Читать книгу "На нарах с Дядей Сэмом - Лев Трахтенберг"

В разговоре со мной он часто употреблял сакраментальную фразу, выученную у когого-то русскоязычного сидельца. При этом он по-итальянски складывал в пучок пальцы правой руки и размахивал ими перед моим носом: «Chto ty pizdish, blyad’!»

Не избалованный на тюремные развлечения з/к Трахтенберг таял и немедленно улыбался. I was very easy to please.[366]

Мой юный коллега был жутко сексуально озабочен. Сверх всякой меры.

Пользуясь доступностью DVD-плееров, он выискивал в фильмах мало-мальски «эротические» моменты. Или то, что можно было отнести к таковым ввиду почти полного отсутствия на компаунде прекрасных дульсиней, изольд или джульетт.

Например, плывущая под водой женщина (в купальнике). Или танцующая танго дама (в полузакрытом платье). Или идущая по улицу леди (в развевающемся по ветру костюмчике). Почти любое существо женского пола вызывало у него прерывистое дыхание, потоотделение и эрекцию.

Далее, как в видеомонтажных студиях, Рикки покадрово просматривал заинтересовавший его отрывок. В «критический» момент, когда нога артистки поднималась хоть немного выше 45 градусов или юбка случайно задиралась выше колен, мой гормональный коллега по кинг-конговски бил себя в грудь и издавал призывный выкрик: «Смотрите, я вижу ее штучку! Нет, вы только посмотрите – мохнатка!»

Как правило, эти невинные «порносеансы» привлекали множество народу, толпившегося рядом со стойкой.

Настоящую «хард кор»[367] порнуху, приносимую на зону продажными ментами, избранные из избранных просматривали на карманных DVD-плеерах.

Ночью, в одиночестве туалетных кабин…

…Кроме Рикки, бывшего налетчика – чернокожего «дядюшки Джона», восьмидесятилетнего хромого профессора Томми, еще одной достопримечательностью библиотеки Форта-Фикс заслуженно считался грязнуля Винсет Бадди Кианси.

Наши рабочие стулья стояли в двух метрах друг от друга, поэтому у меня была счастливая возможность наблюдать за одним из самых скандально известных политиков США в условиях «за колючей проволокой».

Мой шестидесятилетний сослуживец по кличке «Мэр», попавший во все справочники и энциклопедии «Who is Who in America», досиживал 5-летний срок. На зоне его активно не любили за снобизм и затянувшийся на десять лет печальный эпизод биографии. Когда-то, на заре карьеры, Бадди работал спецпрокурором по борьбе с оргпреступностью.

А в тюрьме это – не есть хорошо.

Однако мой зашуганный лысоватый коллега прославился не этим. С 1975 года Винсент Кианси неоднократно переизбирался на пост мэра Провиденса, столицы штата Род-Айленд. Бадди стал не только самым «долгоиграющим» мэром в истории США, но и самым продажным.

Коррупционные скандалы, взятки, откаты, вымогательства и протекционизм были тесно связаны с именем моего нового знакомца. В одном из многочисленных газетных сообщений говорилось о двадцати долларах, идущих напрямую в карман «Мэра» за каждую машину, эвакуируемую на штрафные стоянки штата. За время тридцатилетнего правления Винсента Кианси штат Род-Айленд превратился в «столицу коррупции США». Тем не менее местные поселяне и поселянки его весьма привечали, ибо город и штат процветали и становились краше день ото дня.

Взращенный в СССР и впитавший слова «взятка – магарыч – подарок» с молоком матери, з/к Трахтенберг к Мэру относился снисходительно. Наоборот, своей страстью к борзым щенкам он мне даже в чем-то импонировал.

В Форте-Фикс Бадди понемножечку сходил с ума. Или вполне удачно делал вид, выбрав безумие способом защиты от тюремных инсургентов.

Из относительного красавчика с накладкой на голове, ухоженного любовницами и разъезжавшего по Род-Айленду на открытом лимузине-кабриолете, он превратился в сгорбленного, лысого и морщинистого старика с безумным взглядом и трясущимися руками.

К тому же миллионер во втором поколении был хуже Плюшкина. Жадным по отношению к себе и к своим сокамерникам.

Однажды, когда на моем счету неожиданно закончились деньги, я по-соседски попросил Бадди заплатить за несколько ксерокопий. Каких-то вшивых 75 центов. Как говорят американцы – not a big deal[368] – подобные дружественные услуги зэки оказывали друг другу ежедневно и без особых проблем. В ответ он понес какую-то хренотень и начал плакаться о тяжелой жизни на зоне, но потом все же согласился – Мэр упрямо хотел познакомиться с «Russian woman».

Пять копий стоили 75 центов.

В течение недели, пока на мой счет наконец не поступили деньги, он ежедневно скулил, что у него не хватает денег. Это раздражало необычайно.

Не выдержав, я принес ему упаковку макрели, рыбных консервов за доллар пятнадцать. Только тогда Бадди успокоился и вновь начал посматривать по-товарищески в мою сторону.

Бывший мэр любил хвастаться своими прошлыми заслугами и положением в обществе. Он часто приносил фотографии и вырезки из газет, на которых улыбался с президентами США и кинозвездами. Я узнавал его с трудом.

Бывший денди, баловень судьбы, магистр итальяно-американской масонской ложи и рыцарь Мальтийского ордена в зоне выглядел зачуханным и неопрятным существом. До таких, как он, не хотелось дотрагиваться даже случайно. Одежда не стиралась и не менялась неделями. На груди и животе в несколько слоев расплывались жирные пятна от столовской жрачки. Темно-зеленая телогрейка и форменные рубашки цвета хаки были засалены до блеска. На серых тренниках, в которых он семенил по компаунду вечером, ярко желтели разводы от мочи, образуя на уровне гениталий странные острова и континенты.

В довершение картины печального падения форт-фиксовский Плюшкин не выпускал из рук калькулятор. Сутки напролет он барабанил по кнопкам и вычислял в тысячный раз, сколько месяцев, дней, часов и секунд ему осталось сидеть.

В психиатрии такое поведение называлось «obsessive compulsive disorder» – синдромом навязчивых состояний.

Мэр все же выделял меня из толпы, а иногда – делился планами на будущее.

Как «писатель – писателю», однажды он тайно показал мне «Договор о намерениях», полученный им от одного из самых известных издательств Америки. «История Винсента Бадди Кианси», оценивалась в 750,000 долларов!

После выхода на свободу, его ожидала работа ведущим на местной радиостанции, а «Коламбия пикчерс» планировала снять о его похождениях большое кино с совершенно не похожим на Мэра Расселом Кроу в главной роли.

По просьбе артиста Бадди выслал кинозвезде анкету для посетителей заключенного – «inmate visitor’s application». Главный американский гладиатор планировал посетить «вдохновителя» в начале следующего года.

Мэр оставался для меня «темной лошадкой» – в нем отлично сочеталось безумие и абсолютная трезвость суждений. Я сделал вывод, что амплуа форт-фиксовского городского сумасшедшего служило ему защитой от сотен зэков, ненавидящих его прокурорское прошлое. На душевнобольного и жалкого фарисея ни у кого не поднималась рука. Ни у заключенных, ни у охранников – его бывших коллег по борьбе с преступностью…