Читать книгу "Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина"

Все четверо, включая Итасэ.

Самозваного лидера свободных перекосило, я искренне пожалела, что в Лагоне пока не додумались до фотоаппаратов или чего-то подобного.

— Ты что-то говорил о спорном материале? — дружелюбно поинтересовался Ригуми Шаа, сцепив руки на груди.

Ну да, мастер не будет мастером, если вежливо не попинает побежденных.

— Решать вопрос силой не выгодно никому из нас, — послышался из задних рядов голос совсем молодой женщины с короткими золотисто-рыжими волосами.

Она поймала мой взгляд и вежливо склонила голову к плечу, улыбаясь. В тот же момент к моему сознанию мягко прикоснулись, точно перышком скользнули или сыграли одну нежную долгую ноту на флейте. Я невольно улыбнулась в ответ, возвращая ментальную волну тепла и симпатии. Телепат. Кто-нибудь мне объяснит, почему именно телепаты в любой компании — самые вменяемые?

— Не я первым прибегнул к силе, — прохладно ответил Ригуми Шаа.

Лидер не выдержал и обернулся, пронзая рыжую девушку взглядом. Она дернула плечом и отступила еще на шаг дальше, словно умывая руки. Молчание затянулось. Пользуясь случаем, я рассматривала группу свободных. Судя по мысленному фону, два десятка человек на скале были отнюдь не последними бойцами во всех смыслах. Во-первых, когда мы начали шуметь, примерно две трети отступили и затаились, выжидая. Во-вторых, хотя оба настоящих лидера так и не показались во время сражения, некоторые из присутствующих ненамного им уступали — по крайней мере, они сами так считали. И потому хоть драки и не желали, но и не боялись. Злость, опасение, сосредоточенность и готовность атаковать, легкое чувство неловкости — эмоции не слишком разнились.

На общем фоне выделялась только одна женщина, невидимая отсюда, зажатая между двумя здоровяками в пурпурных костюмах. И именно к ней были обращены разумы Диккери и того незнакомца, окруженного химерами.

От нее веяло паникой и тяжелой, кислой виной.

— Уходите, — негромко произнес вдруг незнакомец, взглянув на Ригуми Шаа. — И заберите Диккери. Здесь я разберусь.

Дикарская принцесса рванулась вперед так резко, что сорвалась бы с края, если б не Маронг, который своевременно ухватил ее за воротник.

— Нет! — горячо выдохнула она. — Я с тобой!

— Ты не понимаешь, что это все случилось из-за меня? — взрыкнул незнакомец. — Они пришли за мной!

— Только попробуй остаться без меня! — Диккери забилась в руках у Маронга, и тот поморщился. — Глаза выкушу!

— Строптивая дура!

Примерно с полминуты Ригуми Шаа снисходительно терпел страстную сцену, а затем шевельнул пальцами, и с неба посыпались лепестки инлао, источая сладкий дурман. Диккери с незнакомцем по-прежнему ругались, но теперь уже беззвучно.

— Предоставим объясняться детям или же проявим благоразумие? — поинтересовался мастер в пространство.

Синие лепестки продолжали лететь, правда, свободных они не достигали. Лидер кривился от аромата, явно чувствовал себя не в своей тарелке, но по-прежнему тянул время…

Стоп. Что-то в этом есть.

Я тронула за плечо рыжего, передавая ему образ. Он глубоко вдохнул сладковатый воздух, зажмурился на секунду и, в свою очередь, посмотрел на Лао. Тот молча указал взглядом на скалу, нависающую над нами. Тейта пробрала дрожь. Мне это очень, очень не понравилось. А если аккуратно расширить купол…

— Не надо, — почти беззвучно попросил рыжий, стискивая мое запястье. — Не смотри.

Что-то в его голосе было такое… Я вдруг ощутила призрачную пульсацию в основании шеи и в ямке под большим пальцем — и осознала.

Аринга.

Она здесь.

— Вы давно поняли? — шепнула я, чувствуя, как накатывает паника. Несмотря на выигранный бой и на то, что все мы стали сильнее, несмотря даже на присутствие мастера Ригуми.

Синие лепестки мельтешили даже под сомкнутыми веками.

— Давно. Прости, — выдохнул Лао, и его светлое спокойствие померкло. Он снова подумал о крови — о пятне на рукаве мастера. — Не хотелось тебя пугать.

— А я — только что, — мрачно хмыкнул рыжий.

Наши переглядывания и перешептывания не остались незамеченными. Лидер свободных несколько воспрянул духом:

— Оставьте тогда спорный материал и уходите. Они все равно никогда не принадлежали Лагону. И, как уже сказала Амара, никому из нас не выгодно…

— Она не вмешается. — Ригуми заговорил тихо, но свободный сразу умолк. — Та, на кого ты рассчитываешь. Она не вступает в безнадежные сражения и достаточно хорошо знает меня.

Разум лидера будто бы почернел и стал очень холодным. Но спокойствием и рассудительностью там и не пахло, как будто замерзла сама способность к логическому мышлению и расчетам, и осталось только леденящее желание причинить боль. Я нервно сглотнула. В похожем состоянии была кузина Лоран, когда разбила нос своему парню. Не то чтобы совсем без причины…

— О да, достаточно хорошо. Вообще-то именно она подговорила Юмиру забрать твое создание. Ту куколку, — показал он на Итасэ, — которую ты слепил вместо сына. Или вместо твоей дев…

«Юмира — шестой», — успела сообразить я, а потом осознала вдруг, что не чувствую ни рук, ни ног.

И не вижу. И не слышу. Мир исчез, осталась только жуткая белая пустота, где нечем было дышать. Рядом со мной выгнулся в судороге Тейт, и его разум тоже охватила паника. Наверное, именно это и напугало меня больше всего. А потом ужас потек со всех сторон, как кипяток, который наливают в слишком узкий стакан. Лишь Лао оставался почти безмятежным — озеро, огромная неподвижная масса ледяной воды с легчайшей рябью на поверхности. И именно он прошептал кому-то:

— Проснись, сокровище мое.

У меня за плечом нечто открыло глаза, пронзая взглядом белую пустоту. И в ней — очень медленно и слабо — начал отпечатываться реальный мир. Сизым туманом, тенью, намеком на движение.

— Хорошо держишься, Трикси-кан, — шепнул Итасэ Ран и проскользнул мимо, обдавая меня и Тейта шлейфом из черной дымки.

Он сделал четыре шага, а на пятом обхватил со спины мастера Ригуми и произнес отчетливо:

— Успокойся, Шаа-кан. Я бы понял, если бы так отчаянно за женщиной тянулся Тейт, но ты?

Интонации у Итасэ били рекорды по саркастичности. Наверное, на месте мастера я бы не выдержала и в челюсть ему двинула, но Ригуми ограничился резким выдохом через нос и изящно сложил белый ужас вокруг в тонкую полосу, как веер, а затем убрал его в рукав.

Тот самый, запятнанный.

— Ты забываешься, Ран-кан, — скучным голосом произнес мастер.

Итасэ посмотрел на него, сощурившись, без капли раскаяния, и ответил:

— Не я, — а затем повернул голову и в упор уставился на так называемого лидера свободных, сейчас распластанного по скале и тяжело дышащего. Выдержал секунд десять, после небрежно отвернулся и поправил чужое трико, обернутое вокруг бедер.