Читать книгу "Война роз. Воронья шпора - Конн Иггульден"

* * *

Новый французский король совершенно забыл про Тюдоров – Джаспер уже был уверен в этом. Проживи Людовик на год больше, и можно было бы не сомневаться, что этот коротышка забыл бы про их прошлую неудачу и предпринял бы новую попытку. Карлу, сыну Людовика, было всего тринадцать лет, когда его отец неожиданно пошатнулся и рухнул прямо в разгаре своей речи, которую он произносил перед лордами. Новые советники короля принадлежали, очевидно, к осторожной породе и не были готовы снова рискнуть, затратив огромные суммы на корабли и выделив солдатам нужное денежное содержание.

Действительно, Тюдоры потеряли во время шторма половину своего флота. Более шести сотен французских солдат за одну-единственную ночь исчезли в зеленых морских глубинах. И начиная с этого мгновения, тем более что силы стали оставлять короля Луи, Генри и его дядя оказались забытыми в своей Бретани: французский двор больше не отвечал на их письма. Почти девять десятков англичан нашли дорогу в Ренн и присоединились к ним. Большинство этих беженцев составляли участники неудачного восстания Бекингема или люди, все еще надеющиеся на восстановление в прежних семейных владениях, на которое при Йорках даже невозможно было рассчитывать. Они явились во Францию в поисках прежних милостей и поселились невдалеке от скромной фермы, приютившей Джаспера и Генри. То, чего ждали эти люди, находилось не здесь. Во Франции они обрели только бедность и кредиторов, собиравшихся возле дома Тюдоров, размахивая счетами и требуя выплатить указанную в них сумму.

Остававшиеся на берегу корабли тоже ждали: гвоздей, бимсов и парусов. Служащие на них моряки уже настолько надоели местным магистратам, что их начинали вешать за мелкие преступления. Поток золота и серебра, истекавший из Парижа, как-то вдруг пересох. Закончилось даже пособие, которое беглецы столько лет получали от французской короны, и ничего поделать с этим было нельзя.

Джаспер сомневался даже в том, что новый король знает их имена. Старший Тюдор всегда находил приятным общество Людовика, и теперь они с Генри впервые получили возможность понять, как трудно выхлопотать аудиенцию у короля, если он, а скорее всего его придворные, не хочет этого. Шли месяцы, и Тюдорам пришлось продать все ценное, что у них было, просто для того, чтобы не умереть с голоду. Джаспер писал письма и отправлял их с вестником в Кале, а оттуда их переправляли в Уэльс и Лондон. Просить было неприятно, однако иначе пришлось бы голодать. У старшего Тюдора еще оставалась в Уэльсе пара-другая друзей, однако в тощие времена надежнее всего было обращаться к Стэнли. В качестве награды за службу сэр Уильям Стэнли был возведен в сан лорда верховного судьи Уэльса. Он присылал Тюдорам новости, а иногда и кошель с серебром по просьбе своего старшего брата. Лорд Томас Стэнли стремился порадовать свою жену Маргарет и ее изгнанника-сына. Мать Генри иногда и сама присылала мешочек с деньгами, когда осмеливалась на это, потому что считала, что за ней следят. Она сохранила свое место при дворе, однако король Ричард держал шпионов повсюду, и все их отчеты и заметки поступали в Тауэр.

Джаспер и Генри выжили, хотя питались теперь в спартанской манере и одевались отнюдь не по моде. Оба знавали и худшие времена. К тому же теперь им было с кем поговорить. Окружавшая их маленькая колония валлийцев и англичан выросла до пары сотен, и теперь все они могли хохотать и разговаривать целыми вечерами. Некоторые, приспосабливаясь к новой жизни, даже нашли себе работу в Ренне.

На берегу можно было увидеть поломанные ребра боевых кораблей, вытащенных на берег. Девять из восемнадцати все-таки вернулись в безопасную гавань, и Джаспер с Генри через каждые несколько дней развлекали своих гостей интересным зрелищем, проводя их по краю берегового обрыва и показывая мастеровых, снующих возле кораблей с орудиями в руках.

Большие корабли по одному исчезали с берега, сразу после того как обретали способность хотя бы ковылять под парусом. Целый год дядя с племянником провели в королевской опале, однако в конце концов возле двери Тюдоров объявился щеголеватый герольд. Сердце Джаспера екнуло, когда он увидел этого человека в чистом шитом золотом камзоле с королевскими лилиями на груди.

Пригласив гостя войти, старший Тюдор принял привезенный им свиток. Расправив его, он принялся изучать плотные черные строчки, написанные от края до края листка без единого пробела. Читать их было сложно, и Джаспер, вздохнув, начал водить по бумаге пальцем, чтобы не потерять течение мысли.

– Да… o, боже мой… – проговорил он, впервые узнав, что король Ричард потерял и своего наследника, и, несколько месяцев спустя, жену. Трон Англии пошатнулся, и похоже, что при французском дворе кто-то вспомнил про двоих Тюдоров, ожидавших как раз такой ситуации.

С крепнущей радостью Джаспер прочел разрешение снова обратиться к королевским фондам. Он мог теперь отнести эту бумажку к любому меняле и опустошить его сундуки. Руки его затряслись, и в этот самый момент за дверью по брусчатке застучали колеса, заставив его отвлечься от чтения. Подбежав к двери домика, старший Тюдор посмотрел вверх, на горку.

Ведущая с востока дорога была забита телегами и марширующим войском. Четырнадцатилетный король Карл Французский решил перейти к действиям. Удивленный Джаспер повернулся к племяннику:

– Здесь написано, что нам дают две тысячи людей, хорошо обученных и вооруженных. Пока мы видим только первых из них.

– Но нам потребуется много больше солдат, – отозвался Генри. – Тогда начинаем с Уэльса.

– Откуда именно? – спросил его дядя.

Странно было видеть племянника в новом свете. Претензии Генри на престол были настолько хилыми, что, пожалуй, не выдержали бы солнечного света в ясный день. А после Тьюксбери ясных дней, можно сказать, и не было. Матерью Генри была Маргарет Бофорт. Четыре поколения отделяли ее от Джона Гонта, родоначальника Ланкастеров. Вот так.

Посмотрев на небо, Джаспер вспомнил крохотную женщину, которую давным-давно увозил из Пембрука. После всех страданий и горя, выпавших на ее долю, Маргарет благополучно вышла замуж за лорда Стэнли и в течение всей жизни Генри приглядывала за ним, ожидая подходящего мгновения и надеясь на то, что оно придет. Должно быть, целая дюжина знатных домов обладала более обоснованными, чем у Тюдоров, претензиями на престол, однако все они был выбиты в ходе жестокой тридцатилетней войны. Генри Тюдор являлся последним представителем дома Ланкастеров, имевшим право на английский престол. Мысль эта увлекала, вселяла трепет.

Советники французского короля, бесспорно, сочли, что открылся отличный шанс. Правивший в Англии Ричард Плантагенет сделался слабее, чем когда-либо прежде, линия его прервалась. И если удастся выманить его на поле до того, когда у него родится новый наследник, то корону можно будет забрать прямо из его рук, снять с его головы. Это был шанс, отчаянный и ненадежный, который почти наверняка будет стоить им жизни. И тем не менее они рискнут. Джаспер широко улыбнулся сыну своего брата, прекрасно понимая, что именно услышит сейчас.

– Высадимся в Пембруке, дядя, – проговорил Генри Тюдор. – Мне хотелось бы побывать дома.