Читать книгу "Я умер вчера - Александра Маринина"

Но это говорит о двух вещах, и обе они не радуют. Во-первых,он дурак и мелкий мерзавец. А во-вторых, для того, чтобы придумать такуюгадость, он должен был знать, что Стасов когда-то был мужем Маргариты. Почемуже в разговорах с Ирочкой он ни разу не дал понять, что знает об этом? Чембольше Татьяна размышляла над всем этим, тем меньше ей нравилась ситуация и темсильнее корила она себя. Как можно было так невнимательно отнестись к новомузнакомству Ирины? Непростительное легкомыслие. В результате в доверие к молодойженщине втерся (об этом можно с уверенностью судить по ее светящимся счастьемглазам) проходимец, пытающийся разрушить нормальную семейную жизнь Стасова.

Версий здесь может быть множество, и Татьяна как человекопытный недостатка в них не испытывала. Кто-то, кто раньше попадался Стасову напути, когда тот еще работал в уголовном розыске. Человек ушел от правосудия (аможет быть, и не ушел, отсидел и вернулся), стал преуспевающим бизнесменом,раскатывает на машине неимоверной стоимости и в один прекрасный момент решилпоквитаться с тем, кто попортил ему столько крови. Нет, не получается. Стасовего видел и не узнал. Вносим поправку: решил поквитаться и нанял для этой целироскошного красавца. Молодой женщине голову заморочим и бросим, нанесянеизгладимую душевную травму, мужа с женой рассорим и будем гадко подхихикиватьиз-за угла, глядя на разрушенный семейный очаг.

Вообще-то не по-мужски это. Такая месть больше подходитженщине. А почему бы и нет? Разве мало мы знаем женщин-преступниц, да таких,что иным мужикам с ними не тягаться. Из собственной практики Татьяна знала, чтомужчина-преступник почти всегда остается мужчиной, в том смысле, что какие-топонятия о благородстве и чести, пусть и искаженные, у него есть и он имследует, даже когда совершает преступление. Что же касается женщин, то если онипринимают решение идти по криминальному пути, это порой приводит к таким«вершинам низости», что вам и не снилось. Когда мстит мужчина, он обычностарается лишить обидчика денег или жизни. В крайнем случае, опорочить доброеимя. Когда мстит женщина, она, как правило, нацеливается в первую очередь налюбовь. На счастье, на семейную жизнь. Интересно, встречались ли Стасову такиеженщины, которые могли бы захотеть отомстить ему?

Эти мысли существовали как бы сами по себе, не мешая Татьяненабирать текст книги на компьютере. Она давно уже научилась совмещать работутворческую с работой служебной таким образом, чтобы обе линии размышленийсуществовали параллельно, не мешая друг другу. Ира на кухне возилась с обедом,стараясь производить как можно меньше шума, ибо к писательским трудам Татьяныотносилась с благоговением. По квартире постепенно начали расползатьсяупоительные запахи, источаемые очередным кулинарным шедевром. Периодическизвонил телефон, но Татьяна не отрывалась от работы, предоставляя Ирине отвечатьна звонки.

– Таня, иди обедать! – позвала Ирочка.

Татьяна дописала фразу до точки, быстро пробежала глазамипоследний абзац и вышла из комнаты.

– Звонила Настя, спрашивала, может ли прийти к нам сегодня.Я сказала, что может, потому что ты вроде никуда не собираешься. Я правильносказала? Или нужно было тебя позвать к телефону?

– Все правильно, – кивнула Татьяна. – А что у нееслучилось? Или просто так, визит вежливости?

– Не знаю. Но голос у нее был озабоченный.

– А кавалер твой звонил? – осведомилась Татьяна.

– А как же! – Ира лучезарно улыбнулась. – Ужаснорасстроился, что мы сегодня не увидимся. Ничего, пусть делами позанимается,впереди выходные, еще успеем побыть вместе.

Татьяна рассеянно доела какое-то экзотическое блюдо, вкотором, по уверению Иры, была немыслимая куча витаминов, полезных длябеременных, и снова вернулась к работе. Как вовремя случились все эти статьи вгазетах и журналах! Если бы не они, ей бы в голову никогда не пришло, что состраниц своих книг можно и нужно разговаривать со своими читателями, потому чтоте, кто читает ее постоянно и кому нравятся ее книги, являются не кем иным, какее друзьями, и с ними просто нельзя не поделиться и своими радостями, и своимипечалями, и своими раздумьями. Рассказать им хороший анекдот и порадоваться ихсмеху. Посетовать на несправедливость жизни и встретить в них понимание исочувствие. В тот момент, когда она поняла, что писать книги можно и так, ейсразу стало легко, и недописанная повесть, лежавшая в столе мертвым грузом,вдруг ожила и стала двигаться дальше.

Она не замечала, как идет время, и очень удивилась, когдапришла Настя и оказалось, что уже половина девятого вечера.

– Вот славно, как раз к ужину! – радостно воскликнулаИра.

Однако Татьяна тут же остудила ее порыв, заявив, что ужинатьони будут попозже, а сейчас им с Настей надо поговорить. Ира огорченновздохнула и ушла в свою комнату. Настя тут же залезла с ногами на мягкий диван.Она еще в прошлый раз облюбовала себе это место, здесь ей было удобно и уютно.

– Как книжка? Пишется? – спросила она.

– Представь себе, пишется, хотя жизнь этому упорнопрепятствовала, – пошутила Татьяна.

– Каким образом?

– А ты разве не знаешь?

– О чем? – непонимающе спросила Настя. – Что тыимеешь в виду?

– Я имею в виду тот позор и поношение, которому меняподвергли средства массовой информации.

– Ты имеешь в виду ту пакость, которую мы вместе читали?

– Да что ты! Это был маленький такой, нежненький цветочек. Апотом как пошли ягодки – одна другой увесистей, размером с арбуз. Ты что,Настюшка, правда не знаешь?

– Да честное слово! Впервые слышу. Я же газеты не читаю.

– Как, вообще не читаешь? – изумилась Татьяна.

– Крайне редко, по большим праздникам.

– Ну, тогда ты многого себя лишаешь. Неужели тебе неинтересно узнать, что министры берут взятки, или, например, не платят налоги,или покупают по десять квартир и по двадцать дач?

– Не-а, не интересно. Так что там в газетах о тебе написано?

– Написано, что я бесталанная графоманка, что я оболваниваюсвоими окололитературными писаниями наше несчастное затюканное население, темсамым лишая его прекрасной и светлой русской культуры. Что я получаю за своикниги огромные гонорары. Что меня заклеймила вся писательская общественность,собравшаяся на заседание Совета по культуре при Президенте России. Тыпредставляешь, какая честь мне оказана? В России сотни самых разных писателей,но заклеймили одну меня. Только я удостоилась.

Настя слушала ее, приоткрыв рот и не веря собственным ушам.

– Не может быть, Таня. Ты меня разыгрываешь, – наконецпроизнесла она, обретя дар речи.

– Да ни капельки, – Татьяна веселорасхохоталась. – Все так и было. Более того, меня активно пытаютсярассорить со Стасовым.

– Кто пытается?