Читать книгу "Седая весна - Эльмира Нетесова"

Юлька так и не поняла, за что обиделся на нее Макарыч. Уехав от него рано утром, она так и не выдавила из него обещания встретиться вновь. Он вяло ласкал, не осыпал, как прежде, восторженными словами. Усадив в такси, рассчитался с водителем и тут же, не оглянувшись, вошел в дом.

Юлька открыла сумочку, чтобы достать помаду. Увидела деньги. Их не было. Значит, Макарыч положил. Рассчитался с нею, как с проституткой. Значит, больше говорить не о чем. Но что с ним случилось? Почему изменился к ней так внезапно и резко?

Капали слезы на сцепленные руки.

— А может, самой приехать к нему вечером без приглашения? Что как выгонит? Нет, пусть сам позовет, — решила подождать. Но через неделю не выдержала. Приехала. Дверь дома была на замке. Окна забиты досками крест-накрест. Видно, хозяин" надолго покинул дом и даже не захотел проститься с нею — с Юлькой…

Макарыч уже был далеко от дома, на другом краю земли…

Расставшись с Юлькой, он долго думал над своим завтрашним днем. И решил принять предложение следователя. Получив документы, уехал на Камчатку, попросив соседей иногда присматривать за домом.

Новое место, люди, работа, быстро выбили из памяти короткую связь и имя — Юлька. Ее быстро заменили другие — грубоватые, напористые, нахальные. Сколько их было в Октябрьском, всех и не упомнишь. Нинки, Зинки, Верки, Зойки, Надьки, Катьки…

Иные сами висли на шею. Макарыч не терялся. Не уводил далеко. Да и зачем? Куда спрячешься на открытом морском берегу? И от кого, если после смены весь берег и общежития кишели кучкующимися сезонницами, вербованными, приехавшими на заработки. Макарыч затаскивал очередную бабу под лодку. Натешившись вдоволь, оставлял ей бутылку вина на память и шел к другой, если оставались силы.

Пять лет он работал с рыбаками на ставном неводе, ловил лосося. Жил в общежитии, получал хорошие деньги. Но зимою всякий раз боялся спиться от безделия…

Вот так и решил через пять лет съездить домой в отпуск.

Набил рюкзак красной рыбой, взял ведро кетовой икры и через три дня приехал домой. В тот же день соседей собрал. Угощал всех подряд. Еще бы! Дом, сад и огород — в полном порядке, словно только и ждали возвращения хозяина.

— Ты ж насовсем? Иль опять уедешь? — спросил печник Тихон хозяина и добавил, вспомнив: — Как только уехал, баба к тебе заявилась! Такая сдобная, молодая. Гляди, еще раз оставишь ее одну — отобью, — глянул лукаво.

— Тихон, тебе баба зачем?

— Ночью чтоб спину грела…

Только тут Макарыч вспомнил про Юльку. Нашел ее телефон, записанный на стене кухни, и на следующий день позвонил.

— А-а, это ты! Куда ж пропал так надолго? Я приезжала. Нет, встретиться не сможем. Я уже замужем. У меня сын. Ему три года. А ты как?

— Все так же, без изменений. Сиротствую. С Камчатки вчера вернулся в свою пещеру, как ты назвала мой дом.

— Обижаешься? Но ведь не могут женщины ждать бесконечно, причем когда их о том никто не просил и не подал никаких надежд. Ни разу не написал и не позвонил…

— Как много упреков, Юлька! И это по телефону. А что было бы при встрече, не приведись остались бы мы с тобой! Запилила б!

— Да ладно, распиленный! Ты ведь не любил меня никогда, — обидчиво шмыгнула носом.

— Если б не любил, не вспомнил бы через столько лет, — решил успокоить женщину.

— Ну ладно, уговорил, давай увидимся. Но ненадолго, — предложила сама и через час приехала.

Натешившись в постели с Макарычем, встала, подкрасилась и сказала тихо:

— Знаешь, как человек, ты дерьмо. А вот как мужчина — равных нет.

