Читать книгу "Кто проспал начало войны? - Олег Козинкин"

3. потребовать от НКПС полного и своевременного выполнения строительства железных дорог по плану 41 года и особенно на Львовском направлении;

4. обязать промышленность выполнять план выпуска материальной части танков и самолетов, а также производства и подачи боеприпасов и горючего строго в назначенные сроки.

5. Утвердить предложения о строительстве новых укрепрайонов.

Приложения:

1. схема развертывания на карте 1:1 000 000, в 1 экз.;

2. схема развертывания на прикрытие на 3-х картах;

3. схема соотношения сил, в 1 экз.

4. три карты базирования ВВС на западе.

Народный Комиссар Обороны СССР Маршал Советского Союза (С. Тимошенко)

Начальник Генерального Штаба КА. Генерал армии (Г. Жуков)

Рукопись, подписи отсутствуют (ЦАМО, ф. 16а, оп. 2951, д. 237, л.л. 1–15)»

Прочитали? А теперь посмотрим, как же «Жуковы» собирались начинать войну и что из этого вышло. Ведь поклонники В. Резуна уверены, что именно по этому «плану» Сталин готовился нападать «6» июля, и в итоге и начала Красная армия войну с размещением войск по этому плану. Однако это не так.

Генерал М. А. Гареев дал вполне чёткое объяснение того, что готовили военные в случае нападения на СССР Германии — немедленное перенесение войны на территорию противника, немедленное наступление на напавшего врага, с нанесением «мощных фланговых ударов». И подтверждается это «Директивой № 3» от 22 июня 1941 года. Которая не была ни «импровизацией», ни тем более «истерикой», как уверяют многие историки.

Текст «Директивы № 3» для КОВО:

«г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынопалъ, к исходу 26.06 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления».

Таким образом, Жуков пытался задействовать в этом наступлении «на Люблин» «23 июня» практически все основные силы округа!

Формально Жуков не стал наносить удар в направлении на Краков, ведь это направление было определено на случай нашего «превентивного» нападения. 22–23 июня Жуков пытался отрезать саму «Люблинскую группировку» войск. Но какой, к лешему, может быть «Люблин» 22 июня?! Если уж проспал нападение, позволил противнику нанести удар первым — уходи в оборону, изматывай противника и перемалывай его войска, подготавливая свое контрнаступление! Но Жуков рвался наступать силами КОВО, а ведь в реальности у него еще и часть войск отобрали в помощь Белоруссии.

Вот что рассказал об этом все тот же генерал-полковник А.П. Покровский в 1968 году, еще до выхода в свет мемуаров маршала Жукова:

«…на Юго-Западном фронте побывал Жуков, в самые первые дни организовал там наступление с лозунгом: «Бить под корень!» На Люблин. Из этого наступления ничего не получилось. Погибло много войск, мы потерпели неудачу. Жуков уехал в Москву. Правда, потом он говорил, что это наступление было организовано по приказанию Сталина…»

(«Беседа К.М. Симонова с бывшим начальником штаба Западного и Третьего Белорусского фронтов генерал-полковником Покровским Александром Петровичем. Записана 26 мая 1968 г. Запись беседы печатается по оригиналу, находящемуся в архиве К.М. Симонова, в его семье, с сохранением всех особенностей речи Александра Петровича»). Размещено на сайте

А ПрибОВО должен был также наносить «23 июня» свой удар «на Сувалки» вместе с ЗапОВО. Что также не соответствовало существующим и утверждённым «Соображениям…» и разработанным в мае-июне планам прикрытия. Откуда известно, что ПрибОВО готовился в июне не столько к обороне, сколько именно к встречному наступлению? А это видно из опубликованных приказов по этому округу. Например, приказа штаба ПрибОВО № 00 229 от 18 июня 1941 года, подписанного В. И. Кузнецовым, Клёновым и Диброва.

И в связи с этим становится понятно, почему мосты через пограничные реки либо вообще не минировали, либо минировали, но не взорвали и взрывать не собирались, предполагая наступать по ним на вражью территорию 23 июня. Понятно, почему Ф.И. Кузнецов в ПрибОВО запрещал минирование границы и почему Д. Г. Павлов заявлял при аресте, что будет давать показания только в присутствии наркома и нач. ГШ.

Но успех сопутствовал бы СССР только в том случае, если бы по вермахту ударила действительно приведенная в боеготовное состояние РККА. Но если бы ударила армия, в которой приведение в боевую готовность сорвано, катастрофа была бы неминуема. Если первыми ударят немцы, а СССР попытается начать встречное наступление, то для РККА все равно наступит катастрофа, поскольку в этом случае все приграничные аэродромы и склады, размещенные для этих наступлений у границы, будут уничтожены или захвачены немцами…

Когда ставится вопрос, почему вместе с Павловым не поставили к стенке и Жукова, ответ следует достаточно простой — у них были разные цели. Павлов и ему подобные открывали фронт немцам и, возможно, собирались сместить Сталина с его «кровавым режимом», а Жуков собирался геройски побеждать Европу. При этом все конечно же радели за Родину. И для того чтобы поставить к стенке Жукова, Сталину надо было еще разобраться с тем, что натворил лично Жуков. С Павловыми вроде бы все понятно — они примитивно не выполняли приказы. С тем же, что сделал Жуков и некоторые другие высшие чины, должны были помочь разобраться после войны «вопросы Генштаба», вопросы «от Покровского». И прежде всего — «Вопрос № 1»: «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?» Но для расследования требовалось время — как и что делалось в округах, что предписывалось «Планами прикрытия» и что выполнялось реально. А самое главное — надо было разобраться, на каком основании «Жуковы» пошли на подмену утверждённых «Соображений…», не предусматривающих всеобщее наступление на напавшего врага сразу после его нападения!

Кстати, смотрите, что пишет Жуков в этом черновике примерно в 20-х числах мая: «По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.06.41 г…» Дело в том, что примерно к концу мая в округах должны были разработать новые Планы прикрытия госграницы на основании Директив НКО и ГШ от первых чисел мая. Не совсем понятно, собирался ли Жуков вносить свои фантазии из «Плана от 15 мая» в эти «ПП» после их утверждения у Сталина или они уже содержали элементы будущего нападения на Германию.

(Примечание. Попробую подробнее разобрать эту фразу Жукова из «плана от 15 мая»: «По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.06.41 г.».

Еще работая над планом превентивного нападения, Жуков уже должен был дать команду тому же Василевскому, в оперативное управление ГШ, начать разрабатывать новые «Планы прикрытия» на случай именно возможного нанесения удара первыми по Гитлеру! И вслед за только что отправленным в начале мая в округа новым «Планом прикрытия» в Генштабе наверняка стали готовить и «новейшие» «ПП» с учетом Плана от 15 мая.