Читать книгу "Игорь. Корень рода - Юлия Гнатюк"

Воевода не сказал княгине, что уже летят гонцы в Искоростень с приглашением от воеводы киевского Свенельда, пастора Рудольфа и воеводы Чекана прибыть всем заговорщикам и тем, кто участвовал в нападении на князя Игоря, в Киев по важному вопросу, который решать следует сообща.

Жердяй проводил очами Чекана и его шестерых охоронцев, сплюнул зло и с досадой, и дал знак своей полусотне. Воины нехотя последовали за ним, озираясь на открытые ворота, за которыми заманчиво серела сухая просторная конюшня, где можно было обсохнуть и отогреться. Меж тем следы прошедших по дороге возов и конских копыт всё более заливал и размывал дождь. После брода через лесную речушку дорога и вовсе пошла по низине, поросшей осокой. Лошади недовольно фыркали и с трудом ступали по илистой жиже. Заунывный дождь и не думал униматься, он всё лил и лил. Лихой рыси, чтобы быстрее нагнать злосчастный обоз, не получалось. Конечно, верхом шибче, чем на возу, но и времени прошло изрядно.

– Месим грязь неизвестно зачем, из-за какой-то бабы, мокнем, как собаки бродячие, а кто-то в Киеве, может уже добро да казну княжескую делит, тьфу! – ругался про себя и сплёвывал в грязь долговязый полусотник. – Куда сия дорога ведёт? – спросил, зябко передёргивая промокшими плечами Жердяй у бородатого невысокого, но коренастого проводника из местных.

– После того вон леска она на две разделяется, одна, что ошую, пойдёт на Искоростень, а та, что одесную, на Овруч и Туров. – ответил проводник. Когда, наконец, обогнули «лесок», который на самом деле оказался не таким уж малым, ехавший рядом с полусотником проводник устало молвил только одно слово: – Приехали!

И в самом деле, дорога, что лежала пред ними, была изъезжена, не в пример лесной. Глубокие колеи, залитые водой от многих колёс и немалого числа коней не могли сказать, куда свернул злосчастный обоз. Полусотник задумался. Продрогшие порядком воины глядели на него, ожидая решения. До Искоростеня и их тёплого стана было рукой подать, ещё засветло могли успеть, а вот до того же Овруча, а тем более Турова… от одной мысли о блужданиях по лесам под дождём стало ещё холоднее, казалось, сама душа дрожала от пронзительной сырости.

– Ошую, коли засветло не настигнем обоз, то поутру отправимся в сторону Овруча, – веско молвил Жердяй, и довольные таким решением воины немного оживились. Почти перед Искоростенем нагнали обоз из четырёх возов.

– А как мы узнаем, тот ли это обоз, полусотник, как бы других не посечь, беда может быть, – спросил пожилой десятник.

– Баба там должна быть молодая с девочкой, – молвил Жердяй. – Стой! – Обогнав обоз и тремя всадниками преградив путь возам, строго молвил полусотник. – Кто такие, откуда и что везёте? – Остальные воины тут же обтекли возы с боков, внимательно вглядываясь в лица возниц и нескольких верховых охоронцев.

Седовласый старик во главе обоза отвечал спокойно, отёрши от дождевых капель лик.

– Из Овруча, товар купца Шеляга везём, слыхали про такого?

– Слыхали, а что за товар, и есть ли среди вас баба? – спросил полусотник. Седовласый вдруг расхохотался вместо ответа, а потом проговорил сквозь смех:

– Если из семерых охоронцев и четырёх ездовых найдёшь бабу, то так уж и быть, забирай весь товар. Ну, уморил, совсем видать от дождя размок твой разум и в каждом встречном баба мерещится! Ха-ха-ха!

Жердяй и сам понимал, что речёт ерунду, но как ему отыскать нужный обоз? Возвернётся из Киева Чекан, не спустит ведь. Полусотник в который уже раз только зло сплюнул.

– В Искоростень! – непослушными от холода устами проговорил Жердяй ко всеобщему облегчению. Даже измученные кони, кажется, поняли его речь, потому что возвращались в град гораздо бодрее.

Обсушившись и поспав, воины с рассветом снова отправились на поиски и, хотя к обеду дождь почти закончился, опять промокли и продрогли. Поздно ночью вернулись и попадали на солому в большой кошаре для скота, где варяги обустроили свой стан.

Жердяй, устроившись поближе к очагу, спал на этот раз долго, остаток ночи и почти полдня. Может, проспал бы и дольше, да разбудило крепкое желание сбегать до ветру, а когда учуял запах жареного мяса, то понял, как голоден, и остаток сна растаял, что иней под солнцем. Но насытиться толком не успел. Пришёл какой-то незнакомый воин, не из вильцев, и отозвал его в сторону.

– Я из Киева-града с посланием к князю Малу прибыл. Твой Чекан велел передать, что ты со своей полусотней сейчас ему нужен в Киеве, так что особо не прохлаждайся, а двигай туда, – повелительно молвил незнакомец. Что-то недоброе шевельнулось в душе полусотника и от этих слов, и от начальственной речи незнакомца.

– А отчего Чекан из наших никого не послал, я тебя не знаю, – недовольно буркнул он.

– Вашим заботы хватает, оттого и зовёт твой воевода остальных, там сейчас такая каша заварилась… ого-го! Да, он ещё про какую-то молодицу велел спросить, нашёл ли ты её?

– А вот про это я самому Чекану и доложу, а не тебе, – сердито сузил очи Жердяй. И вернулся к очагу, но есть уже не мог. На душе стало совсем паршиво. Все его намерения в ближайшие дни изловить беглянку рухнули, а признаться в том Чекану…да, совсем худо! Пока остальные, перешучиваясь, ели, он думал, как выкрутиться из тяжкого положения.

– Утром знатные мужи искоростеньские в Киев отправляются, – радостно доложил Жердяю десятник Фокс, – вроде как княгиню Ольгу за князя Мала сватать будут.

– А из тех, кто раньше в Киев уехали, – воевода, купец Шеляг, пастор Рудольф с помощником, из них кто вернулся? – не разделяя доброго настроя десятника, спросил Жердяй.

– Да они все там к сватовству готовятся, оттого и вызвали знатных граждан Искоростеня, – пояснил десятник.

– Ладно, хватит отъедаться, – проворчал полусотник, продолжая в голове «переваривать» всё услышанное. – Завтра с искоростенскими сватами в Киев поедут три десятка, ты, Фокс, за старшего. – Сам Жердяй решил с двумя десятками остаться и продолжать поиски. Он не мог показаться пред очи Чекана, не выполнив наказ. А вдруг за оставшееся время повезёт, он сыщет беглянку, и тогда наказание будет не таким суровым…

После переживаний Жердяй уснул уже под утро. Проснулся от того, что кто-то сильно толкал его в бок.

– Просыпайся, полусотник, беда великая стряслась!

Жердяй протёр кулаками очи и едва узнал двух своих воев. Один весь измазанный в грязи и болотной тине. Чело второго было исцарапано, левое око почти заплыло, а здоровое око с необычно расширенным зрачком, видать, от пережитого испуга, выдавало крайнее возбуждение.

– Не доехали мы до Киева, полусотник, – прохрипел Фокс, бледный, как глинобитная печь у доброй хозяйки. Щека его, распоротая явно не острым орудием, а скорее сучком, кровоточила из-под спёкшейся корки. – В лесу засада была, порубили всех. Только мне и Туру удалось уйти…

– Я приотстал по нужде, – сбивчиво заговорил Тур, – а тут и началось, не помню, как сиганул в болото и ползком, ползком по жиже болотной… едва не утонул….