— Ну и баба! Сущий черт! Тебе ли судить меня как человека? От мужика сорвалась!

— И что с того? Я еще приеду, если не смотаешься куда-нибудь. Мне здорово с тобой! А муж — прекрасный человек!

— Выходит, тебя это устраивает, жить с ним и ездить ко мне?

— Теперь многие так живут. Ничего особого в том не вижу. И ты не удивляйся. Все равно не поверю, что за эти годы не имел женщин, — увидела, как угнул голову хозяин и добавила: — Разве средь них не было замужних? Ну, вот и все. И ты не лучше меня. Не для того мы с тобой встретились, чтобы упрекать друг друга в чем-то. Глупо это! Жизнь слишком коротка, — чмокнула его в щеку. Сев в такси, открыла сумочку, увидела деньги, положенные Макарычем, но не разозлилась, не заплакала, спрятала в кошелек и улыбалась до самого дома.

Макарыч вскоре уехал на Сахалин. Перед отъездом снова встретился с соседями. Попросил Василия обложить дом кирпичом, а изнутри оштукатурить, покрасить окна, двери и полы. Заранее заплатил за материалы и работу, оставил ключи от дома.

Нет, не только на Сахалине побывал. Где только не носило человека. Неузнаваемо преобразился его дом. А хозяин словно забыл к нему дорогу. Только перед поездкой в Тюмень решил заглянуть на неделю. И снова, посидев с соседями до утра, сказал, что приехал ненадолго.

— Оженить тебя надобно! Ну, чего, как борзой, мотаешься по свету? Угомонись! Нешто не устал бродяжить? — сокрушался Тихон.

— А и верно, пора остепениться! — заметил Андрей.

— Не-е! Не променяю волю на бабью юбку! — не соглашался Макарыч упрямо. И, заплатив за подведение в дом воды, газа и телефона, решил оставить ключи Андрею. А перед отъездом снова позвонил Юльке.

— Знаешь, я почти забыла тебя. Сколько лет прошло! Думала, что не вернешься. Останешься навсегда на своем Севере. Ты хочешь встретиться? Вот чудак! Так и не нашел никого для себя за это время? Ладно, приеду, жди.

Она появилась через пару часов. Макарыч не без труда узнал в грузной, поседевшей женщине Юльку.

— Как ты сдала? Что-нибудь случилось?

— Да нет, просто судьба наказала за все. За то, что не ценила и не берегла, — достала платочек. Из сумки выпала фотография.

— Вот мой муж. Умер. От рака. Два года назад. Если б не сын, наверное, свихнулась бы…

— Сколько лет ему теперь?

— Уже восемнадцать, в институт поступил. Даже девушка имеется. Может, скоро бабкой стану. Сын говорит мол, держи себя в руках. А для чего? Для кого? Ведь вот женится и не нужна ему стану. Никому. Даже самой себе! Знаешь, как по ночам болит сердце? Сил нет встать на ноги. Сама виновата. Ведь вот и тебя обидела ни за что. Назвала твой дом пещерой. А какая разница, где он построен, что в нем есть или нету. Главное, что он родной, свой, как самый близкий человек. Ну, да видишь, поздно поняла. Выходит, не так жила, с холодной душой и пустой головой. Оттого тебя не удержала и мужа потеряла. И снова, как тогда, помнишь, где мы познакомились, на скамейке в парке. Опять жить не хочется. Впереди ничего…

— Слушай, Юлька! Не канючь! Держи себя в форме! Что это ты так Скоро стопталась? Ровно старый валенок! Глянь на себя! Одного стула мало! Задница до пола свисает, сиськи на коленках ночуют. Сама в слюнях и соплях. Смотреть гадко. Тебе едва за сорок, а выглядишь, как пенсионерка! Куда с тобой в постель? Мой хрен со страху отвалится добровольно. Ты по мужу плачешь. А ведь и его не любила. Жила веселой канарейкой. Только для себя.