Читать книгу "Сердце королевы - Кристина Кашор"

– Лавка стоит. Но Тильда просила передать вам, что переписанные книги сгорели почти целиком, и литер вам они пока представить не могут. Брен весь день вчера трудилась над образцами, которые собиралась принести вам на утверждение, но их не найти на пепелище.

– А! – Хава со стуком поставила чашку на камни очага. – Ваше величество, – сказала она, сунув руку в карман, и что-то протянула Биттерблу. – Вот что выпало у них из мешочка.

Биттерблу взяла вещицу и внимательно пригляделась. В ее ладони лежала крохотная деревянная литера первой буквы деллийского алфавита.

Сомкнув пальцы, Биттерблу встала и отрешенно направилась к дверям.

Сквозь стеклянную крышу кабинета в башне странно светилось небо. По окнам бил снег.

Она вошла, и Тиэль обернулся, чтобы ее поприветствовать.

«Раннемуд замешан в чем-то ужасном… – сказал он ей однажды. – Я подумал, что если попытаюсь понять, почему он мог сотворить такое, то сумею привести его в чувство… Мне не приходит в голову иного объяснения, чем безумие…»

– Доброе утро, ваше величество.

У Биттерблу не было сил притворяться, не осталось никаких чувств, тело никак не могло усвоить то, что разум против воли уже начал осознавать.

– Раннемуд, Тиэль? – спросила она тихо. – Только Раннемуд?

– Что, ваше величество? – изумился Тиэль, застыв на месте и глядя на нее серо-стальными глазами. – О чем вы меня спрашиваете?

Как же Биттерблу устала от борьбы, от людей, которые смотрели ей прямо в глаза и лгали.

– Письмо, которое я написала дяде Рору про возмещение ущерба, Тиэль… Я поручила это письмо тебе. Ты отослал его или бросил в огонь?

– Конечно же отослал, ваше величество!

– Он его не получил.

– Иногда письма теряются в море, ваше величество.

– Да, – сказала Биттерблу. – И дома загораются сами по себе, а преступники убивают друг друга на улицах без причины.

Замешательство Тиэля переросло в какую-то загнанную тревогу. Он продолжал неотрывно глядеть на нее, и она читала в его лице эту тревогу – а еще ужас.

– Ваше величество, – осторожно спросил он, – что произошло?

– А чего ты ждал, Тиэль?

В это мгновение дверь толкнул Дарби и подал Тиэлю записку. Тот бросил на нее рассеянный взгляд, замер, перечитал, уже внимательней.

– Ваше величество, – сказал он. Голос его звучал все более и более озадаченно. – Сегодня утром, на заре, в торговых доках видели, как тот молодой лионидец – Сапфир Бёрч – бежал с вашей короной в руках, а потом бросил ее в реку.

– Чепуха, – произнесла Биттерблу ровным тоном. – В эту самую минуту корона находится в моих покоях.

Брови Тиэля недоверчиво сдвинулись к переносице.

– Вы уверены, ваше величество?

– Конечно уверена. Я только что оттуда. Реку обыскивали?

– Да, ваше величество…

– Но короны не нашли?

– Нет, ваше величество.

– И не найдут, – сказала Биттерблу, – потому что она у меня в гостиной. Должно быть, он бросил в реку что-то другое. Ты прекрасно знаешь, что он мой друг и друг принца По. Он ни за что не стал бы бросать мою корону в реку.

Никогда еще Тиэль не выглядел настолько ошарашенным. Дарби рядом с ним оценивающе сузил желто-зеленые глаза.

– Если он украл корону, ваше величество, – сказал он, – наказанием за такое преступление была бы виселица.

– А вас бы это устроило, Дарби? – спросила Биттерблу. – Это решило бы ваши проблемы?

– Прошу прощения, ваше величество? – оскорбленно запыхтел Дарби.

– Нет, уверен, ее величество права, – вставил Тиэль, неловко нащупывая почву под ногами. – Ее друг никогда бы так не поступил. Без сомнения, кто-то ошибся.

– Кто-то жестоко ошибся, – сказала Биттерблу. – Пожалуй, мне лучше вернуться к себе в покои.

В нижних кабинетах она помедлила, вглядываясь то в одно лицо, то в другое. Руд. Ее писари, ее стражники. Холт. Она вспомнила, как Тедди лежал в переулке с ножом в животе, – Тедди, который всего лишь хотел, чтобы люди умели читать. Вспомнила, как Саф спасался от головорезов, как его несправедливо обвинили в убийстве. Представила, как на него, мокрого и дрожащего после ныряния за костями, надвигается человек с ножом. Как бьется Брен, пытаясь спасти печатную лавку от пламени.

Ее прогрессивное правительство.

«Но ведь Тиэль спас мне жизнь. Холт спас мне жизнь. Это невозможно. Я что-то не так поняла. Хава лжет о том, что видела».

Сидящий за столом Руд поднял голову и встретился с ней взглядом. И вдруг Биттерблу вспомнила про литеру, которую все еще стискивала в кулаке. Она взяла ее двумя пальцами и показала Руду.

Тот озадаченно прищурился. А потом, поняв, обмяк на стуле. Из глаз его полились слезы.

Биттерблу развернулась и кинулась бежать.

Ей нужна была Хильда, нужны были Гиддон и Банн, но, когда она добралась до гостиной, их там не было. На столе лежали новые переводы и отчет, выведенный аккуратным почерком Помера. Сейчас это была последняя вещь на земле, которую ей хотелось видеть.

Биттерблу выбежала в переднюю, пронеслась по коридору и ворвалась в покои Хильды, но там ее тоже не оказалось. Возвращаясь, она на мгновение остановилась, влетела в собственную спальню и подбежала к сундуку матери. Рухнув подле него на колени и стискивая края крышки, заставила сердце задержаться на слове, которым назывался поступок Тиэля.

Предательство.

«Мама, – подумала она. – Я не понимаю. Как мог Тиэль оказаться таким лжецом, ведь ты любила его и доверяла ему? Ведь он помог нам сбежать? Ведь он был так добр и ласков со мною и обещал никогда больше не лгать? Я не понимаю, что происходит. Как это возможно?»

Наружные двери со скрипом открылись.

– Хильда? – прошептала Биттерблу. – Хильда? – повторила она, придав голосу силы.

Ответа не было. Когда она поднялась и двинулась к двери спальни, до ее слуха из гостиной донесся странный звук. Глухой стук металла о ковер. Биттерблу поспешила в переднюю и остановилась как вкопанная: из гостиной выбежал Тиэль. Увидев ее, он тоже остановился. В руках Тиэль стискивал кипу бумаг, одичавший взгляд был полон боли и стыда. Он вперил взгляд в ее лицо.

Биттерблу замерла:

– Как давно ты мне лжешь?

Тиэль ответил едва слышно:

– С тех пор, как вы стали королевой.

У нее вырвался вскрик.

– Ты ничем не лучше моего отца! Я тебя ненавижу. Ты растоптал мое сердце.

– Биттерблу, – сказал он. – Простите меня за то, что я сделал и что еще собирался сделать.

А потом распахнул двери и исчез.