен. На полубашенном щите застыл герб: алчно открывающий пасть дракон с серебристой чешуей на черном поле.

Мертингер-призрак глядел, как Мертингер-с-мечом дерется, рыча, словно голодный дракон. А черный клинок его Адомнана исходит очертаниями злобных пастей и жаждущих крови языков.

– Ты убьешь его... – равнодушно прошептал Мертингер-призрак, увидев, как какой-то орк появляется перед ним, тогдашним, с занесенным ятаганом. – И его убьешь...

Так и было... Мертингер-с-мечом совершает привычный уже выпад... удар... очередной враг падает с пробитым доспехом... лорд добивает его завершающим взмахом меча, задевая при этом еще одного из обреченных противников. Еще выпад, еще удар, еще одна заслуженная и долгожданная смерть. Фонтаны крови, отсеченные головы, разрубленные доспехи и сломанные ятаганы... Адомнан-голод, зловещий дар Стрибора, не знает преград, так же как его владелец не знает усталости.

Мертингер-с-мечом сражался пешим, он начал бой среди тех, кто в предрассветных сумерках грудью встречал таранный разбег орочьих всадников на громадных турах. Вместе со своими воинами он сумел остановить яростно несущуюся лавину, тем самым уничтожив последнюю ударную силу зеленокожих, шедших на прорыв. Вскоре, сразу после захлебнувшейся атаки врага, эльфийские полки, каждый из которых шел в бой под гордо реющей на ветру аэллой[12]своего Дома, стали неумолимо охватывать оголившиеся фланги орды, а кавалерия, проделав обходной маневр по редколесью, вышла вражеской армии в тыл и атаковала с ходу, противопоставив звериной ярости орков холодную ненависть, заледеневшую в сердцах и умах.

Зеленокожие дикари сопротивлялись отчаянно, понимая, что пощады не будет. На руках каждого из этих зверей была эльфийская кровь, и Мертингер-призрак знал, что Мертингер-с-мечом не собирался оставлять ее неотомщенной. «Никто из них не уйдет, – сказал тогдашний он Аэрлану перед битвой. – Завтра в воздухе Конкра не останется ни одного смрадного вздоха этих тварей. До захода солнца я убью их всех». Тогда воины всех Домов, прекрасно осознающие, что многие из них лягут здесь же, но при этом полные гнева и духа мщения, разделяли его мысли.

– Крыш’таан! Крыш’таан, я иду за тобой!

Мертингер-призрак глядел на себя со стороны и уже знал, чем все закончится. Мертингер-с-мечом пока что лишь копил в себе ярость. Не было таких слов, чтобы описать его ненависть к зеленокожим, в особенности к их вожаку, этому мерзкому смердящему отродью Крыш’таану, заслуженно прозванному в Конкре Ступающим-по-крови. Поговаривали, что этот проклятый всеми богами орк не мыслит и дня без расправы над эльфами и что к завтраку ему доставляют пленников, которых он жестоко убивает, прежде чем приняться за еду. Ходили слухи, что он пьет кровь убитых, забирая их силу. Крыш’таан виновен в гибели сотен его сестер и братьев, но сегодня наконец орк ответит за свои непомерные злодеяния. Собственной же никчемной жизнью. Ответит.

Мертингер-призрак просто глядел на себя, отстраненно изучая каждое собственное движение, каждую мгновенную перемену на своем же лице. Вокруг Мертингера-с-мечом уже образовался круг пустоты – ни один из врагов не рискует приблизиться, потому что весь путь иссеченного шрамами эльфа устлан разрубленными телами, никто не в силах бросить воителю в серебристом доспехе вызов, встать на его пути и уцелеть. Сама Тиена ведет и направляет его меч. Тогда он так думал. Теперь же он склонялся к выводу, что жестокому провидению, судьбе, клятому року или еще кому-то из тех мерзавцев, которые дергают за ниточки, просто захотелось поразвлечься. Насладиться очередными метаниями очередной марионетки. Или же все еще проще. Отнюдь не Тиена руководит его действиями, даже не таинственный кукловод, которого называют Судьбой, а лишь жестокость собственного ума, холодное сердце, не знающее пощады, и каменная рука, которая с легкостью воздает, но никогда не подаст.

– Крыш’таан! – Мертингер-с-мечом ищет своего врага, не давая шанса ни одному из зеленокожих, что пытаются его остановить.

Вот он уже один в самой гуще врагов, верные эльфы отстали, завязшие в тысячах схваток, кипящих по всему полю, но орки уже бегут, лишь только завидев кошмарные метаморфозы черного меча Адомнана. Перетекая, точно оплавляясь, и рисуя зловещие образы на стали, Клинок-Голод сегодня испил множество жизней...

– Крыш’таан! Тебе не уйти!

Но как ни сильна скопившаяся в нем ненависть к орде и ее вожаку, есть в Конкре тот, кого он ненавидит сильнее. Сильнее, чем этих зверей, и даже сильнее, чем ренегатов, предавших Лес и его Богиню. Этого единственного, настоящего врага сегодня здесь не было. Порой тогдашний Мертингер испытывал сомнения, что тот вообще существовал, но чувства, его самого и демона, живущего в Адомнане, которого нельзя обмануть, тут же кричали ему об обратном. Нынешний лорд Дома Недремлющего Дракона, конечно же, уже знал всю правду, и, оглядываясь на себя былого, мечущегося между сомнениями и неуверенностью, он поневоле печально улыбнулся. День битвы в долине Терновника и Роз завершал долгих пять лет, в течение которых он искал в лесах эту неуловимую тень, рыща по ее кровавому следу. Искал того, кто разрушил все, что он так любил; того, кто бросил Конкр в пучину войны, стравив благородных эльфов; того, кто привел орду в Альфар, предав огню Священный город; того, кто осквернил Храм демоническим пламенем Бездны; того, кто натравил северных варваров на его Дом; того, кто разорил гнезда драконов, направив их гнев на эльфов; того, кто виновен во всех неисчислимых бедах его народа. Лишь нынешний Мертингер знал, что вскоре он отыщет это... исчадие. Отыщет, чтобы вновь позволить этой мерзости ускользнуть, скрыться за пределами Конкра. А тогдашнему оставалось только молиться, чтобы им оказался не эльф. Он считал, что создания Тиены просто не могут быть способны на такое великое Зло. Мертингер все пытался убедить себя в этом, но даже тогда отчего-то не мог. После всего, чему он стал свидетелем в бушующей вокруг братоубийственной войне, когда эльфы из разных Домов резали друг друга без всякой жалости, на какое-то время он почти потерял веру в благородство и избранность детей Тиены.

– Крыш’таан!!!

Мертингер-призрак обернулся, заранее зная, что наконец, вот-вот увидит своего тогдашнего врага. Мертингер-с-мечом последовал его примеру, и вот перед ним – громадный орк в вороненом доспехе взмахивает секирой, криво усмехаясь лорду Дома Недремлющего Дракона, и громко рычит: