Читать книгу "Мушкетер и фея - Владислав Крапивин"

Итак… два метра — это двести сантиметров, и если их разделить на четыре, получится пятьдесят (задачка простая, это вам не деление дробей). Разумеется, число приблизительное, но все равно здорово! В полсотни раз будет приближать космические объекты Симкина астрономическая система! Ее можно назвать «С+С». То есть «Симка плюс Соня»…

Только из чего и как для такой системы смастерить трубу? Нужна будет великанская труба!.. Но это потом. Первые опыты можно провести и без нее.

Через две минуты Симка был на берегу. Вытащил из тайника между бревнами пустотелую линзу. Сперва решил было опять наполнить ее водой и прямо здесь провести первое испытание будущей «С+С». Но вспомнил, как долго наливается вода. К тому же она, если приглядишься, все-таки мутноватая. Чтобы зажечь мусор, годится, а для оптического прибора — едва ли. Вода из колонки гораздо чище речной. Поэтому есть смысл поскорее шагать домой. Тем более что надо макнуть палец, а то закрутишься и забудешь…

Симка покачал линзу в руках. Легонькая, когда без воды! Наверно, если сесть на плоскую сторону, можно поплыть по реке, как на маленьком круглом плоту… Хотя нет, перевернешься… А если лечь на нее животом?

«Не валяй дурака…» — неслышно сказал Который Всегда Рядом .

«Это не я, — оправдался перед ним Симка. — Это мысли сами по себе скачут…»

«Дурацкие мысли».

Но дурацкие или нет, а они скакали дальше. И Симка представил, как он не только плывет на «спасательной» линзе вдоль плотов, но и отважно переплывает реку. А что?

Переплыть реку было давней мечтой Симки Зуйка. Когда он купался с ребячьей компанией, некоторые мальчишки вразмашку храбро уплывали на другой берег и возвращались как ни в чем не бывало. А у Симки не хватало духа. Вернее, он трезво оценивал свои силы и понимал, что их может не хватить… Но здесь-то пришлось бы плыть лишь в одну сторону. Правда, без друзей-приятелей, которые в крайнем случае ухватят за волосы, но зато с надежной плавучей емкостью под животом. Надо только потуже вогнать в нее пробки…

«Ты же обещал маме не купаться в одиночку!» — возмущенно напомнил Который Всегда Рядом .

«А какое же это купание! — старательно возмутился в ответ Симка. — Это испытание спасательного средства! Я даже раздеваться не буду, только сниму башмаки. В одежде разве купаются?»

Шорты и майка облипнут, но велика ли беда! Зато не надо пилить в обход, через мост. И можно будет потом сказать ребятам: «Неохота мне больше болтаться от берега к берегу, я недавно переплыл реку от Односторонки до нашей лестницы. Не верите? Да хоть кто буду, если вру!..» — и в знак нерушимой клятвы сцепить и разорвать мизинцы. Про линзу можно не говорить, а сами они, конечно, не догадаются.

А кроме того… Теперь Симке казалось, что если он решится на такое отважное (хоть и с линзой, но все равно отважное!) путешествие, потом все в жизни будет хорошо. И Соня обязательно пришлет письмо!.. А если он не решится — будет наоборот. Известно ведь, что судьба помогает смелым, а трусости никому не прощает.

Если в Симкиной голове появлялась какая-нибудь «несусветная» (по маминому выражению) идея, было два способа от нее избавиться: или зарубить опасные мысли в самом-самом начале, или подчиниться им и постараться поскорее выполнить все, на что эти мысли толкают. Иначе они не дадут покоя, станут сверлить, сживать со света.

«Ох, Зуёк…» — сказал Который Всегда Рядом .

Если бы он твердо потребовал: «Не смей, дурак!», Симка бы отступился. Однако в неслышном голосе невидимого советчика был упрек, но не было окончательного запрета.

Симка глянул через реку. Половодье в этом году случилось хилое, река почти не разливалась. Правда, крайние быки-ледорезы перед опорами моста (они похожи были на косо затонувшие домики с острыми железными крышами) все еще стояли в воде. Когда река обмелеет до предела, они окажутся на песке, а расстояние для заплыва сделается меньше. Но не ждать же августа!.. А пока до откосов у здания музея… ну, тоже недалеко! Метров сто пятьдесят. К тому же и плыть-то придется не от самого берега, а от плотов, а это чуть не треть пути…

«Ох, Зуёк…»

Но он уже действовал решительно, не давая опасливому «ох» превратиться в трусливое «лучше не буду».

Сбросил башмаки и фуражку, сунул их в сумку, где лежал могучий кусок коры (тоже дополнительная плавучесть), приторочил ее к спине как рюкзак — ручки надел на плечи. Отверстия в верхнем крае линзы снова закупорил деревянными палочками. Прочно — от этого зависела безопасность. Вытащил из кармана ленты от Фатяниного платка, продернул их в отверстия для болтов на рамке линзы, скрутил в жгут. За них он будет держаться на плаву. А то сама-то линза скользкая, улизнет чего доброго…

Симка через полосу воды перешел с песка на плоты. Рядом с ними глубина была по пояс, и когда он забрался на бревна, со штанов бежало. Плот оказался широкий, и Симка порадовался этому. По теплым от солнца бревнам он доскакал до другого края. И вот она перед ним — «большая вода».

Который Всегда Рядом больше не говорил «Ох, Зуёк…» — чего тормозить человека, если он все решил окончательно! Только хуже сделаешь…

Симка опустил линзу на воду, она почти не погрузилась и запрыгала на мелкой ряби. Осторожно, без плеска Симка скользнул с плота сам, окунулся по шею. Вода в первый миг облепила его холодом, но почти сразу холод исчез. Симка ухватил жгут, толкнул линзу под себя. Она сперва сопротивлялась, выскальзывала, но он придавил ее животом. И она, послушавшись наконец, приподняла собой легонького Зуйка — плечи и спина с сумкой оказались над водой.

Симка крутнулся в воде, оттолкнулся ступнями от бревна и сделал первый гребок.

Так он и поплыл: левой рукой держался за жгут, а правой греб. Если грести двумя, получилось бы, конечно, быстрее, но ведь не отпустишься. Ладно, спешить некуда. Главное — не бояться…

Помогал Симка и ногами — дергал ими по-лягушачьи. Иногда дерганье и гребок совпадали, рывок получался сильным, тело толкалось вперед, как бы желая опередить державшую его плавучую линзу. Голова по самый подбородок макалась в воду. Несколько раз вода — очень пресная и пахнущая песком — попадала в рот, Симка даже закашлялся разок. Но это было ничего, не опасно. И не следует оглядываться — чтобы не огорчаться, если проплыл мало, или не пугаться, если много (тогда получится, что ты вдали от обоих берегов).

Впрочем, когда твои глаза почти вровень с водой, трудно определить, далеко ли берег. То кажется, что почти рядом, то, как у морского горизонта. К тому же мелкая рябь плещется у лица, гляди, чтобы не глотнуть опять… Но ни страха, ни усталости пока не было. И чтобы они не появились, Симка решил включить в себе какую-нибудь песню. Для такого случая годилась бодрая и дурашливая. Вроде этой:

На далеком Севере Эскимосы бегали, Эскимосы бегали За моржой.

Эскимос поймал моржу И воткнул в нее ножу , И воткнул в нее ножу Глу-бо-ко...

Эта песня помнилась с дошкольных времен. Ее любил голосить Симкин сосед пятиклассник Гришка Елохин, когда Симка и мама жили еще на прежней квартире, на Профсоюзной улице. Гришка голосил и накачивал велосипедным насосом залатанный волейбольный мяч, а его мать ругалась и требовала, чтобы он шел домой учить правила по русскому языку, потому что схлопотал переэкзаменовку. А Гришка нахально пел и не шел…